Молк

Вадим прошел между колоннами и вступил в притвор храма. Ледяной ветер будто обжег кожу. Молодой человек поежился, вглядываясь в темноту.

«Тут только шею сломать. Да и людей тут явно нет. Может, вернуться?»

Но тут в глубине храма послышалось какое-то движение. Вадим прислушался.

«Шаги. Причем легкие. Женские? Возможно. Или детские».

Человек быстро удалялся, Вадим последовал за ним, ориентируясь на звук. Окликнуть убегающего молодой человек не решился.

«Кто знает, что тут еще скрывается».

Вадим шел медленно, осторожно ступая и опираясь рукой о холодную, гладкую стену.

«Опять этот запах!»

Аромат рододендронов ощущался пока еще слабо. Вдруг вдали замигала алая точка. Мужчина пошел к ней. Точка становилась все ярче, за ней появилась вторая. Потом третья. Еще и еще. Множество свечей на ажурных золоченых подсвечниках освещало просторный зал. Свет от них поднимался высоко, но явно не достигал потолка. Вадим запрокинул голову.

«Да, вот это высота! Митьке бы понравилось это место».

Запах цветов становился невыносимым.

«Совсем как в роще».

Вдали Вадиму почудилось какое-то движение. И почудилась белая одежда.

— Эй, подождите! — забыв всякие предосторожности, молодой человек побежал вперед.

Преследуемый человек скорости не сбавил. Он будто бы и не слышал криков.

Свечей становилось все больше. Вадим бежал, чувствуя, как подошвы его ботинок начинают липнуть к полу — по мрамору была разлита какая-то смола.

«Это мед!»

Но, несмотря ни на что, преследуемый человек становился все ближе.

«Да это ребенок. Пацан».

Вадим разглядел темно-русый затылок, белую рубашку, синие шорты и белые же гольфы…

«Да это же Митька!»

— Митя! Митя!

Мальчик не обернулся. Он все так же торопливо шел вперед.

— Ты оглох, что ли?! — Мужчина бежал по липкому полу, начиная задыхаться. Пространство будто растягивалось. И все же Вадиму удалось догнать мальчика.

— Да стой ты! — Мужчина попытался схватить мальчика за рукав. Ладонь прошла сквозь плечо.

— Ты призрак?! — Вадим в изумлении застыл.

Митя же шел дальше. Мужчина заметил, что, несмотря на торопливость, ступал мальчик аккуратно, будто боясь испачкать обувь.

Вадим последовал за видением. Так, один за другим, они зашли в следующий зал. Здесь было еще больше свечей, а запах рододендронов смешивался с еще какими-то, неизвестными Вадиму, ароматами.

В середине зала находилась золоченная статуя, напомнившая мужчине одного из индуистских богов.

«По телику таких показывали. Шива, кажется, и Брахма».

Митя подошел к скульптуре. Вадим же обошел ее кругом, встав лицом к мальчику. На шее Мити был повязан, пожалуй, не слишком уместный для восточного храма пионерский галстук. Но поразило Вадима не это.

«Я никогда не видел Митьку таким счастливым!»

Карие глаза мальчика смотрели на скульптуру с какой-то благоговейной радостью. Даже с обожанием.

«Он на мать так не смотрел никогда. Про Ксюху вообще молчу».

Вадим обошел идола и теперь встал за спиной Мити.

«Да что за чертовщина?! И тут он!»

Лицо золоченной статуи было копией лиц идола в роще и изображения на стене церкви: прямой нос, чуть сжатые губы, морщинка между ровных бровей. Глаза были закрыты. «Одета» статуя была в сделанную из одного с ней материала набедренную повязку, голову же ее украшало подобие тиары с помещенным в середине черным круглым камнем.

Дима все смотрел на скульптуру. Вадим снова попытался коснуться плеча мальчика, и вновь рука прошла тело насквозь.

— Да что за хрень?! — Мужчина выругался, оборачиваясь на пламя многочисленных свечей, будто ища у них ответа. — А это что?!

Пол под подсвечниками был усеян костями. Мужчина подошел ближе, чтобы удостовериться.

«Да, кости! Человеческие. Вот же черепа! Они маленькие — детские».

— Митя! — Вадим обернулся, снова пытаясь привлечь внимание мальчика. — Беги на хрен отсюда!..

В следующую секунду у мужчины закружилась голова: скульптура открыла глаза.

Белки глаз оказались также золочеными, радужка была из серо-голубого камня. Зрачки же были черными.

«Они как будто поглощают свет».

Статуя, как показалось мужчине, окинула мальчика оценивающим взглядом, задержав этот взгляд на Митиной обуви.

Потом она, тяжело ступая, спустилась с постамента.

Мальчик отступил назад, все так же задрав голову. Золотой идол поднял Митю на руки и начал медленно кружиться. Откуда-то сверху донеслась музыка.

«Барабаны. Да! И струнные какие-то. И флейта вроде бы».

Вадим в оцепенении наблюдал за странным танцем. Идол кружил своего поклонника неспешно и величественно. Митя улыбался, глядя темными глазами в каменные серо-голубые глаза.

Рука идола, поддерживающая Митину спину, переместилась на его затылок. Мальчик послушно откинулся назад, очевидно, полностью доверяя своему кумиру.

Ритм барабанов становился все быстрее. Идол вдруг резко наклонился, вцепляясь алмазными зубами в Митину шею.

Вадим вскрикнул. И проснулся.

Последнее, что он видел перед пробуждением, — брызги крови на белоснежной пионерской рубашке.

Часть вторая