Молк

— А в этом году Мите, — продолжила говорить Оксана, — исполнилось десять. И мама почему-то решила, что Николай просто забыл о его дне рождения и что надо просто об этом дне напомнить. И что напомнить должен сам Митя. А я не остановила их, потому что… мне было наплевать.

— Я думаю, что ты просто не придала значения, — покачал головой Вадим. — В конце концов, почему…

— И Митя позвонил отцу. Маленький мальчик, одетый по случаю в нарядную рубашечку и галстук. Радостный волнующийся мальчик… — Раскрасневшаяся от слез Оксана говорила медленно, чеканя слова. — А отец сказал ему: «Раз ты не хотел со мной общаться, чего теперь звонишь?! Денег, что ли, надо?! Пусть тебе мать твоя денег дает!» И добавил, что у него теперь другая семья. И другой сын.

— Вот же мразь! — Вадиму захотелось хорошенько врезать бывшему тестю. — Бедный Митька.

— Митя даже не плакал. — Оксана отодвинулась от мужа, изучая свой аккуратный маникюр. — Он выглядел так, будто его избили…

6

Дима старательно вытирал тарелки вафельным полотенцем. Вся посуда была вымыта, угли в мангале залиты водой.

— Оставим все здесь. — Анатолий, убиравший хлеб и овощи по пакетам, одобрительно кивнул мальчику. — Мои друзья потом заберут…

Дима улыбнулся в ответ. Мальчик был страшно горд собой: ему дали задание, пусть маленькое — привести в порядок лагерь. «Толик почему-то назвал эту поляну „лагерем“ — забавно». И он блестяще с этим заданием справился.

— Жалко все-таки, что тут все разрушили! — Дима оглядел поляну, снова представив себе величавую процессию, идущую на поклонение великому восточному богу. Сердце начало биться чаще.

«Как здорово было бы путешествовать во времени. Посмотреть, как там все было!»

— Может, когда-нибудь все и восстановится. — Анатолий улыбнулся и, подойдя к Диме, вдруг с легкостью подхватил его на руки.

На секунду Дима испугался. Страх был почти неосознанным — только кожа мальчика снова покрылась мурашками.

Дима одернул себя, устыдившись необъяснимого чувства.

«Что это я? Толик никогда не сделает мне плохо».

Лежать на крепких руках оказалось приятно: дело было даже не в физических ощущениях — Дима чувствовал и понимал, что взрослый, сильный, умный и, наверное, уважаемый многими («Всеми!») человек одобряет его, Диму, восхищается им. И искренне хочет узнать его мнение по многим вопросам.

— Восстановится, как музей? — спросил мальчик, снизу вверх глядя на друга.

— Может, как музей… — задумчиво, улыбаясь, сказал Анатолий. — А может, и снова, как место поклонения.

— Но разве сейчас кто-то всерьез поклоняется Солнцу? — спросил Дима.

«В зороастризме вроде есть что-то про Солнце. Не помню».

— Находятся такие люди. — Анатолий все так же держал мальчика на руках, ласково глядя на него. — Ты же понимаешь, что авраамическими религиями вера человечества не исчерпывается…

— Понимаю, конечно. — Дима решил обдумать слова друга позже. В энциклопедиях, конечно, имелись сведения (которые Дима проверял в интернете) о происхождении иудаизма, христианства и ислама (и нескольких других направлений), но сравнить их влияние на современную «веру человечества» с «не авраамическими» религиями мальчик сейчас, безусловно, не мог.

— И вера, и верования, — Анатолий указал взглядом куда-то перед собой. — Вот, например, папоротник.

Дима повернул голову и посмотрел на широкие темно-зеленые вайи.

— Некоторые и сейчас верят, — продолжал Анатолий. — Что в ночь на Ивана Купалу папоротник цветет.

— А, у Гоголя про это рассказ есть. — Дима вспомнил, как с энтузиазмом принялся за чтение повести «Вечер накануне Ивана Купала».

До этого мальчик успел посмотреть забавный фильм, снятый по «Ночи перед Рождеством» («Там тоже черт был! Я, как тот актер»), и ожидал веселых приключений. Но «Вечер…» оказался, мягко говоря, не веселым…

— Что-то не припомню такого рассказа, — задумался Анатолий. — Что там за сюжет?

«Странно: Толик как будто притворился, что не помнит. Может, он хочет проверить мои знания?»

— Ну, там парень и девушка полюбили друг друга, но ее отец не разрешал им пожениться, потому что этот парень был бедным. А у них в деревне иногда появлялся демон в человеческом виде. — Дима напряг память и слегка наморщил лоб. — Его звали Басаврюк. И этот Басаврюк предложил парню помощь. И как раз в ночь на Купалу парень и Басаврюк пошли в лес, вот.

Толик задумчиво слушал пересказ друга.

— А там как раз зацвел папоротник. Басаврюк велел парню сорвать цветок, ну, тот сорвал. Тут прилетела страшная ведьма и показала парню зарытые под землей клады. — Дима дошел до так неприятно удивившего его сюжетного поворота. — Но сказала, что, чтобы их выкопать, нужно пролить кровь.

— Свою? — Анатолий поднял голову и, прищурившись, посмотрел на кроны дубов.

— Нет. — Дима нервно облизал губы. Сцена из книги словно встала перед его глазами. — Кровь ребенка, брата девушки главного героя.

— Мальчика… — то ли спросил, то ли подтвердил Анатолий.

— Да. — Для Димы было очевидно, что «брат = мальчик», но сейчас главным для него было не сбиться и дорассказать историю до конца. — Она поставила перед героем этого брата…