Молк

Петр казался Михаилу Ивановичу самым перспективным во всем районе. Не страшно и на пенсию идти, когда такие хлопцы есть. Женился бы он еще. Вроде есть у него девочка, женились бы скорее.

«Все же семья, дети — это счастье», — подумал Михаил Иванович и вдруг стал себе противен. Потому что нельзя рассуждать о детях как о незыблемом счастье, если этих самых детей ты не можешь защитить.

Прогнозы по лежащему под капельницами Роме внушали определенные оптимизм. Но все же, когда он оправится? Да и оправится ли душевно? Что они там с ним делали? И кто они?

В наличие какой-либо секты районного масштаба Михаил не верил, так как слухи о подобных организациях курсировали в обществе постоянно и за последний год никак не усиливались.

«А ты следил за ними? За слухами этими?»

Появившийся внутренний голос привел Михаила Ивановича в смущение. Действительно ведь не следил.

«Ну, я разговариваю ведь периодически с людьми, спрашиваю у них, что нового».

Но мужчина и сам знал разницу между разговорами по душам и следственными мероприятиями, пусть и неофициальными.

«Надо будет поконкретнее поспрашивать. К Евгеньичу зайти как-нибудь вечером, может, он слышал что».

Идея зайти к директору музея понравилась Михаилу Ивановичу — у того обычно водилась какая-нибудь наливка, да и закуска была приличной. А сочетать неофициальную розыскную деятельность с распитием наливки все же приятно.

«Да и вообще, молодым дорога. Петя лучше разберется».

И Михаил вдруг вспомнил слова Петра.

«Может, действительно, сам съел чего? Ну, нашел таблетки какие с друзьями и попробовал? Такое ведь бывает… А остальные пропавшие пацаны? Сбежали. Вполне может быть. У кого семья плохая, у кого характер требует приключений. Ну, кто-то, может, и утоп. Но что я могу с этим сделать? Каждый год же тонут».

Все равно Михаил продолжал быть себе противным. Растерял он кураж, растерял. И дело было не только в грусти по безмерно любимой жене. Хотя она поддерживала его всегда. Как никто другой.

Нет, был «кто другой». Был еще один человек, который поддержал тогда еще школьника, хулигана Мишку. Который уверил его самого, что все будет хорошо, что все получится.

«Эх, Толик-Толик, как же ты так?» — Михаил задумчиво огляделся. И чуть не вскрикнул.

Со стены разрушенной церкви на Михаила Ивановича смотрело изображение некогда любимого им руководителя турклуба.

5

Женя листала ленту подписок, сидя на кухне. Перед девушкой стояла большая, исходящая ароматным паром кружка кофе. Окна были раскрыты настежь, из сада доносился деловитый щебет воробьев. Но Женя не обращала никакого внимания на эту идиллию.

В городской группе выложили пост об обнаружении Ромы.

Текст скупо информировал о том, что мальчик находится в больнице, состояние средней тяжести.

Несмотря на ранний час, пост комментировали довольно активно. Кто-то возмущался отсутствием подробностей, кто-то попрекал земляков в любви к теориям заговора.

— Почему состояние средней тяжести? Что с ним сделали?

— Почему обязательно «сделали»? Может, он упал где? Или банальное переохлаждение, голод там.

— Что вы несете? Он меньше суток дома не был. Сейчас жара стоит страшная.

— Ну, значит, обезвоживание.

— Друзья, хватит сплетни распространять. Обоих пропавших мальчиков вчера нашли. Один вообще здоров как бык, другой, к сожалению, попал в больницу. Я общался с полицией, вероятно, мальчик чем-то отравился. Это не удивительно: он мог наесться ягод в лесу. Никакой угрозы жизни нет. Лучше на праздник сегодня приходите.

Комментарий оставил Анатолий Петров.

6

Дима стоял рядом с Александром Евгеньевичем и, поднявшись на цыпочки, внимательно разглядывал экспонаты под стеклом. Вадим с Оксаной прохаживались по залам, а для мальчика директор музея проводил подобие индивидуальной экскурсии.

Вадим прислушивался и к рассказу директора, и к коротким фразам мальчика. Здесь, в музее, почти забывшийся сон стал казаться молодому человеку все более реалистичным.

«Глупость, конечно. Сколько всяких снов я видел за жизнь? Некоторые меня действительно пугали, но от этого они не становились реальностью».

— …Вот это — наконечники стрел. Здесь они достаточно простые, а вот в Причерноморье наконечники даже использовали в качестве денег! — увлеченно рассказывал директор. — А вот перед нами наконечник копья.

— А это вы сами откопали?

— Нет, — улыбнулся мальчику Александр Евгеньевич. — Стрелы обнаружили археологи из Москвы. А копье и вон тот клинок — члены местного турклуба.

— Нашли, когда в поход ходили?

— Да, — умиленно кивнул директор. — А ты любишь походы?

— Я еще ни разу не ходил, — вздохнул Дима. — Но очень хочу. У меня есть друг — он прям любитель.

«Миша? Или кто-то со школы?»

— У меня тоже был такой друг. — Александр подвел мальчика к следующей витрине. — Мы даже вместе с ним и его группой ходили по Приэльбрусью. Мне очень нравилось. Кстати, вот эти экспонаты он нашел.

Вадим видел, что Александр указал на аккуратно разложенные бусины и части украшений.