Молчание костей

– Вот почему я дал тот ответ, который дал, когда вы в первый раз спросили.

Фура посмотрела на свою живую руку. Тусклые фосфоресцирующие завитки желто-зеленого мерцали под кожей. Она знала, что ее глаза и лицо покрыты светящимся узором, который выдает смятение, столкновение ожиданий с реальностью, стыд и страх за свою участь.

– Если бы у меня было больше…

– Но больше нет, – перебил ее Эддралдер. – И на этом мы поставим точку.

Глава 13

Лагганвор закинул ногу в ботинке на край стола Адраны. Он только что вернулся из вакуума, где помогал Ласлингу с регулировкой снастей, и невыносимо лучился самоуверенностью профессионала, который пережил тяжелый рабочий день и хочет, чтобы весь мир об этом узнал.

– Я заглянул к Вуге, когда вышел из шлюза, – заявил он, откидывая со лба сочащуюся потом челку. – Он сказал, что с нашим пассажиром все прошло хорошо. Для всех будет облегчением, если это адское фырканье перестанет разноситься по всему кораблю.

– Еще слишком рано говорить об этом, – ответила Адрана, раздраженная его беспечностью. – Ты был со мной, когда мы дали слово Тазакнакаку. Уж ты-то должен проявить немного сочувствия.

– О, я искренне сочувствую. После всех неприятностей с мозаичниками я был бы безутешен, если бы бедное создание скончалось у нас на руках. – Он рассеянно покусывал ноготь. – Но ты считаешь, опасность для него еще не миновала?

Адрана кивнула. Она недавно пришла из лазарета, где ухаживали за инопланетянином, и знала, что нет причин торжествовать.

– Вуга залил поврежденные части каски быстрым стеклом, и это явно не доставило Тазакнакаку приятных ощущений. Наверное, немного похоже на то, как тебя душат или делают посмертную маску, пока ты еще жив. Как он метался, как норовил содрать стекло, пока оно заполняло трещины… Потом затих.

– Надеюсь, не насовсем. Я не врач, но очень тихие существа частенько оказываются мертвыми.

– Он не умер – я прикладывала зеркало к его рту. Пожалуй, нашла бы пульс, если бы постаралась. На самом деле эти существа не так уж сильно отличаются от нас.

– Они инопланетяне. У нас больше общего с мармеладом, чем с ними.

– Поскольку ты упомянул о мозаичниках и, очевидно, встречался с им подобными, можешь ответить на вопрос, который не дает мне покоя с тех пор, как мы покинули Малграсен?

– Я постараюсь.

– Почему мозаичники жизнеспособны? Ты сказал, это временные агенты, сшитые из фрагментов людей и пришельцев. Я даже видела эти фрагменты. Но не понимаю, каким образом может возникнуть жизнь – даже грубая пародия на нее, – если мы такие разные, как ты говоришь.

– Инопланетная наука, моя дорогая Адрана. Где нам ее понять. То, что не убивает, хорошо. То, что можно использовать, тоже хорошо. То, что можно использовать с выгодой, особенно хорошо.

– Рада, что невежество тебя устраивает. А меня – нет.

Лагганвор покачал головой и раздраженно проворчал:

– Сестры Несс вообще умеют сидеть спокойно?

Он пытался уколоть, но Адрана восприняла фразу совершенно противоположным образом и лишь ценой немалых усилий не покраснела от гордости.

– Нет, и так будет до последнего вздоха. Я бы не согласилась поменяться с тобой судьбами и ни разу не подвергнуть сомнению окружающий мир.

Он оглядел спартанскую каюту бывшего капитана Верранвелла:

– Да уж, вы обе просто купаетесь в роскоши благодаря своей любознательности. В твоем распоряжении потрепанный корабль, сомнительный пассажир, способный в любой момент испустить дух, команда с неоднозначной репутацией, и, кроме того, за твою голову назначена награда. Что касается сестры, то ее успехи едва ли лучше твоих. Да, у нее есть быстрый черный корабль с тупым роботом вместо мозга, но она не может нигде пришвартоваться; призрак чокнутой пиратки следует за ней по пятам, не желая упокоиться, и не будем забывать про эскадру в дюжину, если не больше, вооруженных кораблей… – Он втянул дыхаль сквозь зубы и щелкнул языком.

– Если бы Паладина можно было переместить, – сказала Адрана, – я бы с радостью взяла его с собой. – Она пристально посмотрела на Лагганвора. – Не соблаговолишь ли убрать ботинок?

Он опустил ногу и стер со стола пятно смазки.

– Есть ли что-нибудь, что ты хочешь обсудить, помимо онтологической проблемы существования мозаичников и плачевного состояния моих манер? – Лагганвор доверительно понизил голос, приставив ладонь к уголку рта. – В последнее время мне приходилось общаться с весьма темными личностями – пиратами и иже с ними. Не суди меня строго за то, что я набрался у них привычек.

– Меня беспокоят не твои привычки.

Он приободрился:

– А что?

– То, насколько я могу быть уверена, что ты не выдашь этот корабль своей эскадре.

Лагганвор нервно огляделся, как будто существовала вероятность, что слова Адраны разнесутся по всему кораблю.

– Следует понимать, именно по этой причине ты меня забрала.

– Ну да. Ты бы обязательно натворил бед, если бы я оставила тебя на борту «Мстительницы». По крайней мере, здесь я могу присматривать за тобой.

Он возмущенно вскинулся:

– Я же дал тебе слово!

– Ты шпион. Да, шпион, а еще убийца и самозванец. Ложь для тебя так же естественна, как дыхание.