Молк

«Потом мы только куличи с яйцами святить ходили. Яйца прикольно красить. Ксюша еще наклейки красивые в этом году принесла… И за водой зимой ходили. Холодно было».

Вымыв руки, друзья вернулись к мангалу.

— Сейчас проверим. — Анатолий ловко скинул с шампура кусок мяса на большую тарелку с цветочным узором внутри. — Готово или нет. Пусть остынет чуть-чуть. Налей себе пока вон газировки. И мне, пожалуйста.

Мама запрещала Диме пить газировку натощак.

«Но раз Толик разрешил, значит, точно можно».

Правда, пробка от «Дюшеса» мальчику не поддалась. Пришлось просить Анатолия открыть. Но разливал по стаканам уже сам Дима, внимательно следя, чтобы было налито поровну. Довольный своей работой, Дима поднес стакан Анатолию.

— Спасибо. — Анатолий с удовольствием отпил пенящегося напитка. — Почти забыл вкус его… Ну, думаю, мясо остыло. Попробуй.

Мужчина взял кусок шашлыка из тарелки и поднес его ко рту Димы. Мальчик смутился.

«А можно так… Не на вилке?»

— У меня же руки мытые, — будто прочитав его мысли, усмехнулся Анатолий.

Дима смутился еще больше и поспешил открыть рот. Мясо оказалось немного горячим, но не обжигало. Чуть сладковатое («Как будто с медом».), оно показалось не позавтракавшему мальчику невероятно вкусным.

— Спасибо, — улыбнулся Дима.

— На здоровье, — с видом победителя улыбнулся в ответ Анатолий.

3

— Что случилось, молодой человек? — сонно спросил дремавший все это время в кресле Александр Евгеньевич. — Серенький волчок за бочок укусил?

— Нет. — Вадим пытался отдышаться. Наверное, со времен начальной школы сновидения так его не пугали. — Ерунда какая-то…

— Иногда сны способны многое рассказать о человеке. — Александр потянулся, улыбаясь. Сейчас он напомнил Вадиму упитанного, нежащегося кота. — О его тайных, скрытых от всех (и даже от самого себя) страхах и желаниях… Хотите кофе?

— Хочу, — кивнул Вадим. Подробности сна не забылись и по-прежнему казались неприятно реалистичными. — Мне снился храм вашего, Александр Евгеньевич, восточного бога.

Вадим посмотрел на стену позади кресла директора. Маршал Тухачевский все так же стоял во фраке посреди празднично украшенного зала. Красивый рот маршала вытянулся в строгую линию, но взгляд его не менее красивых голубых чуть навыкате глаз казался мечтательным.

«Как же я набухался вчера, что аж мерещиться начало?! Капец».

— Моего? — отозвался Александр из чулана, где он колдовал над кофе. — Скорее уж «нашего». Это история нашего края. Наша древность.

Чувствовалось, что старику приятно то, что его рассказы произвели столь сильное впечатление на гостя.

— Вам сколько ложек класть? А как выглядел храм?

— Три. И сахара не надо. — И Вадим насколько мог красноречиво поведал о деталях убранства храма.

— Ничего себе, фантазия у вас разыгралась! — Тон Александра был ласково-насмешливым. — Я читал собранные материалы про наш здешний культ. Дед Фарида много сделал для сбора информации, кстати говоря. Так вот, наши храмы были значительно проще и беднее увиденного вами, Вадик. Хотя, конечно, для своего времени здешний храмовый комплекс, думаю, выглядел впечатляюще.

Старик помолчал, а потом вкрадчиво спросил:

— А нашего бога вы видели?

— Видел.

— Как он выглядел?

— Как статуя из золота. С лицом, как на том изображении на церкви и у статуи в роще.

— Интересно… И что делал наш бог?

Вадим чуть помедлил с ответом.

— Ваш бог убил нашего Митю.

— Вот как. — Александр вышел из чулана, держа в руках кружки исходящего паром напитка. Одну кружку он поставил перед Вадимом. — Расскажите подробнее, пожалуйста. Я сейчас крекеры принесу.

Вадим пересказал подробности убийства. Александр внимательно слушал, скрестив руки на груди.

— Как все-таки занимательно и загадочно наше подсознание, — сказал он, когда Вадим закончил рассказ. — Страх за судьбу мальчика наложился на впечатления от вида идола и изображения на стене. И показал вам такой вот ужастик.

— Да, ужастик мощный, — кивнул Вадим, отпивая кофе. — И очень реалистичный. Меня особенно поразило, с какой любовью Митька смотрел на этого вашего… Никогда не видел у Мити такого взгляда в жизни.

— Может, вы просто еще плохо знаете его… — задумчиво сказал Александр, разламывая крекер.

— Может быть…

«Да я вообще его не знаю по большому счету».

— Мне еще вчера ваш «демон гражданской» кивал с портрета, — зачем-то наябедничал Вадим.

«Сейчас он решит, что у меня крыша совсем поехала».

Но Александр, кажется, нисколько не удивился.

— Он у нас с характером. — Старик сделал глоток из кружки с видом полнейшего удовольствия. — Как и прототип. На самом деле просто очень талантливо выполненная работа: настолько реалистично, что иногда кажется, будто он смотрит на тебя.

«Да, мне тоже… Казалось вчера».

Горячий кофе подействовал на Вадима успокаивающе. Ему вспомнилось, как жена вчера одобрительно кивнула его словам про Тухачевского.

«Да, я зря обидел ее вчера. Придурок».

— …От освещения зависит. Я сам пугался его взгляда несколько раз, — усмехнулся Александр Евгеньевич. — Особенно после праздничных застолий.

Вадим усмехнулся. Но тут же вспомнил, что вчера напугало его больше кивка портрета Тухачевского.