Молчание костей

Тем временем команда «Мстительницы» занималась собственными парусами, и поскольку кораблю предстояло вскоре пройти проверку, выдав себя за мирного частного агента, пришлось обменять часть парусов на обычные, такие же как те, которыми украсила себя «Веселая кобыла». Так делалось и раньше, на подходе к Колесу Стриззарди, Скряге и Малграсену, но в последние месяцы «Мстительница» летала на ловчей ткани, за исключением случаев, когда навигация требовала иного. Вот и теперь это черное совершенство пришлось нарушить, добавив квадратные лиги ярких зеркальных парусов, легко обнаруживаемых на больших расстояниях и весьма подверженных парусным вспышкам.

Альтернативы не было. Когда оба корабля окажутся в зоне досягаемости подметалы Тревенца-Рич, что может произойти раньше, чем ожидается, им надо будет выглядеть безобидно. Возможно, придется выдержать осмотр с более близкого расстояния, и поэтому экипажу «Мстительницы», как только он закончит с парусами, надо будет заклеить орудийные порты просмоленными листами. Это уже делалось, но в недавних стычках маскировка частично пострадала.

Вскоре корабли оказались на расстоянии тысячи лиг друг от друга, а когда солнечный ветер наполнил их паруса, разошлись на десять тысяч. Такое расстояние казалось почти непостижимым, а ведь это была лишь крохотная доля диаметра Собрания, который составлял пятьдесят миллионов лиг.

Но даже пятьдесят миллионов лиг были ничем – меньше, чем ничем, – по сравнению с необъятностью холодной пустоты, посреди которой парило Собрание, эта одинокая пылинка, изредка сверкающая в бескрайнем мертвом пространстве, царстве тьмы и тишины.

Адрана пыталась осторожными прикосновениями разбудить инопланетянина в его кроватке. Щелкун неприятно хлюпал во сне – если этот термин действительно определял его состояние, – и поскольку она хотела, чтобы он постоянно находился в ее каюте, приходилось затыкать уши, чтобы на чем-нибудь сосредоточиться.

– Тазакнакак, пожалуйста, проснись.

Вуга парил сзади, скрестив руки на груди и наблюдая.

– Тебе не кажется, что было бы лучше оставить его на Малграсене?

– Даже храп не заставит меня пожалеть, что щелкун здесь, – ответила Адрана. – Но без этой травмы было бы намного легче.

– Тебе бы не пришлось терпеть эти звуки, да?

– Ему тоже было бы лучше, Вуга, но не стану отрицать, что у меня есть личный интерес. Я уже во сне слышу это фырканье. Ты действительно думаешь, что сможешь ему помочь?

– Пусть он сам решает. На моей совести и так достаточно пятен, не хватало еще смерти пришельца.

– Мы постараемся сделать так, чтобы до этого не дошло. Но он болен, и я думаю, что предложенная тобой мера может ему хоть немного помочь.

Она встряхнула инопланетянина энергичнее, и его глаза чуточку приоткрылись. Тазакнакак развернулся – спал он в позе зародыша, – высвободил все шесть конечностей и потянулся двумя верхними парами. От него исходил сладковатый и слегка затхлый запах, как от крошек на донышке коробки из-под галет.

– Тазакнакак, проснись. Видишь этого человека? Кажется, он придумал, как тебе помочь.

Адрана вручила пришельцу бумагу и ручку. Он нащупал и то и другое и написал:

Не похоже, что это тот же корабль.

– Не тот, – подтвердила Адрана. – Я взяла под начало другое судно, «Веселую кобылу», и этот человек, Вуга, – из ее команды.

Наше соглашение аннулировано?

– Нет, мое обещание в силе. «Мстительница» следует за нами, и где-то позади идет вражеская эскадра. Мы с Арафурой пришли к выводу, что лучший способ доставить тебя в Тревенца-Рич – переправить на борт этого корабля, и он полетит самым коротким маршрутом. Мы уже четверо суток идем разными курсами – ты все это время был без сознания, иначе я бы сообщила тебе о наших планах.

Пожалуйста, не буди меня больше. Я очень скоро опять засну, чтобы сберечь как можно больше энергии. Если не умру к тому моменту, когда мы окажемся вблизи от Тревенца, верни меня в контейнер. Он серьезно поврежден, но устройство эффекторного вытеснения должно продержаться достаточно долго, чтобы вы сумели доставить меня в пункт назначения. Попав в Тревенца, ты свяжешься с моими друзьями, если они не найдут тебя первыми.

– Тазакнакак, я бы не стала будить тебя без серьезной причины. Знаю, твоя каска повреждена, ты не можешь получать сенсорную картину и воспроизводить звуки обезьяньей речи.

Он опять принялся писать:

Ты разбудила меня, чтобы напомнить об ужасе моего положения?

– Вуга, покажи ему.