Молк

— Сложно поспорить. — Диме показалось, что тон Анатолия стал ироничным. — Но я думаю, стороны Солнца — все же некая условность. Они — как символы мироздания, не более того.

— Понял. — Дима с глубокомысленным видом откусил от хлеба корку. Хотя и ничего не понял.

— Я думаю, это был очень интересный культ. — Анатолий отпил газировки. — С величественными храмами и красивыми обрядами. Наряду со взрослыми в обрядах участвовали и дети — исключительно мальчики. Примерно от семи до пятнадцати лет.

— Я бы тоже мог поучаствовать в обряде… — мечтательно заметил мальчик.

— Мог бы. По возрасту как раз подходишь…

Диме представилась величавая процессия из взрослых и детей, идущая на поклонение к идолу восточного бога. Когда едва-едва посветлело небо на востоке. Еще темно, у взрослых в руках тяжелые факелы, у детей — свечи. Диме представился он сам — в одежде, похожей на древнегреческий хитон, и с венком цветов на голове. Играла музыка, а впереди… Впереди…

— …Но ты не ответил, — прервал мечты собеседника Анатолий. — Тебе что-нибудь кажется странным?

Дима внимательно осмотрел поляну. И вдруг понял.

— Птицы не поют!

— Точно, — обрадовался Анатолий. — Птицы чтят это место.

— Ничего себе. — Мальчик хотел заметить, что птицам, наверное, просто неудобно гнездиться в холодной чаще, но решил не умничать.

5

Вадим постучал в дверь их с Оксаной номера. Никто не ответил.

«Ушла искать одна?»

На часах было шесть утра. Ключа у Вадима не было, но дверь оказалась не заперта.

«Хорошо, что тут обычный замок, а не с картой…»

Оксана лежала на кровати, закутавшись в одеяло, как в кокон, спиной к двери. Лица жены Вадим не видел. Молодой человек сел на край кровати.

«Хорошо, что хоть заснула. Ксюха, бедная моя, где же твой брат?.. Интересно, Фарид не звонил больше?»

Вадим задумчиво достал из кармана джинсов свой телефон. Ни звонков, ни сообщений от Фарида не было, зато обнаружились испуганные сообщения от матери Вадима. Вадим поспешил ответить, что все отлично, просто вчера очень устали и сразу легли спать.

«Ах, если бы так было на самом деле!»

Вадим, вздохнув, отложил телефон. В комнате повисла тишина.

«Здесь нет городского шума… Стоп!»

Вадим понял, что не слышит дыхания Оксаны.

— Ксюша?! — обычно сдержанный Вадим в какой-то необъяснимой для него самого панике ухватился за плечо жены, с силой разворачивая ее к себе лицом.

Оксана вскрикнула, в изумлении уставившись на мужа.

— Прости, — растерялся Вадим, ожидая очередного скандала. — Я не…

— Спасибо, — серьезно сказала Оксана, и Вадим заметил слезы на ее щеках. — Мне было так страшно…

— Кошмар приснился? — Вадим с беспокойством и нежностью смотрел на жену.

— Да. — Оксана села на кровати, поспешно вытирая щеки.

— Там был Митя?

Девушка удивленно посмотрела на мужа.

— Не помню. Мне было очень страшно. И больно. Мне кажется, меня хотели сжечь. Или даже подожгли.

Оксана поморщилась. Вадим подумал, что такая напуганная и растрепанная, его жена особенно красива. И тут же устыдился своих мыслей.

— Предлагаю пойти позавтракать. — Вадим положил ладонь на ладонь жены. — И продолжим поиски.

Девушка рассеянно кивнула, видимо, все еще пытаясь вспомнить подробности сна.

— Ксюш. — Вадим мягко сжал ее ладонь. — Прости меня, я был неправ. Но я хочу, чтоб ты не сомневалась в моем желании найти Митю.

Оксана пересела ближе к мужу и порывисто обняла его.

— И ты меня прости…

Так молча, обнявшись, семья Тимофеевых просидела несколько минут.

— Мне очень дорог твой брат, хоть мы с ним и мало знакомы.

— Мне иногда кажется, что мы с Митей тоже мало знакомы, — грустно усмехнулась Оксана. — Особенно в последнее время кажется все чаще. Временами я совсем его не понимаю.

— Он растет, — пожал плечами Вадим. — И, естественно, он меняется.

— Да, но все же мы с ним разные. Наверное, по характеру он больше в Николая…

— А Митя общается с отцом?

— Больше нет! — отрезала Оксана.

— Понял, — примирительно кивнул Вадим и поднялся с кровати.

«Не будем еще эту рану трогать».

— Там такая история произошла… — Оксана поджала губы, видимо, взвешивая, нужно ли посвящать в историю мужа. — В общем, у Николая в той, другой семье родился сын. И когда мама об этом узнала, это ее так сильно задело почему-то, может, она еще на что-то надеялась, я не знаю… Я считаю, что она глупо поступила… В общем, она запретила Николаю общаться с Митей. А Николай… Я считаю, он повел себя как… — Оксана, очевидно, хотела ругнуться, но сдержалась. — В общем, он не стал спорить, отстаивать. Ему, наверное, даже легче так стало. А я…

Губы Оксаны задрожали.

— А я ничего не сделала! — Девушка зарыдала, обняв одеяло и уткнувшись в него лицом. — Ничего!

— Да что ты могла сделать?! — Вадим снова сел рядом, обнимая жену.

— Уговорить маму! И Николая… — Оксана давилась слезами. — Чтоб они с Митькой тайно встречались. Я не знаю, Вадик! Я знаю только, что я видела, как Митьке плохо, и ни хрена не сделала для него! Ни хре-на!

Девушка замолчала, ее плечи дрожали.

«Вот так всегда: кто не может ничем помочь, винит себя и плачет, а кто может… тому все равно».