Молёное дитятко (сборник)

«Спасибо за Евтушенко! Прекрасная, глубокая, человечная работа. Мы с Евгением Александровичем знакомы, точнее, были знакомы в Тбилиси много лет назад, вряд ли он меня помнит, да это и не важно. Пишу вам, поскольку в последней серии фильма вы упомянули о „близком друге Евтушенко Альберте Тодде, человеке мало кому известном и таинственном“. Вот с ним я была знакома — в Москве, в самом начале девяностых. Знакомство было смешное. Мы сидели в ресторане ЦДЛ с Андреем Битовым и Резо Габриадзе, а между столиками потерянно бродил очень высокий, седой и тощий загорелый красавец. Он чуть прихрамывал. Уходил и возвращался, явно ждал кого-то. Андрей и Резо заспорили, уж не грузин ли он. Битов говорил — грузин, Резо — нет, ни в коем случае. Наконец Битов его окликнул, пригласил, и „грузин“ с радостью согласился, сел к столу, от выпивки-закуски отказался и сам ничего предлагать не стал, просто объяснил на очень старательном русском, что полтора часа ждет Евтушенко, чтоб отдать ему его же рукопись. Битов посмотрел на Габриадзе и сказал: „Ты прав, я проиграл. Не грузин…“ Гость засмеялся, представился и сказал, что Грузию любит, бывал там как альпинист и горнолыжник… Кто-то из нас заинтересовался — не в грузинских ли горах повредил ногу. Нет, как-то странно улыбнулся Алберт Тодд, он хромает из-за Жени… И, наверное, рассказал бы — каким это образом, но Битов с Габриадзе уже опаздывали, все мы встали, и Берт пошел с нами к выходу. Резо с Андреем взяли такси и уехали на Ленинградский вокзал, мы с подругой пошли на метро, Берт вроде бы собирался вернуться в ЦДЛ, ждать Евтушенко. Но махнул рукой и попросился в гости. И вот у меня в гостях мы с моей подружкой услышали удивительную историю — мистическую, роскошную, неправдоподобную… Рассказать?»

Соломон Волков почти сразу ответил: «Расскажите!»

Я тут же принялась записывать рассказ Альберта Тодда, который жил во мне четверть века.

Так эта история попала на бумагу.

История о железной ноге Альберта Тодда,

рассказанная им самим в 1991 году

и пересказанная мною по памяти

— Вы слышали что-нибудь о Сальвадоре Дали? — спросил Берт.

Говоря по-русски почти без акцента, он произносил нерусские имена в нерусской транскрипции. Он сказал: «сАльводор дАли», мы такого и не признали. Берт стал объяснять: испанский художник, друг-враг Пикассо… русская жена… сюрреализм, усы… Мы с подругой дружно крикнули — знаем! Дальше рассказ Берта не прерывался.

Дело было в Нью-Йорке. Берт жил за городом, преподавал в университете славистику, переводил стихи и поэмы Евгения Евтушенко и вообще с ним очень дружил. В тот давний приезд Евтушенко в США они с Бертом уже повидались несколько раз и даже простились. Через день поэт должен был улетать — то ли в Москву, то ли в Лос-Анджелес…