Молчание костей

– Не думаю, что они захотят поделиться с нами технологией. Существует система, Рутер, и она подходит всем участникам. Мы, обезьяны, обретаемся вокруг Старого Солнца и ведем вполне сносную, хоть и недолгую жизнь. Иногда инопланетяне помогают нам – у них развита медицинская и прочие технологии, – но тщательно контролируют это дело. Мы не остаемся в долгу – у нас есть возможность извлекать пистоли из шарльеров, а инопланетяне не могут или не хотят заниматься этим самостоятельно. Они управляют банками, сняв это бремя с нас, что на первый взгляд кажется проявлением доброты. Им это выгодно: пистоли из шарльеров поступают в банковские хранилища, а что с ними происходит потом – поди знай. Мы решили, что пистоли – хорошая валюта, но инопланетяне явно ценят их намного выше. В этом смысле мы выступаем в роли средства производства. Такова система, и инопланетяне не сделают ничего, что могло бы ей навредить, по крайней мере пока вокруг Старого Солнца существует жизнеспособная цивилизация. В конце концов все закончится – я подразумеваю наше краткое славное Заселение – и инопланетяне либо послужат причиной финала, либо просто не смогут его предотвратить. Сама не знаю, какой вариант мне больше нравится. Приятно думать, что они куда сильнее, чем мы, не так ли?

Рутер кротко кивнул на этот вопрос, и она добавила:

– Но возможно, эта сила не так велика, как нам хотелось бы. Из того, что у них есть таинственные корабли и они могут прилетать и улетать, когда захотят, не следует, что у них есть возможность спасти нас от самих себя.

– Это Заселение окажется другим, – заявил Рутер. – Я уверен. Предыдущие… Ну, тогда были не мы. Те разумники поступали неправильно. Слишком жадничали или совершили ошибки. – С безаппеляционностью юности он добавил: – Мы не станем такими.

– Мы станем исключением там, где двенадцать цивилизаций потерпели неудачу? Включая эпохи Изготовителей Шарльеров, Совета Облаков, Стеклянных Королев, Воплощенного Множества, Грандиозного Инструментария? Каждая из этих цивилизаций значительно опережала нашу в развитии. Рутер, ты правда думаешь, что мы добьемся большего?

– Я думаю… мы должны попытаться, – смутился он.

– Видишь, твоя уверенность уже дала трещину. Так и должно быть. – Адрана снова похлопала по ящику. – Здесь таится ответ… или хотя бы частичный ответ. Тот Самый Щелкун знает о пистолях, об их истинном предназначении. Думаю, он знает намного больше. Вот почему враги так стремились заставить его замолчать. Вот почему он важен для нас. Я сдержу слово и доставлю его в Тревенца-Рич.

– Там вас арестуют, – сказал Рутер. – Вы же понимаете это? И нам сильно повезет, если мы не окажемся в тюрьме как ваши сообщники.

– Ты бы предпочел, чтобы мы никогда больше не приближались к мирам?

– Нет. – Он отвернулся с таким видом, будто признался в чем-то постыдном.

– Нас не арестуют. По крайней мере, мы приложим все усилия, чтобы этого не случилось. У нас есть фальшивые документы, и они не так уж плохо сработали в двух предыдущих мирах. Вдобавок у нас теперь два корабля, наш экипаж рассредоточен по ним. Ничто не поможет властям установить связь с «Мстительницей».

– Вы так уверены?

– Вовсе нет, – вздохнула Адрана. – Но у нас нет другого выхода. Путь нелегкий, однако мы должны его пройти.

Она держала ладонь на ящике и думала о том, как судьба щелкуна переплелась с ее собственной, а значит, и с судьбой ее команды. Чтобы помочь Тому Самому Щелкуну выжить и ответить на ее вопросы, ей придется подвергнуть опасности экипажи двух кораблей. Что ж, уговор есть уговор. Жертвуя всеми своими хорошими качествами ради карьеры, она поступилась бы честным словом в последнюю очередь.

Ящик чуть покачнулся под ее ладонью, и глубоко внутри тихо щелкнуло, как будто повернулись шестерни часового механизма.

Адрана отдернула руку.

– В чем дело? – спросил Рутер.

– Не знаю, – ответила она откровенно, поскольку парнишка заслужил как минимум правду.

В течение следующих нескольких дней Адрана и Фура почти неотлучно дежурили возле ящика щелкуна, а если ни одна из них не могла находиться в капитанской каюте, то Паладин получал строгий приказ вести самое пристальное наблюдение.

Несомненно, что-то происходило, потому что теперь сестры Несс, прижимаясь ухом к боку ящика, слышали тихое непрерывное жужжание. Изредка они отваживались открыть наружный корпус, и тогда внутренний ящик – истинное устройство гибернации – оказывался невидимым и неосязаемым, за исключением тех мгновений, когда механизм сокрытия давал сбой. Сестры предположили, что ящик вынужден расходовать часть энергии на поддержание иллюзии отсутствия, так что лучше пусть он тратит свои ресурсы на более важный процесс, который сейчас происходит, будь то устранение повреждений или медленное пробуждение обитателя.

Что происходит на самом деле, они могли лишь догадываться, а потому решили не вмешиваться. Но одно уже стало ясно: ускоряться процесс, похоже, не планирует.