«Молчи» (СИ)

— Харпер, что с тобой? — Тревога в голосе смешивается с раздраженным непониманием. Мать не любит, когда что-то идет не так. Не как обычно.

Когда я веду себя «не как обычно».

Поворачиваю голову, но в глаза не смотрю. Нельзя давать другим людям понять, что с тобой что-то не так.

— Я в порядке, — произношу как можно уверенней, хорошенько прокашлявшись, чтобы хриплость пропала.

— Нехорошо. Придешь со школы, прополощи горло, — смотрит на дорогу. — Нельзя тебе болеть. Сегодня вечером к нам заглянут Пенриссы.

— Опять? — Не успеваю заткнуться и вижу последовавшую на вопрос реакцию. Мать смотрит на меня, как на умалишенную, выпучив глаза:

— Боже, Харпер, нам повезло, что у нас хорошие отношения с ними, — «нам». Вновь она делает это. Местоимение множественного числа, будто эти достижения награда для нас, словно мы все этого возжелаем. — Тем более, они сами предложили, только у них дома, — мать хвастается, довольно улыбаясь своей победе. Своей, не нашей. — Вчера, помнишь, миссис Пенрисс упомянула, что Причард вернулся, — нет, не помню, я практически не слушала.

Причард? Ах, точно. «Золотой мальчик» из параллели. Понятия не имела, что он их сын. Да и сейчас эта информация незначительна для меня. Но для матери, видимо, все обстоит в корне иначе.

Машина, наконец, тормозит у ворот школы. Первый звонок уже был, так что территория учебного заведения пуста. Старосты не опаздывают, так что придется выслушать «нравоучение» не только от матери, но и от социального педагога. Мать держит руль и, несмотря на опоздание, улыбается:

— Хорошего дня, — наклоняется, оставив поцелуй на моей щеке, а я нахожусь в это время без движения, вынося прикосновение ее губ к моей холодной коже.

— Тебе тоже, — отвечаю, открыв дверь и проигнорировав машущую ладонью мать. Быстро иду к воротам школы, стискивая зубы от ноющей боли в стопах и стягивающей талию юбки до колен. У моей матери талант выбирать удушающие вещи.

Захожу в практически пустой коридор, в котором стоит гул. В кабинетах продолжает кипеть жизнь. Мой шаг замедляется, а на лице проявляется боль. Всего на секунду торможу, чтобы привыкнуть к чувству дискомфорта, и проверяю рукой состояние прически, вновь продолжая идти. Спину прямо, плечи расправить. Быстро заскакиваю в учительскую, забрав журнал, при этом игнорирую взгляд женщины с кружкой кофе в руках, делая вид, что слишком занята, чтобы объяснять причину своего опоздания.

Поднимаюсь на третий этаж, приближаясь к кабинету истории, и понимаю, что мне нужна еще секунда, чтобы перевести дух. Слишком запыхалась, а войти я должна спокойно. Топчусь на месте, прислушиваясь к разговорам, что льются из-под двери, и опускаю голову, с ненавистью разглядывая туфли, покрытые каплями воды. Охота прикрыть веки, чтобы окончательно собраться. И вот проходит целая минута, но я все никак не могу поднять голову. Гордость, так? Где она в такие моменты?

— Чего встала? — Грубо. Прозвучало сбоку, но подходящие два парня были еще достаточно далеко, так что я вскидываю голову, еле заставив себя нахмурить брови:

— Почему опаздываете? — мне плевать, но в мои обязанности входит этот бессмысленный опрос.

— Опаздываем? Мы, сук, даже покурить не успели, — кучерявый Фардж жует жвачку, с особым недовольством задевая меня плечом, чтобы распахнуть дверь кабинета. Детский сад. От второго парня так и тянет никотином, поэтому я отхожу в сторону, подняв взгляд на уровень его шеи:

— Пожалуйста, сними капюшон, — прошу, чтобы на это не отвлекался учитель, недовольный голос которого уже звучит за стеной. Парень даже не смотрит в мою сторону, просто шикнув:

— Отвали, — переступает порог.

— ОʼБра… — Мысленно махнула рукой, забив, и расправляю плечи, поспешив в кабинет. Не самое удачное начало дня, но мое настроение никак не должно отразиться на лице. Порой я минутами могу наблюдать за людьми в шумном коридоре, чувствуя непонимание к тем, кто так открыто смеется, рассказывая о себе, плачет, давая понять, что переживает о чем-то. Так явно проявлять чувства, при этом делиться с другими своими мыслями, — это напрягает. Как можно не осознавать, что полученную от тебя же информацию другие люди могут использовать против тебя? Думаю, каждый в какой-то степени понимает это, вот только все равно продолжает открываться всем.

Но для меня это самый настоящий абсурд.

Хотя порой то, что гложет душу, норовит выбраться, а излиться некому. Да и вряд ли найдется человек, который поймет. Мне не нравится даже просто думать о том, что кто-то будет знать. Скорее всего я начну избегать этого человека, а главное — его взгляда.

— Харпер, — учитель явно рад меня видеть. Женщина уже не способна под конец недели справляться с шумным классом, поэтому с надеждой смотрит на меня, ожидая, что я временно привлеку их внимание, чтобы она успела заполнить журнал. С пониманием в голове, но не на лице, откашливаюсь, подходя к учительскому столу, обратившись к болтающим одноклассникам:

— Доброе утро всем.