Молчание подданных

— Расскажите услышанное вами всем, кого знаете, — ответил Дарим. — Друзья, родственники, другие торговцы. Только не делайте это слишком быстро и громко. Если сейчас поторопимся, король прознает обо всём раньше времени и начнёт действовать. Постепенно, по одному человеку в день, тщательно отбирая каждого кандидата и подбирая слова. Со временем слухи сами начнут расползаться по всему городу, словно чума, и тогда нам уже ничего не нужно будет делать.

— Хорошо, — кивнул южанин и задумчиво почесал бороду. — Однако надеюсь ты меня поймёшь, если скажу, что не готов поддержать восстание в открытую. К сожалению, я уже давно не боец, вдобавок у меня есть семья, из-за которой я попросту не имею права рисковать своей жизнью. Я помогу разнести слухи и в будущем готов помочь золотом, которое тебе, несомненно, понадобится, но не более того.

— Конечно, я всё понимаю. Даже описанный вами вклад неоценим.

Затем Дарим пришёл к старому дому Онтарии. Каспар Зегерс принял юношу с энтузиазмом, хотя впоследствии и поник, когда понял истинную цель его визита. Бывший студент большую часть услышанного уже знал, поэтому он особо ничему не удивлялся. Когда Дарим стал просить помощи, Каспар очень долго думал, хмуря брови и почёсывая свою щетину. По итогу отец Онтарии согласился помочь с распространением слухов, но вместе с тем посоветовал не доводить до открытого противостояния:

— Как бы много последователей ты сейчас не нашёл, всю страну вам всё равно не победить. Лучшая война — та, которая никогда не начнётся. В твоём случае эта мудрость особенно актуальна, ведь огромное количество человек попросту сдастся, когда поймёт, что против вас выступает как минимум вся регулярная армия и Королевские рыцари, а там одни только боги знают, кто ещё захочет помочь государю в трудный час. Непонятно, на чью сторону встанут северяне с южанами, поддержат ли вас курсанты военных академий, примет ли вашу идею простой народ, под чьими знамёнами встанут стражи Академии во главе с ректором, чьи горы золота предпочтут наёмники. Слишком много рисков при столкновении лоб в лоб. Поэтому если до него всё же дойдёт, то тебя не поддержу как минимум я. Извини уж, но мне своя жизнь дороже всеобщего блага.

— Я уважаю ваше решение, — кивнул Дарим. — Если вы поможете с распространением слухов, этого будет более, чем достаточно.

Последним из трёх человек, которым Дарим решил открыть правду об Академии в первую очередь, стал Рыжик из числа военных курсантов. Поначалу юноша не поверил в начатый рассказ и решил, что это всё одна большая и глупая шутка. Макс постоянно перебивал, задавал неуместные вопросы и нелепо шутил, отчего Дарим даже задумался о правильности выбора кандидата, однако чем больше курсант слушал, тем менее разговорчивым он становился.

Когда рассказ был завершён, Рыжик на какое-то время задумался, а затем заявил, что ему нужно обсудить всё услышанное со своими ближайшими друзьями. По итогу Дарим вновь встретился с Максом спустя несколько дней. Курсант заявил, что готов поддержать восстание и спросил, что от него требуется. Как и раньше, Дарим попросил лишь о распространении рассказа по военным академиям. Рыжик охотно согласился и пообещал, что в час нужды на его сторону встанет каждый неравнодушный курсант.

После этого Дарим перестал рассказывать о гиенах и львах кому-либо за пределами Академии. В этом не было нужды, ведь вскоре слухи начали распространяться сами. Вместо этого Дарим сосредоточился на привлечении на свою сторону как можно большего числа последователей из рядов студентов Академии.

В подобном темпе прошло ещё два месяца, миновав любимое время года Дарима. В первый день весны пришло время для разговора с Вильямом. Королевский слуга, по обыкновению, нашёл Дарима в своей комнате ранним воскресным утром, бесцеремонно разбудил раньше времени и заявил, что им нужно поговорить.

— Когда-нибудь я начну спать с кинжалом под подушкой, — начал Дарим, — чтобы, когда ты придёшь меня будить, я смог отсечь тебе руку.

— Как грубо, — фыркнул Вильям. — Я, между прочим, не с пустыми руками.

— Ну, подарков я у тебя точно не вижу, — сказал Дарим, наигранно пробежавшись по королевскому слуге взглядом.

— Вовремя донесённая весть дороже любой вещи. Но об этом чуть позже. Дарим, я считаю, что ты освоил силу избранного достаточно хорошо, чтобы получить в своё распоряжение ещё одну способность, мы говорили о ней раньше.

— Чутьё гиен? — предположил Дарим.

— Верно. Если быть точнее, чутьё любого проявления королевской воли на ком-либо.

Умывшись и позавтракав, Дарим вернулся в свою комнату и принялся слушать очередные теории Вильяма о том, как должна работать его сила. Принцип был крайне схож с тем, как надо было обходить силу гиен — подкреплять очень сильное стремление покрытием избранного и несгибаемой волей. Как и раньше, сходу у него ничего не получилось. Благо, на этот раз ему не пришлось дёргать для своих тренировок Роксану. Вильям сказал, что сам является носителем воли короля, поэтому Дарим спокойно мог тренироваться на мужчине каждый вечер.