Молчание костей

За визором Фуры пульсировали узоры светлячка.

– Я хочу это увидеть!

– Трос почти на пределе. Я отмерила только четыреста пядей – специально, чтобы не возникло искушения зайти слишком далеко.

Фура неуклюже обошла Адрану, зацепив ее ранец. Туннель, в котором они находились, мог быть частью трубопровода или вентиляционной шахтой. Было тесно, как в корабельном чулане, – едва хватало места, чтобы разминуться. Через неравные отрезки пути попадались ниши и комнатушки, словно каюты для детей или складские помещения. Если не считать строчек, написанных угловатыми символами, ничто не говорило о том, что здесь когда-то жили.

Голубой свет насторожил Адрану, но не слишком удивил. Она знала, что Звездный Кит не может быть полностью неисправным. Если он продержался десять миллионов лет, то нельзя исключать, что в нем активны бдительные устройства, предназначенные для обнаружения чужаков. В шарльерах такое в порядке вещей, а эти веретена, хоть и наверняка гораздо старше, не могут слишком уж сильно отличаться в плане самозащиты.

– Фура, хватит. Что бы там ни светило, изучать его мы не готовы. Кое-что увидели, и пора возвращаться. Еще успеем здесь побывать.

Но Фура уже повернула за угол, ее трос натянулся, прижавшись к боку сестры.

– Адрана, ты должна кое-что увидеть.

– Нет… Не сегодня!

– Да черт бы тебя побрал! Почему только четыреста пядей?!

– Именно по этой причине.

Хвататься за снасти было не принято, это считалось бесполезным и даже опасным, но покрытая смолой веревка была достаточно толстой, чтобы не рассечь пальцы, и достаточно шероховатой, чтобы не скользить по ткани перчатки. Адрана потянула – сначала осторожно, чтобы побудить Фуру вернуться, а не вынудить. Но когда это не подействовало, она процедила сквозь зубы ругательство, которому научилась у Вуги, уперлась ногами в стену и дернула как следует.

Трос вдруг ослаб, и из-за угла вылетел его обрезанный конец.

Фура вернула такелажный нож в ножны на поясе и прошла через закругленный дверной проем, помеченный с обеих сторон угловатыми символами.

Комната, откуда исходил синий свет, была длинной и широкой, как камбуз на «Мстительнице», но с таким же низким потолком, как и в помещениях, через которые Фура уже прошла. В противоположной стене виднелась дверь – такая же, как у Фуры за спиной, но закрытая. Вдоль двух стен, имевших около пятидесяти пядей в длину, тянулись ряды светящихся синих прямоугольников, каждый размером с приличный семейный портрет. Под прямоугольниками находились консоли из того же бесцветного материала, что и стены. В верхней части каждой консоли был набор элементов управления, похожих на игровые фишки без обозначений и расположенных нелогичными на вид рядами и гроздьями. Перед каждой консолью стояло широкое кресло с плавными обводами и изящной ножкой, расширяющейся книзу в блин: кресло напоминало подставку для яйца. Синих прямоугольников было двенадцать, консолей и сидений по столько же.

Два кресла были заняты.

Трупы принадлежали щелкунам. Они были одеты в тусклые серые робы, оставляющие открытыми руки, ноги и головы. У них было четыре верхних конечности и две нижних. Они были не очень похожи на щелкунов, с которыми Фуре доводилось встречаться: ниже ростом, с более хрупким телосложением, с восковой бледностью кожи; словно декоративные статуэтки, отбракованные до покраски или глазирования. Каски казались менее четко очерченными, чем у Тазакнакака; глаза были крупнее. И все же не было никаких сомнений в том, что это за раса.

Фура подошла к ближайшему мертвецу. Он слегка наклонился вперед, пристегнутый к креслу металлическим ограничителем; верхние конечности были протянуты к консоли.

На синей панели – своего рода экране – мигала короткая строчка из угловатых белых символов. Была ли она тут, когда Фура отсутствовала, или появление гостьи заставило древний механизм запустить какие-то минимально необходимые функции? Но руки щелкуна как будто замерли над белыми кнопками. Что-то ему помешало коснуться консоли. Может, резкая разгерметизация, случившаяся при повреждении мира-веретена? Щелкуна не сорвало с места потоком дыхали, так что, возможно, процесс был достаточно медленным, чтобы существо могло продолжать свою работу, пока жизнь не покинула его.

Угловатый узор все мерцал. Фура потянулась к пульту правой рукой, желая проверить, действуют ли кнопки. Ее манжета задела руку щелкуна, и та превратилась в серую туманность, оставив только бескровную культю с грубой пористой текстурой, как у разбитой керамики. Фура обмерла от ужаса перед собственным вандализмом: как же беспардонно она уничтожила то, что миллионы лет оставалось нетронутым!

– Вот же растяпа! – шепотом упрекнула она себя.

– Фура?

Адрана зависла в дверях, не входя в помещение; с ярко-желтыми нашлемными фонарями, расположенными на максимальном расстоянии друг от друга, она смахивала на любопытную лупоглазую рыбу из общественного аквариума.

– Кое-что еще работает, – сказала Фура. – Взгляни-ка на экраны. Чудеса, да и только.

Она ткнула в белые кнопки, надеясь добиться какого-нибудь отклика от замерших в ожидании машин.