Молево

Тот лишь улыбнулся, поскольку ещё не окончательно отошёл от естественных наук, сказав, что идея хороша, но для другого мира, не нашего. Квантового. Это ведь там присутствие наблюдателя меняет поведение материи. И не стал развивать эту тему. Затем они договорились о самом необходимом для начала работ по восстановлению храма. Главное, найти хоть что-то для его подлинности. Фотографии, словесное описание старейших местных жителей, любое сведение, за которое можно было бы зацепиться, чтобы восстановить облик храма. Назначили приблизительную дату возвращения сюда архитектора, плюс-минус несколько дней.

– Я попробую выискать что-нибудь из вами сказанного, а заодно добуду образа для иконостаса, – сказал Отец Георгий, – мне пообещал подсобить новый богатый мужик, Семиряков его фамилия, Павел Саввич. Я уже рассказывал вам о нём. Сам-то он задумал создать картинную галерею из самобытной сельской живописи. Отыскивает художественные изделия по всяким сёлам. Вот и обещал с иконами помочь. А временные тябла Василёк сделает. Он всё умеет.

– Замечательно, – согласился архитектор – оба окажемся при деле.

И он уехал заканчивать большой проект, да заодно написать некий естественнонаучный опус, внезапно родившийся у него между Муркавой и Думовеей. В столичном городе, на своём рабочем месте, после решения вопросов по экологической части проекта, возглавляемой Денисом Геннадиевичем, архитектор невзначай поведал ему о том необычайно душеполезном ландшафте, где только что побывал. И посоветовал обязательно его посетить. «Да, да, – соглашался эколог, – отец Георгий тоже советовал и даже рассказал, как туда добраться своим ходом».

Все обязательства по городским делам завершились к концу лета. Грандиозный проект был удачно окончен. Естественнонаучную статью, а вернее, черновой её вариант он тоже написал и выложил в интернет. Архитектор освободился от больших трудов и, в качестве отдыха, взялся за труд малый, но по ответственности не меньший, чем тот. Подошла оговоренная со священником дата. Он прибыл в Муркаву, поселился там у одинокого мужика, да приглядел себе пустующий дом для покупки. На взгорке у входа в село. С высоким подпольем в пол-этажа и просторной светёлкой в три окна. Оттуда открывались замечательные виды вдаль. Волны холмов, тёмно-зелёные, изумрудные, голубые, бледно-синие, – друг за дружкой последовательно бледнели и размывались по мере удаления к горизонту. И зеркало озера вблизи. Самое то – для размышлений и творчества. Оставалось только найти хозяина да сговориться о цене.

Дом. Архитектор достал из нагрудного кармана коричневатую с краснотцой коробочку из-под обручального кольца. Пустую. Открыл её. Глянул в пустоту. И подышал тихо-тихо. Сердце отозвалось на затаённое дыхание, сжалось и остренько постукивало.

24. Молево

Человек, некто из Муркавы недолго двигался прогулочным путём. Оборотился он после нескольких шагов. И не для того, чтобы кинуть взгляд на удаляющегося злодея, а отозвался на некий сигнал, показавшийся ему значимым. Его заставило оглянуться едва заметное видение, только что мелькнувшее в ручье Пликапике. Отступил назад и снова вошёл в ручей. Он поднял со дна плоский овальный камешек цвета сердца, Повертел сигнальную находку меж музыкальных пальцев. Крепко сжал в кулаке, разжал. На ладони показался кровавый подтёк. А ранки не наблюдалось. Это камень оставил след. Свой. Он отпустил каменный овал. Тот упал к ногам в ручье. На нём там-сям струилось подобие крови, создавая шевелящиеся разводы в воде. Оглядел музыкальную руку, будто ещё удерживающую камень. Водно-кровяное пятно растеклось по всей её поверхности, проникая в поры, сообщив ей дополнительную розоватость.

Послышалось фырканье коня. Человек глянул туда, откуда появился звук, и отскочил к берегу ручья. Оказалось, вовремя. По воде, на полном скаку промчалась лошадь изабелловой масти без седока. Она, отбежав на небольшое отдаление от человека, отклонила шею, глянула на него, сверкнув аквамариновыми очами, и тихо ржанула, будто с одобрительной интонацией. Он проводил её взглядом, полным оторопи вкупе с удивлением, и снова вошёл в ручей. Струйки, подобные крови, воссоединились с разводами на воде, став почти круглым пятнышком, а сама его находка, абсолютно гладкая и чистая, была вдавленной в песок от удара копыта. Перевес возымело любопытство. Человек снова отнял этот минерал от дна. И повторно сжал его. До боли…