Молёное дитятко (сборник)

Я рассказывала эту историю со слов Берта несколько раз, а вот не записывала ни разу. Это уже скорее рассказ, чем пересказ. Во многих деталях я не уверена — дело было в начале девяностых. Берт еще приезжал в Москву, снимался у Евтушенко в «Похоронах Сталина», мы виделись несколько раз… Переводил ли он «Братскую ГЭС» — не помню. Что-то переводил. Но сАльвадор дАли, ослепительная японская девочка с голой спиной, погоня за ней, авария, протез, в ту же ночь вставленный в ногу горнолыжника и альпиниста, плакат с атомной бомбой, которым потрясал Дали, черный зал на вершине небоскреба, разговор о красоте — все это в изложении Берта Тодда у меня, в съемной квартире на улице Павла Корчагина — было. И Габриадзе с Битовым, поспорившие, «грузин ли он», тоже были…

Про самого Альберта Тодда я помню, что по рождению он был мормон из штата Юта, но еще в юности расстался и с Ютой, и с религией предков. Он любил и прекрасно знал русскую литературу, но куда больше любил горы. И еще: как многие настоящие альпинисты, он умел быть настоящим другом.

А сейчас Берт лежит под каменной плитой, я увидела эту плиту с надписью ALBERT TODD в фильме Соломона Волкова. Он лежит там, на четверть Железный Дровосек, вместе со своей железной ногой… Я не знала, что он умер. Светлая память.

Дырка в заборе (1948–2016)

«…К дому этому принадлежал довольно пространный двор, отделенный от переулка деревянным забором из барочных досок. Ворота и калитка, кои вели в переулок, всегда были заперты, и потому Алеше никогда не удавалось побывать в этом переулке, который сильно возбуждал его любопытство. Всякий раз, когда позволяли ему играть на дворе, первое движение его было — к забору. Тут он становился на цыпочки и пристально смотрел в круглые дырочки, которыми усеян был забор. Алеша не знал, что дырочки эти происходили от деревянных гвоздей, коими прежде сколочены были барки, и ему казалось, что какая-нибудь добрая волшебница нарочно для него провертела эти дырочки. Он все ожидал, что когда-нибудь эта волшебница явится в переулке и сквозь дырочку подаст ему… письмецо от папеньки или маменьки, от которых не получал он давно уже никакого известия…»

«Черная курица, или Подземные жители» — волшебная повесть Антония Погорельского (Алексея Алексеевича Перовского), написанная в 1829 году.

Мой случайный пермский знакомый позвонил в конце зимы и сказал:

— Я нашел место, где вы родились. Совершенно точно нашел. Даже космическая карта у меня теперь есть.

Космическая карта… о господи!

Знакомый, таким образом, оказался совсем не случайным… Мы договорились встретиться в Перми в середине июня.

Что я знала о месте своего рождения? Довольно долго — ничего. Когда мне исполнилось лет девять-десять, впервые кое-что для меня выяснилось. И вот при каких обстоятельствах.

Мы жили на небольшой станции Свердловской железной дороги, когда к нам нагрянул Виктор Михайлович, гость из Москвы. Не совсем к нам. Он работал, кажется, в обществе «Знание», колесил по стране с лекциями по литературе — куда общество пошлет, туда и ехал. В наш клуб «Прогресс» его однажды уже заносило, и он нас запомнил. Мама работала художницей в клубе, в нем мы и жили, в комнате за сценой под названием «гримировочная». Чуть не каждую неделю в гримировочной появлялись новые артисты и лекторы, оставались и на ночь, так что я первого визита Виктора Михайловича не запомнила. Но уж наверняка мама поила заезжего человека крепким чаем, и они допоздна говорили о далеких городах, о новых книгах и людях.