Молли Блэкуотер. Сталь, пар и магия

Из тьмы выскочил щуплый и вертлявый мальчишка годами едва ли сильно старше Моллиного брата. Одет он был в грязные, волочащиеся по кирпичам лохмотья, в которых едва угадывались остатки армейского френча, приходившегося ему как настоящее пальто.

Чарли с готовностью протянул Молли помятую фляжку. Девочка благодарно кивнула, сунула её брату, и он, не открывая глаз, припал к горлышку.

– Идём отсюда, – первым опомнился Билл. – Эй, братва, не стоим, шагаем!

Фонарь осветил кучку мальчишек – от восьми и до, наверное, тринадцати лет; все – в драных обносках и остатках некогда приличной одежды, по большей части – военной формы.

– Уходим, дурные тут места, – поторопил Мюррей. – Молли… идти сможешь?

– Смогу, – скрипнула она зубами. – Вот только Билли мой…

– Да он лёгкий как пёрышко. – Билл и в самом деле безо всякого усилия поднял Моллиного братца на руки. – Вперёд, пацаны! Харэ стоять! Овсянки тут не выстоишь.

– Спасибо. – Молли благодарно тронула Билла за плечо. Тот ухмыльнулся.

– Чепуха, свои люди – сочтёмся… Ну, рассказывай теперь, как ты у нас тут очутилась!..

Уличные мальчишки – жуткие проныры, и доверять им не следует. Молли не сильно хотелось рассказывать всё начистоту, и потому она повторила ту же версию событий, что и в школе: поступила в юнги на бронепоезд, отстала от своих в бою, когда был тяжело подбит «Геркулес», бродила по лесам, пока на неё не наткнулись егеря-разведчики…

Мюррей слушал внимательно, лишь время от времени подхватывая повыше своего младшего тёзку.

– Ну и выпало ж тебе! – покачал он наконец головой. – Слышали мы кое-что про тебя, конечно же, слышали… Так, сплетни всякие… Я ещё тогда подумал: ну Блэкуотер даёт, ну ващще! А оно эвон как… Ну, а здесь-то ты как оказалась?

Молли подумалось, что вопрос этот волнует Билла больше всех её остальных приключений.

– Особый Департамент… решили, что я опасна… пришли, чтобы схватить… папу и маму… усыпили.

– Усыпили? – поразился Билл, не замедляя шага. – Это как же?

– Ружьё специальное… шприцы… со снотворным, наверное… я точно не знаю. Маму с папой, значит, усыпили, а мы с Билли убежали. Бежали, бежали вот… пока на вас не наткнулись.

– Х-ха! Это мы на вас наткнулись, а не вы на нас!

– Почему вы на нас?

– Потому что Чарли – у него ухи, что у собаки! – услыхал внизу такой шурум-бурум, что ой-ой-ой. Решили пойти глянуть, не лезет ли кто к нам, – и вас увидели!..

Молли так и подмывало спросить, что думает её былой приятель об этом самом «шурум-буруме», однако она удержалась.

…Шли они довольно долго, как показалось выбившейся из сил Молли, хотя сам Билл Мюррей уверял, что «тут идти-то всего ничего»; позади остались полуразрушенные старые коллекторы и два завала с такими узкими щелями, что едва пролезет подросток, а уж массивному бобби в полном снаряжении не протиснуться ни за что.

Логово Билли Мюррея оказалось устроено в старом, полуобвалившемся зале, бывшем чем-то вроде отстойника, где встречалось сразу несколько коллекторов. Кирпичные своды просели, устья некоторых тоннелей закрывали ржавые решётки, правда, прутья у большинства были подпилены.

Зато здесь было сухо.

– Добро пожаловать, – не без гордости объявил Билл, ставя фонарь и со вздохом облегчения опуская Билли-младшего на старый и тощий матрас. – Наш дом. Наша крепость. У нас тут и вода есть!..

И точно – в одном месте из кирпичной кладки выбегала позеленевшая труба, откуда лилась тонкая струйка чистой и холодной воды. Под струю был заботливо подставлен мятый жестяной бидон, с каким ходят молочники. Ещё несколько бидонов стояло рядом.

– Всегда держим запас, – гордо объявил Билл. – Нас на мякине не проведёшь! И врасплох не застанешь!

Освещался зал полудюжиной армейского вида керосиновых ламп, равно как и свечами, понатыканными всюду, где только возможно.

Постелями служили ряды матрасов, изрядно грязных, однако брошенных не на голый кирпич, а на пусть и криво-косо сколоченные, но рамы из досок. Пол засыпан относительно чистым песком.

Мальчишки, похоже, натаскали сюда всего, что только возможно, подобно сорокам. Были здесь продранные стулья и колченогие, на скорую руку подчиненные табуреты, два настоящих стола, должно быть, разборные, потому что иначе их сюда было б не пронести; полки со всевозможнейшей утварью, судя по её виду – позаимствованной на ближайшей свалке.

Тем не менее сам Билл Мюррей щеголял в относительно приличном пальто, а когда он его сбросил, на несколько великоватой жилетке Молли заметила золотую цепочку от часов.

– А, это, – самодовольно ухмыльнулся Билл, задирая нос и извлекая на свет божий внушительный золотой хронометр. – Тот самый. Вернее, такой же. Я его таки спёр у скупердяя Каннингхема. От него не убудет, в лавке ещё добрая сотня всяких-разных…

Молли присела возле братца – Билли-младший уснул, подтянув коленки к подбородку. Билл перехватил взгляд девочки, оглянулся.

– Сэнди! Рич! Одеяло сюда, нет, пару! Одна нога здесь, другая там!..