Молчание костей

– Вполне возможно. Как только правда дойдет до других миров Собрания, мы все окажемся как никогда близки к краху. И то, что я предложу сделать с пистолями… даже это не дестабилизирует ситуацию до такой степени. Вот почему нужно дать мирам время, и вот почему все, что мы здесь выяснили, – сам факт существования Звездного Кита, не говоря уже о его содержимом, – на какое-то время останется нашей тайной. Это не игра в секретики. Нельзя поделиться секретом разом со всем населением Собрания, как я поделился сейчас с вами. Это бремя, которое нам всем придется нести, пока не наступит подходящий момент, – и лишь тогда мы позволим правде распространиться за пределы Тревенца-Рич. Я поговорил с нашими друзьями… с мистером Клинкером, Тазакнакаком и другими, и они согласились. Тайну придется раскрывать по частям. Однако позвольте мне быть откровенным. Даже если ни одно слово не выйдет за пределы нашего корпуса, не стоит рассчитывать на то, что по возвращении нас примут с распростертыми объятиями.

– И кто в этом виноват?! – заорали внизу. – Многие из нас были счастливы, Квелл!

Квелл обратил незрячие глаза к кричавшему:

– Раньше я держал небольшой бар с сомнительной репутацией. Я не был ангелом и сейчас не намерен изображать из себя икону. Я прохиндей и трактирщик – вот и все, что знаю о себе наверняка. На время, благодаря хорошим связям, мне пришлось взять на себя другую роль. Я воспользовался своим положением, как мог, но я не революционер.

Это заявление вызвало мрачный смех.

– Нет, правда, – настаивал Квелл. – Я следую этим курсом не по собственной воле. Мне нужно было кое-кому отомстить, и это… скажу так: это имело последствия, которые у меня у самого не укладываются в голове. Но я бы с удовольствием вернулся к прежней жизни, к бизнесу, который у меня отняли обманом. Подозреваю, это именно то, чего хотят многие из нас: вернуться в прошлое. В благословенные времена до Корректировки, или до крушения 99 года, или до прочих событий, от которых каждый из нас пострадал. Но этому не бывать – прошлое вернуть невозможно. – Он кивнул на связанного Сталлиса. – А еще есть они. Нам здорово повезло, что мы не дрейфуем в космосе с вакуумом в легких. Сказать по правде, наше счастье, что мы еще дышим.

Это утверждение вызвало нарастающий ропот протеста.

Фура подошла к самому краю крыши:

– Он совершенно прав. Что вам не нравится? Что он просто называет вещи своими именами? Среди вас нет человека, который имел бы меньше оснований не доверять Квеллу, чем я. Но с тем, что он сказал, спорить невозможно. Все должно измениться, и почему бы нам не сделать первый шаг? К нам применили насилие ради единственной цели: чтобы пистоли беспрепятственно текли к власть имущим, к обезьянам, пришельцам, стоящим за Инкассаторами. А причина, по которой пистоли так важны, заключается в том, что они необходимы некоей третьей силе – мы даже не знаем, что она собой представляет, но ей наплевать на наши интересы.

– Клинкер, выскажись, – попросил Квелл.

Ползун приблизился к Квеллу, шаркая конечностями:

– Меня не будет слышно.

– Они услышат, – сказала Адрана, сердито глядя на толпу. – Ради их собственного блага.

– Меня зовут Клинкер, – начал пришелец. – Я стою перед вами сейчас как изгнанник, и я такой не один. Мой народ выслал меня… преследовал… угрожал… потому что я подверг сомнению роль, приписанную так называемым пистолям. Теперь я должен сообщить вам о ряде ужасных деяний. Наше существование зависит от потока пистолей, но только обезьяны способны извлекать их из надежных хранилищ в шарльерах. Вот почему вы необходимы нам… и почему мы используем вас, как когда-то вы использовали нас. Время от времени поток пистолей замедляется… но ваша экономика приспосабливается, и все возвращается на круги своя. Это для нас неприемлемо, и потому мы постоянно провоцируем спады, кризисы и депрессии, вынуждающие вас начать новый раунд раскопок в шарльерах. Это наших рук дело, и вся вина за последующие лишения и страдания лежит на нашей совести. Не потому, что мы жестоки или равнодушны к вашему непростому положению… а потому, что мы нуждаемся в постоянном снабжении пистолями. Если это снабжение прекратится, мы будем наказаны нашими собственными хозяевами, и поверьте, вам даже не вообразить, что это будет за наказание.

– Пистоли – это совсем не то, чем мы их считаем, – подхватила Адрана. – Это вообще не деньги. Да, они служат нам деньгами, но созданы совершенно для другого. И в них нет душ умерших, хотя это ближе к истине, чем некоторые версии, которые вы могли слышать. Скажи им, Клинкер.

– В пистолях нет душ, – сказал ползун. – Но они действительно содержат интеллекты. Разумы, созданные для единственной цели. Их воля подчинена одной задаче: посредством мысли преодолеть глубь пространства и времени. Их роль состоит в том, чтобы… преобразовывать. Создавать. Ремонтировать, если потребуется.