Молчание ягнят

Сенатору Мартин пришлось подождать в ангаре, пока доктор Чилтон устроит Лектера. Но находиться в машине у нее не было сил. Она шагала, машинально описывая небольшой круг под огромным сводом ангара, глядя вверх на высоко поднятые фермы, а затем снова вниз, на размеченный полосами пол. На минуту остановилась у старенького «Фантома-4» и прижалась лбом к его холодному боку, там, где была надпись «СТУПЕНИ НЕТ». Этот самолет, должно быть, старше Кэтрин. О Господи, помоги.

– Сенатор Мартин! – окликнул ее майор Бахман. Чилтон кивал ей из двери.

В комнате стояли письменный стол для Чилтона и кресла для сенатора Мартин, ее помощника и майора Бахмана. Оператор с видеокамерой был готов снимать встречу. Чилтон уверял, что это было одним из требований доктора Лектера.

Когда сенатор Мартин вошла в комнату, она выглядела очень представительно. От ее синего костюма так и веяло властью. Ей удалось и Госсэджа несколько «подкрахмалить».

Доктор Ганнибал Лектер сидел в массивном дубовом кресле, привинченном к полу посреди комнаты, на значительном расстоянии от всех остальных. Плед прикрывал его смирительную рубашку и ножные путы и, кроме того, скрывал от глаз присутствующих цепи, которыми Лектер был прикован к креслу. Он по-прежнему был в хоккейной маске, не позволяющей кусаться.

«Зачем же это? – думала сенатор. – Весь смысл встречи вне тюрьмы в том, чтобы позволить ему сохранить некоторое достоинство». Сенатор Мартин бросила неприязненный взгляд на Чилтона и повернулась к Госсэджу, чтобы взять бумаги.

Чилтон зашел Лектеру за спину и, взглянув прямо в объектив камеры, распустил ремни и весьма эффектно снял с Лектера маску.

– Сенатор Мартин, познакомьтесь с доктором Ганнибалом Лектером.

Поступок Чилтона, продиктованный вульгарным желанием покрасоваться, напугал Рут Мартин не меньше, чем все происшедшее со дня похищения ее дочери. Вера в правильность его суждений, которую она более или менее сохраняла до сих пор, сменилась леденящим душу подозрением, что Чилтон непроходимый дурак.

Придется импровизировать на ходу.

Прядь волос упала доктору Лектеру на лоб и повисла меж карими глазами. Лицо его было очень бледным, белым, как только что снятая маска. Сенатор Мартин и Ганнибал Лектер оценивали друг друга: она – наделенная ярким интеллектом, он – способностями, к которым не подходили обычные человеческие мерки.

Доктор Чилтон вернулся к своему столу, оглядел всех и все вокруг и начал:

– Доктор Лектер довел до моего сведения, сенатор, что он желает помочь расследованию, сообщив некоторые особо важные сведения, если будут учтены его собственные пожелания в отношении условий его содержания в заключении.

Сенатор Мартин подняла в руке документ:

– Доктор Лектер, это – официальное обязательство, которое я подпишу на ваших глазах. В нем говорится, что я обязуюсь помочь вам. Хотите прочесть?

Ей показалось, он не собирается отвечать, и она повернулась к столу – подписать бумагу, когда он произнес:

– Я не стану тратить ваше время и время Кэтрин на то, чтобы выторговывать мелкие уступки. Мы и так его уже много потеряли из-за разных карьеристов. Я помогу вам сейчас, поверив, что вы поможете мне, когда все это закончится.

– Вы вполне можете рассчитывать на это. Брайан?

Госсэдж поднял блокнот.

– Имя Буффало Билла – Уильям Рубин. В обиходе – Билли Рубин. Меня ему рекомендовал в апреле или мае 1975 года мой пациент Бенджамин Распай. Он говорил, что живет в Филадельфии, адреса я не помню, но в Балтиморе он жил у Распая.

– Где находятся истории болезней ваших пациентов? – вмешался майор Бахман.

– Все было уничтожено по постановлению суда после того как…

– Как он выглядел? – спросил майор Бахман.

– Может быть хватит, майор? Сенатор Мартин, единственное…

– Возраст, внешний вид, все, что ты можешь вспомнить, – потребовал майор Бахман.

Доктор Лектер просто-напросто ушел от них. Он стал думать совсем о другом: об анатомических этюдах Жерико к картине «Плот Медузы»[53] – и, если даже и слышал последовавшие затем вопросы, не подал и виду, что слышит.

Когда Рут Мартин удалось снова привлечь внимание доктора Лектера, они остались в комнате одни. Она держала на коленях блокнот Госсэджа.

Глаза доктора Лектера сфокусировались на ней.

– От флага сигарами пахнет, – сказал он. – Вы сами кормили Кэтрин?

– Простите? Я – что?..

– Вы кормили Кэтрин грудью?

– Да.

– От такой работы пить хочется, верно?..

У нее потемнели зрачки, и, пригубив от ее боли, доктор Лектер нашел, что это поразительное наслаждение. На сегодня достаточно, решил он и продолжал:

– Уильям Рубин примерно метр восемьдесят пять ростом, сейчас ему должно быть около тридцати пяти лет. Он крупного телосложения, весил около девяноста килограммов, когда я его знал, и с тех пор, вероятно, еще набрал в весе. Волосы у него каштановые, глаза – светло-голубые. Отдайте им это, и мы продолжим.

– Да, разумеется, – сказала сенатор Мартин и передала блокнот в открытую дверь.

– Я видел его только один раз. Он должен был явиться на прием снова, но так и не пришел.