Молк

«А вдруг его взрослые друзья просто не хотят купаться?»

Аргумент вроде бы был сильным, но все же… Диме показалось, что с улицы донесся какой-то шум, но он не придал этому значения — может, кто-то просто возвращается домой.

«Многие взрослые скучные… И душные».

Мальчик усмехнулся своим мыслям. Вот Толик впечатление «душного» не производил.

«Я раз двадцать прыгал с его плеч сегодня! Хорошо бы пригласить его в гости: в комп бы поиграли, книги бы мои посмотрел. Интересно, а у Толика дома много книг? Наверное, много. И компьютер, наверное, мощный. А может быть, и приставка».

Дима начал клевать носом.

«Кажется, скрипнула калитка. Это мама их, что ли, вернулась?»

Но возможное возвращение мамы Диму сейчас не заинтересовало. Ему вспомнилось, как Толик носил его на руках.

«Толик такой сильный!»

Вообще, справедливости ради, весил Дима немного. Да и рос, к огорчению мамы, не особенно быстро. Но это не важно. Важно другое.

«Толик за меня».

Да, вот именно этого не хватало Диме: чтобы кто-то был просто за него. Все окружающие взрослые чего-то требовали от мальчика: и мама, и сестра, и учителя. И даже друзья иногда. И даже Миша. И, в принципе, Дима соответствовал их требованиям. Но вот пришел Толик и просто стал «за Диму».

«Ты знаешь его несколько часов».

Какое-то подобие внутреннего голоса ворвалось в засыпающее сознание Димы, заявляя холодно и безапелляционно:

«Он тебе лапши на уши навешал, а ты и рад. И уши распустил. Может, он — убийца. Может, завтра он сделает с тобой что-то ужасное».

Дима накрылся подушкой. Почему-то это помогло. Уже ныряя в сон, он слышал, как кто-то заходит на терраску.

15

Оксана лежала под теплым одеялом, безуспешно пытаясь заснуть. Она прекрасно понимала правоту мужа: надо выспаться, чтобы были силы для продолжения поисков.

«Я была неправа… Но он разве не понимает, как мне страшно и тяжело?!»

Вспомнились грубые слова Вадима.

«Я не стерва!»

Девушка вздохнула. В последние месяцы их с Вадимом отношения, что называется, трещали по швам. На самом деле, еще когда они просто встречались, Оксану уже посещали мысли, что Вадим…

«Не герой моего романа».

Почему-то ей всегда приходила в голову именно такая формулировка.

Но расстаться со своим Вадиком Оксана не хотела. Ей казалось, что нужно только сходить в ЗАГС («И потом обязательно обвенчаться!»), и все проблемы рассеются сами собой. Но вот прошлой осенью они с Вадимом закатили шикарную свадьбу («На улице Тухачевского. И Тухачевский нас благословил») и даже съездили в прекрасное свадебное путешествие на заграничное море. Но лучше от всех этих манипуляций их отношения почему-то не стали.

А весной случилось страшное: Вадим отказался от работы в Москве. Дело было не в деньгах и даже не в переезде из ненавистной Самары.

«Просто ему ничего не надо! Сейчас вот переезжать в другой город лень. А дальше что? Лень на повышение идти? А потом работать лень станет?»

Вообще, назвать Вадима лентяем было несправедливостью. Оксана и сама это понимала. Но ничем другим она не могла, а главное, не хотела объяснить себе отказ мужа от переезда.

Сама Оксана работала старательно: всего год трудясь в отделе продаж строительной компании, она уже заняла должность заместителя начальника. Но все же Москва манила.

«А Вадик так легко все слил».

Оксана снова проверила ленты городских групп: и официальной, и неофициальной. И несколько других городских пабликов. Сообщения о пропаже детей пользовалось популярностью, но полезных для Оксаны комментариев под ними не обнаружилось. Жители города лишь строили догадки о причинах, по меткому замечанию Александра Евгеньевича, «эпидемии». Кто-то рассуждал о сокрытии полицией информации о появлении маньяка, якобы даже и в соседних районах в этом году чаще обычного пропадали дети. Кто-то вспоминал игры типа «синего кита», обвиняя зарубежных вербовщиков в заманивании и последующих убийствах. Некоторые (их было меньше всего) сообщали о появлении некоей секты, но эти комментарии были, пожалуй, самыми бестолковыми. В общем, эмоций было много, а толку не было совсем.

Предстоящий праздник обсуждали так же, если не более, эмоционально. Мнения снова разделились. Некоторые жители попрекали руководство города в пустой трате бюджетных средств. Другим же не нравилась «языческая подоплека» торжества.

— А вы знаете, что раньше в эту ночь людей убивали? — возмущалась какая-то женщина. — Приносили их в жертву языческим богам.

— Да что вы несете?! — ответила ей, судя по аватарке, ровесница Оксаны. — Иван Купала — добрый праздник света и любви! Расцвета природы.

— Тетя Гоголя перечитала, — вторил мужчина. — В «Вечере накануне Ивана Купала» главный герой действительно убил мальчика. Но это не имеет отношения к празднику.

— Если не разбираетесь, так молчите, — написала женщина. — Этот праздник отмечали уже за несколько тысячелетий до Рождества Христова. Жрецы приносили детей в жертву богам. Нам в школе рассказывали — в то время как раз здесь раскопки археологи из Москвы вели. Археологов приглашали к нам на открытые уроки. Это темный праздник!