«Молчи» (СИ)

Вновь растираю пальцами опухшие после сна веки, вовсе накрыв ладонями лицо, чтобы скрыть его. Слегка двигаю ногами, тут же съежившись от боли, что растекается кровью внизу живота, морщусь, ногтями впиваясь в кожу своего изнуренного лица, со злостью принимая тот факт, что мне тяжело. Прошел всего день. Мне необходимо больше времени.

— Харпер!

Но кто мне его даст?

Ковыряю вилкой салат с перцем. Сижу с опущенным в тарелку взглядом, пока мать весело щебечет о чем-то с отцом, который опять же только делает вид, что увлечен беседой, а на самом деле все его внимание отдано газете в руках, которую он изредка листает. Сижу, положив ногу на ногу. Положение приходится менять слишком часто, чтобы снизить ноющую боль, и это замечает мать, прося меня вести себя прилично. Видимо, считает, что я просто хочу в туалет.

Пожалуйста, не говори со мной.

— Харпер, ты вчера не выходила из комнаты. Так долго спала? — Мать отпивает кофе, вопросительно взглянув в мою сторону, и я сжимаюсь, впервые еле справившись с желанием промолчать.

— Я сбила свой режим, — говорю, делая вид, что мой рот занят едой, но это не останавливает поток слов со стороны матери:

— Хм, это как же хорошо надо погулять, чтобы… — Игриво поднимает брови, посылая мне намеки, но я игнорирую их, продолжая жевать траву на завтрак.

— И? — Женщина полностью переключается на меня, а отец ликует, продолжая уже спокойно читать газету. Мать изводяще смотрит на меня, пробуждая внутри волнение, но молчание не длится вечно, и женщина задает тот вопрос, который стоит первым в списке:

— Ты провела все время с Причардом?

Этот вопрос бьет под дых. С размаху сжатой в кулак ладонью, ибо я не знаю. Понятия не имею. Единственное, что помогает мне не рехнуться окончательно, это мысль, что, возможно, Причард мог видеть меня с кем-то.

— Харпер? — Женщина давит голосом на мои виски, допрашивая. — Ты ведь не сделала ничего из того, что как-то могло повлиять на наши взаимоотношения с семьей Пенрисс?

— Пап, — смотрю на свои наручные часы, изобразив волнение. — Я опоздаю на собрание старост, — вру, осторожно поднимаясь со стула, чтобы не увеличить боль между ног. Отец вздыхает, лениво следуя за мной с кухни. Оставляю мать одну с вопросами, на которые я не способна дать ответы. А главное, что мне вовсе не хочется поднимать эту тему. От упоминания о той ночи моя спина покрывается мурашками, а ноги неприятно сводит, словно я опустила их в ледяную воду.

К моему неоднозначному счастью, мать не пытается дозвониться до меня, видимо, решив оставить все вопросы до вечера. У меня есть пара часов, чтобы придумать ответы, которые ей понравятся. Мы с отцом едем в молчании. Мне приходится затыкать уши, чтобы не оглохнуть от громкой музыки. Поворачиваю голову, сжав коленки, и смотрю в затылок мужчины, который еле заметно стучит пальцами по рулю в ритм музыки. Сижу на заднем сидении. И мое решение занять это место не вызывает у него удивления.

Сверлю затылок отца, хмурясь, ведь в голове эхом звучит его хриплый, полный дикой, нечеловеческой боли и злости, пропитанной непониманием: «Зачем ты это сделала?!»

— Это была не я, — шепчу губами, и отец не услышит, ведь полностью отдан песне, которая рвет мои ушные перепонки. Отворачиваюсь к окну, без интереса скользя взглядом по ряду домов, строю людей. По оконному стеклу стекают мелкие капли дождя. Опускаю голову, разглядывая тонкие балетки на ногах. Мать заметит, что я обула не каблуки. Но разве это может быть важно, когда мне и без того тяжело ходить?

Автомобиль сворачивает к школьным воротам, поэтому вжимаюсь всем телом в жесткое кожаное сидение, глубоко дышу, уткнувшись взглядом, полным напряжения и тревоги, в спинку сидения. Человек, который сделал это со мной, он может быть там. Одним из тех, с кем я пересекаюсь ежедневно. Отец жмет на педаль тормоза и молча ждет, пока я покину салон. И я делаю это без слов, просто открываю дверцу, выбираясь на холодный воздух, поправив юбку, длина которой теперь вызывает у меня смятение. Мне было бы куда комфортнее в джинсах и длинном свитере, который прикрывал бы мой тыл. А сейчас, шагая в сторону учебного здания, я вовсе не ощущаю себя защищенной. Не смею поднимать взгляд, не отвечаю, когда со мной здоровается один из дежурных старост. Просто пытаюсь затеряться в толпе, раствориться в массе громких подростков, прикосновения которых заставляют меня вздрагивать. Кое-как пробираюсь к своему шкафчику, трясущимися от перенапряжения пальцами пытаюсь справиться с замком.

— Бейб, — девушки из моего класса хихикают, проходя мимо, а я озираюсь, бросив на них короткий взгляд. Улавливаю странное чувство… Стоп, нет, я параноик.

Открываю дверцу, ища учебник по экологии, и невольно реагирую на мужской голос, который смешивается с шумом вокруг. Поворачиваю голову, открыто смотря на Причарда, который улыбается, бодро шагая в компании своих друзей. Смеются.

Мой безжизненный взгляд в ожидании не отрывается от лица блондина. Он ведь обычно замечает меня, так почему сейчас…