Молчание ягнят

— По-моему, у вас незаурядная интуиция. Сенатор Мартин дала понять, что если вы поможете вернуть её дочь живой и невредимой, она приложит все усилия, чтобы вас перевели в федеральное ведомство. И вы получите камеру с видом на природу, если таковая имеется. Вам также будет предложено делать письменные оценки психического состояния поступающих пациентов — одним словом, работа. Правда, без ограничения мер предосторожности.

— Я не верю этому, Кларис.

— Должны поверить.

— Я верю вам. Но вы ещё очень многого не знаете о человеческом поведении, так же как не знаете, как правильно снимать с человека кожу. Вам не кажется, что вы весьма странный посланник для сенатора Соединённых Штатов?

— Я ваш посланник, доктор Лектер. Вы сами избрали меня для разговоров с вами. Или вы уже хотите кого-то другого? А может, просто не в состоянии помочь?

— Это одновременно и дерзко, и неправильно, Кларис. Я не верю, что Джек Кроуфорд пойдёт по отношению ко мне на какую-то компенсацию… Возможно, я скажу вам одну вещь, которую вы можете передать сенатору. Но только, как говорится, наложным платежом. За кое-какую информацию о вас. Да или нет?

— Смотря что вы спросите?

— Да или нет? Кэтрин ждёт, не так ли? Прислушивается к звукам точильного камня. Как бы она попросила вас поступить?

— Спрашивайте.

— Какое ваше самое страшное воспоминание детства?

Кларис глубоко вздохнула.

— Только учтите, меня интересует не самая страшная ваша выдумка.

— Смерть отца, — проговорила Кларис.

— Расскажите.

— Он был начальником полицейского участка. Однажды вечером он увидел двух грабителей, наркоманов, те выходили из задней двери магазина. Он выбрался из своего «пикапа», попытался выстрелить, но оружие не сработало, и они убили его.

— Не сработало?

— У него было старое автоматическое ружьё «Ремингтон-870». Просто застряла гильза. Когда такое случалось, ружьё не стреляло и его нужно было чистить. Мне кажется, ему следовало просто ударить прикладом о дверь, чтобы выбить гильзу.

— Он умер на месте?

— Нет. Он был сильным человеком. Ещё месяц продержался.

— Вы навещали его в больнице?

— Да.

— Расскажите, что вам больше всего запомнилось в больнице?

Кларис закрыла глаза.

— Как-то приходила соседка, старая одинокая женщина, и читала ему конец «Танагопсиса». Думаю, это единственное, что она могла ему сказать. Всё, доктор Лектер, я выполнила свою часть сделки.

— Да, выполнили. Вы были весьма откровенны, Кларис. Я всегда это чувствую. Было бы очень интересно побольше узнать о вашей личной жизни.

— Quid pro quo.

— Кстати, та девушка из Западной Вирджинии, она была красива, как на ваш взгляд?

— Очень ухоженная.

— Не теряйте времени.

— Она была довольно крупная.

— Большая?

— Да.

— И застрелена в грудь?

— Да.

— У неё были небольшие груди, верно?

— Для её комплекции, да.

— Но широкие бёдра.

— Да.

— Что ещё?

— В горло ей была аккуратно вставлена куколка насекомого. Газеты об этом ещё ничего не знают.

— Бабочка?

У Кларис перехватило дыхание. Она очень надеялась, что Лектер не заметит её волнение.

— Ночная бабочка, — как можно спокойнее поправила она. — Пожалуйста, скажите, как вы догадались?

— Кларис, я скажу вам, зачем Буйволу-Биллу понадобилась Кэтрин Мартин, и на этом всё, спокойной ночи. При данных обстоятельствах это моё последнее слово. Можете сказать сенатору, для чего ему нужна Кэтрин, и пусть она придёт ко мне сама с более интересным предложением… Либо она может подождать, пока тело всплывёт, и сама убедиться в правильности моих слов.

— Так зачем она ему нужна, доктор Лектер?

— Ему нужна её кожа с передней части тела вместе с грудью.

Глава 23

Кэтрин Бейкер Мартин лежит на глубине более пяти метров ниже уровня пола. Тьма наполнена звуками её дыхания, громкими ударами сердца. Время от времени к самому горлу подкатывает пульсирующий страх, как у попавшей в капкан лисицы. Иногда появляется способность думать. Она понимает, что похищена, но не знает кем. Кэтрин осознаёт, что это не сон, а жуткая реальность.

Сейчас она чувствует себя намного лучше, чем тогда, когда только пришла в сознание. Головокружение прошло. Воздуха вполне достаточно. Она в состоянии различить, где верх, а где низ, и определить своё положение в этом пространстве.

Плечо, бедро и колено затекли от долгого лежания на цементном полу. Эта сторона её тела внизу. А верх — это там, откуда иногда в глаза бьёт резкий, ослепляющий свет. В голове уже не шумит, болят только пальцы на левой руке. Безымянный наверняка сломан.

Она одета в стёганый комбинезон, пахнущий чистой тканью. Пол тоже чист, если не считать куриных костей и остатков овощей, которые сбросил вниз её тюремщик. Кроме этого есть ещё коврик да пластиковое ведро с привязанной к ручке бельевой верёвкой, уходящей вверх.

Кэтрин Мартин может свободно передвигаться, но идти некуда. Пол, на котором она лежит, овальной формы, примерно два с половиной на три метра. В центре — небольшое отверстие для стока воды. Кэтрин уже поняла, что лежит на дне глубокой, закрытой сверху ямы. Бетонированные стены чуть сужаются кверху.