Молчание ягнят

— Да, к сожалению. Но если представить себе большие настенные часы, а? Как вы полагаете, никто не украдёт идею, если я не получу патента?

— Вы же собираетесь использовать обычный механизм, правильно? Но он уже запатентован. Я точно не знаю, но, по-моему, патенты выдаются только на целые механические изделия, а дизайн закрепляется авторским правом.

— Вы рассуждаете, как настоящий адвокат. Но, насколько я знаю, в ФБР не держат адвокатов?

— У меня к вам предложение, — сказала Кларис, открывая портфель.

Подошёл Барни. Она быстро захлопнула портфель.

Спокойствию санитара можно было только позавидовать. Барни быстро скользнул глазами по портфелю, не заметил никаких запретных вещей и безразличным тоном проговорил:

— Я прошу прощения, если у вас много бумаг, в кладовке есть школьный стол. Хотите, принесу?

«Сразу стану похожа на школьницу. Соглашаться или нет?»

— Мы сейчас сможем поговорить, доктор?

Лектер кивнул.

— Да, Барни, принесите. Спасибо.

Кларис уселась за стол. Санитар ушёл.

— Доктор Лектер, у сенатора есть к вам важное предложение.

— Я подумаю. Вы уже успели так быстро переговорить с ней?

— Да. Она ничего не собирается скрывать. Это всё, что она может, поэтому торговаться не о чем. Вот, здесь всё, всё её единственное предложение. — Кларис оторвала взгляд от портфеля.

Доктор Лектер, убийца девяти человек, молча смотрел на неё. Глаза не выражали ничего, кроме непроницаемой тьмы.

— Если вы поможете нам вовремя найти Буйвола-Билла, так, чтобы Кэтрин Мартин осталась живой и невредимой, вы получите следующее: вас переведут в Административный госпиталь ветеранов в нью-йоркском парке Онеида, в палату с видом на природу. Разумеется, все меры предосторожности сохранятся. Вам будет дана возможность оценивать письменные тесты федеральных заключённых, правда, естественно, не видя и не зная самих преступников, вслепую. Вы получите доступ к книгам, в рамках разумного, конечно.

Кларис оторвала глаза от бумаги.

Молчание Лектера могло означать что угодно.

— А теперь самое интересное: одну неделю в году вы сможете выезжать из госпиталя вот сюда. — Кларис положила на поднос карту. Но Лектер не спешил посмотреть её. — Плам-Айленд, — продолжала Кларис. — Каждый день всю эту неделю вы будете гулять по берегу или купаться в океане. Охрана не станет подходить ближе, чем на семьдесят метров. Это всё.

— А если я откажусь?

— Тогда можете повесить оконные занавески прямо здесь, на стене этой камеры. Возможно, это поможет. У нас больше нечем пугать вас, доктор Лектер. Но я предлагаю вам способ увидеть солнечный свет.

Ей не хотелось поднимать голову и обмениваться с ним взглядами. Их разговор не был противоборством.

— Если я решу кое-что опубликовать, Кэтрин Мартин сможет прийти сюда и поговорить со мной? Естественно, только о Буйволе-Билле. Но поговорить только со мной?

— Да. Можете считать это дополнительным подарком.

— Откуда вы знаете? Чей это подарок?

— Я сама приведу её сюда.

— Если она ещё согласится.

— Придётся, значит, спросить об этом её саму.

Доктор втащил в камеру поднос.

— Хм, Плам-Айленд.

— Ищите к северу от Лонг-Айленда.

— Плам-Айленд. Здесь написано «Центр изучения болезней животных». Что ж, звучит заманчиво.

— Центр находится только в одной части острова. А ещё есть великолепный пляж и очень красивые места. Весной там вьют свои гнёзда крачки.

— Крачки, — вздохнул Лектер и, слегка приподняв голову, лизнул верхнюю губу. — Ну, Кларис, если пошёл такой разговор, то у меня найдётся что рассказать вам. Но quid pro quo. Я кое-что скажу вам, вы — мне.

— Хорошо, — кивнула Старлинг.

С минуту помолчав, доктор Лектер проговорил:

— Чтобы стать куколкой, гусеница заворачивается в кокон. А потом появляется из этого места таинственных превращений в виде прекрасного имаго. Вы знаете, что такое имаго, Кларис?

— Да, это взрослое насекомое с крыльями.

— А что ещё?

Девушка покачала головой.

— Это термин из старинного, нынче мёртвого курса психоанализа. Имаго — это образ родителя, погружённого в бессознательное состояние в самой ранней стадии развития и связанного младенческим аффектом. Слово пришло к нам с восковых бюстов предков древних римлян, которые они несли во время похоронных церемоний. Даже флегматик — Кроуфорд мог бы увидеть какой-то смысл в куколке насекомого.

— С этим далеко не прыгнешь, разве что можно проверить списки подписчиков на энтомологические журналы и поискать эти фамилии среди уже известных сексуальных маньяков.

— Во-первых, давайте отбросим имя Буйвол-Билл. Оно уводит нас в сторону и не имеет ничего общего с человеком, который вам нужен. Для удобства можно называть его просто Билли. Я кратко изложу свои мысли. Готовы?

— Готова.

— Весь смысл куколки в изменении. Червяк превращается в бабочку или мотылька. Билли тоже считает, что хочет измениться. Из кожи девушек он шьёт себе женское платье. Отсюда и то, что все жертвы крупные — ему нужны большие куски кожи. Количество девушек говорит о том, что он видит несколько стадий своего изменения. Всем этим он занимается в двухэтажном доме. Вы уже поняли, почему именно в двухэтажном?