Молчание костей

– Когда меня навестит капитан Труско? – спросила Страмбли шепотом. – Мне сказали, что он придет.

– Капитан Труско не придет, – ответила Фура. – Он уже давно мертв, Страмбли. Разве не помнишь?

– Мне сказали, что он придет.

– Он умер. Теперь я твой капитан. Капитан Фура Несс. Ты знаешь, на каком корабле находишься?

Страмбли выразила недоумение, затем ее похожее на маску лицо расплылось в обескураживающей улыбке:

– Да, знаю! «Рассекающая ночь»! «Алая дама»! Боса Сеннен взяла нас в свою команду!

– Нет… ты ошибаешься. Раньше корабль так назывался, но это было давно.

– Я вижу в вас светлячка, капитан! – Страмбли подняла руку, указывая на Фуру, и та же гримаса вновь исказила черты. – Я вижу! Вы им напичканы по самые уши, так и блестите, ага! Даже глаза сверкают!

Эддралдер тихо объяснил:

– Время от времени она приходит в себя, но периоды бреда все длиннее. Порой она вообще без сознания, и я бы не назвал это сном. А когда она приходит в себя, жалуется на жуткий холод.

– Значит, это лихорадка – признак того, что ее организм борется с инфекцией.

– Лихорадки нет, – возразила Меррикс. – Температура не повышена. Никаких признаков ответа на инфекцию.

– С ней что-то не так.

– В этом никаких сомнений, – сказал Эддралдер. – Но что бы ни происходило с ее раной в самом начале, когда она украла мою мазь, эта фаза прошла. Ее организм перестал сопротивляться. Как будто принял неизбежное – тот факт, что трансформация будет неумолимо продолжаться.

– Могу я посмотреть?

Эддралдер приподнял простыню над ногой Страмбли. Фура сдержала эмоции, хотя для этого потребовалось изрядное напряжение воли. Допуская минимальную вероятность того, что Страмбли осознает происходящее, Фура боялась чрезмерно ее расстроить. Но, возможно, само ее напряженное молчание уже дало понять Страмбли, что дела плохи.

В последний раз, когда Фура видела «рану» – надо же было как-то это называть, – кожа была прозрачной, а под ней проглядывали бесцветные кристаллические глубины. С тех пор зона трансформации расширилась и охватила почти всю нижнюю часть ноги. От пальцев ног до колена кожа стала бледно-восковой, а большая область вокруг первоначальной раны приобрела знакомую прозрачность; под ней виднелись бледные стеклянистые образования. Лишь на конце ступни оставались участки, которые выглядели странно – без малейших признаков некроза.

– Как кровь попадает в эти области?

– Она не попадает, – сказал Эддралдер. – По крайней мере, не должна – судя по тому, что мы видим в преобразованных участках тканей. И все же каким-то образом ткани остаются живыми и нервные функции сохраняются, пока прозрачность не захватит очередной фрагмент и не изменит его. Что она и делает, причем абсолютно безжалостно.

Фура снова посмотрела на Страмбли:

– Надо ампутировать. Она была права, это превращает ее в… во что-то другое.

– В орудие призрачников, – тихо сказала Меррикс.

– Я стану призрачницей! – восхищенно произнесла Страмбли. – Такова моя судьба! Мне бы хотелось иметь такие красивые блестящие глаза, как у тебя, но для меня одна доля – призрачническая! Теперь у меня в костях стекло! И в голове плавает стекло! Стекляшки, как рыбки! Скоро ты меня не увидишь!

– Она сошла с ума.

Эддралдер не стал возражать:

– Если и впрямь с ее разумом покончено, ей будет легче. Но от сознания осталось достаточно, чтобы понимать весь ужас положения.

– Может ли мефрозин ей помочь?

На лице Эддралдера промелькнуло едва заметное удивление.

– Я уже ответил на этот вопрос.

– Вы ответили, что в литературе не так много сведений, указывающих на его полезность. Это наводит на мысль, что они все же есть – иначе бы вы категорически отрицали.

– Я ей сказала, – призналась Меррикс. – Я нашла главу, которую ты читал. Там говорится о возможности применения мефрозина в случаях призрачного инфицирования.

– Тебе не следовало этого делать, – проворчал Эддралдер.

Меррикс повернулась к отцу и твердо произнесла:

– Но ведь это правда.

– Итак, доктор? – настойчиво спросила Фура. – Может ли это как-то помочь Страмбли? И не вините Меррикс: если есть хоть малейший шанс, то она поступила правильно, известив меня.

– Скорее всего, никаких шансов нет. Вот почему я не стал вас обнадеживать. И даже если бы верил этим старым статьям…

– То что? – резко спросила Фура.

– У вас недостаточно мефрозина, чтобы поделиться с ней.

– Разве это не зависит от того, сколько ей нужно? С этого момента я могу выдавать вам из моего запаса.

– Не выйдет. Дозу нужно ввести однократно, а не распределять по неделям.

– Скажи ей, – попросила Меррикс.

– Нет никаких сведений об успешном воздействии дозы меньшей, чем десять кубиков. И это был единичный случай. Судя по немногим имеющимся описаниям… тем, за которыми я согласен признать хоть какую-то достоверность, доза в двадцать кубиков, по-видимому, является эффективным минимумом.

– У меня тридцать пять, доктор. – Фура с трудом сглотнула. – Значит, мне останется только пятнадцать. Этого может хватить до Тревенца-Рич, но впритык. И если мы задержимся в пути или понадобится увеличить частоту инъекций…