Молчание костей

– В данный момент это оправданно. Но они сами заблуждаются. Их роль в наших делах слишком проста, чтобы могло быть иначе. Мы добываем пистоли, они передают их кому-то – какой-то заинтересованной стороне, о существовании которой мы даже не подозревали. Они посредники, брокеры, не более того.

Фура задумалась:

– Если с ними когда-то поступили несправедливо, если ты права насчет предназначения этого места… тогда они просто отдали нам должок.

– Ты так думаешь, сестра? – резко спросила Адрана. – Возможно, они высокомерны с нами и не принимают в расчет наши чувства. Возможно, временами они даже презирают нас. Это их право, мы действительно заслужили возмездие. Но я не вижу никаких признаков того, что они поработили нас. Я не вижу никаких признаков жестокого обращения. Во многих отношениях их покровительство пошло нам на пользу, если можно так выразиться. Но это не может продолжаться. Пора покончить с ложью! – в гневе воскликнула она и толкнула рычаг тяги до упора вперед. – Пусть это место катится в ад. Я хочу отсюда выбраться.

Когда до стыковки осталась сотня лиг, подметала засек начало движения со стороны Тревенца-Рич. К тому времени Адрана убедилась, что топлива для возвращения достаточно. Пожалуй, это было расточительством, но она облетела весь мир-веретено, пока катер не оказался между ним и Старым Солнцем. Затем выравняла скорости, и катер будто завис на неизменном расстоянии от Тревенца-Рич.

– Если веретено не изменит курс, – сказала она, – то пойдет в точности по траектории, которая привела нас сюда. Примерно через неделю Квеллу и его свежеиспеченному Свободному Государству придется снова общаться с остальным Собранием. Не думаю, что прием будет сердечным.

– Возможно, он окажется холодноват, – согласилась Фура.

– Он разобрался с Инкассаторами в Тревенца-Рич: худших перестрелял, упрямых посадил под замок, а остальным дал помилование и гражданство. Но есть еще двадцать тысяч миров, где придется приложить куда больше усилий, чтобы Инкассаторы и их приспешники увидели мир таким, каким его видит Квелл. Они не будут спешить с обменом пистолей на клочки бумаги, тем самым аннулируя свои богатства. Мы наверняка увидим, что они мертвой хваткой вцепятся в существующий порядок и властные структуры.

– Но со временем ситуация изменится.

– Изменится, – кивнула Адрана. – Когда наступят более светлые дни, в буквальном смысле. Это будет не быстро и не просто, но все перемены постепенно произойдут.

– Этих перемен будет очень много.

– Я не знаю, тысяча лет потребуется или миллион, чтобы Старое Солнце исцелилось, – сказала Адрана. – Даже Тазакнакак не сможет ответить на этот вопрос. Поживем – увидим. В конце концов более холодные миры согреются, а те, которые сейчас нежатся в тепле, окажутся малопригодными для жизни. Это будет иметь последствия. Такой холодный захолустный мирок, как Мазариль, может сделаться предметом всеобщего вожделения. Но едва ли мы доживем до того, чтобы нас беспокоили такие вопросы. Решать их предстоит потомкам, и меня вполне устроит уверенность в том, что вслед за нашим поколением придут другие.

– Кому-то придется рассказать щелкунам о нашей находке.

– И остальным пришельцам.

– Сомневаюсь, что они придут в восторг.

– Конечно, не обрадуются. Если по отношению к этим существам совершались преступления, мы все, как наследники преступников, несем за него ответственность. Надеюсь, пришельцы нас простят, но мы не можем рассчитывать на это прощение так, словно у нас есть на него право. – Она помедлила. – Но в восстании Квелла я вижу смутную основу для оптимизма. Пришельцы, мозаичники, роботы и обезьяны – союзники, друзья. Мы разные и не должны притворяться одинаковыми. Но то, что нас объединяет, бесконечно сильнее наших различий. Мы – разумники, мыслящие существа, этим и ценны, этим можем гордиться. – Она кивнула на передний иллюминатор катера. – Да, то, к чему мы привыкли, уйдет в прошлое. Нас ждут трудные времена. Многим придется внести неудобные коррективы в свою жизнь, и я не возьмусь пророчить, что мы ни разу не пожалеем о своем выборе. Но в глубине души мы всегда будем знать, что ступили на правильный путь и что это лучшая история, которую мы создаем сами.