Молли имеет право

Обернувшись (при этом Стелла больно стукнула меня по ноге своей тяжеленной сумкой с вязанием), мы увидели Грейс, Герти и Мэй. Герти ухмылялась, Грейс, казалось, готова была вот-вот разрыдаться от ужаса (притворного, конечно), а Мэй неловко потупилась.

— Кто тут собирается в тюрьму? — спросила Грейс. — Вы что это задумали?

— Ничего, — ответила я.

— Ох, лучше не ври, Молли! Знаешь же, что это грех, — уныло протянула Грейс. — Я прекрасно слышала, что вы обсуждали какие-то приготовления и велели Стелле вас не отговаривать.

— Подслушивать нехорошо, — вмешалась Нора.

— Это для вашего же блага, — отмахнулась Грейс и даже протянула руку, чтобы схватить Нору за локоть, но та вырвалась. — Я не допущу, чтобы ты попала в беду! А что скажет тётя Кэтрин, когда узнает, что ты собираешься сделать что-то… — тут Грейс пару секунд помедлила, прежде чем ужасно драматичным тоном закончить: — …противозаконное?!

— А она не узнает, — недрогнувшим голосом заявила Нора, — если ты ей не скажешь. Потому что нас не арестуют.

— Но ведь могут, — возразила Грейс. — Ой, Нора, это ведь не ваша суфражистская ерунда, правда?

Тут она нас поймала. В ответ на прямой вопрос ни я, ни Нора не могли отречься от своих убеждений — почти как (я сказала «почти») святой Пётр от Господа нашего.

— А даже если так, тебе-то какое дело? — спросила я. — Нора же сказала, нас не арестуют.

— Ну да, конечно, — захихикала Герти. — Вы ведь у нас такие опытные преступники. Потому-то и обсуждаете свои дурацкие планы во весь голос прямо у дверей библиотеки.

Если честно, она была права, но я не собиралась этого признавать.

— В любом случае я не могу этого допустить, — покачала головой Грейс. — Я просто обязана спасти вас от самих себя. Прости, Нора, на сей раз у меня нет выбора. Мне придётся сообщить тёте Кэтрин, что ты собираешься нарушить закон.

Должна сказать, Нора держалась просто изумительно. Уверена, она боялась, что Грейс может наябедничать её маме (я бы тоже боялась), но прекрасно это скрывала.

— Ты ничего не докажешь, даже не старайся! — выкрикнула она, словно Питер Фицджеральд перед бандой грабителей. Но, похоже, Грейс уже поняла, что Нора блефует.

— А мне и не нужно доказывать. Достаточно сказать твоей маме, пусть она сама разбирается. Я ведь прекрасно знаю, что, если кто спросит, ты не станешь отрицать свои дурацкие делишки, как бы ты их ни называла.

И что тут возразишь?

Но вдруг Стелла, до сих пор с ужасом взиравшая на всю эту сцену, наконец подала голос.

— Поверить не могу, что ты такая… такая отвратительная мерзкая тварь, Грейс! — воскликнула она дрожащим от захлестнувших эмоций голосом.

— Ох, уж ты-то помолчи, Стелла, — огрызнулась Грейс, сбросив свою приторно-обеспокоенную маску.

— Какая разница, что делают Нора и Молли? К тебе это никакого отношения не имеет!

— Нора — моя кузина! — взвизгнула Грейс. — А Кубок средней школы никогда не вручат той, кто связан с… с… с преступницей!

Так вот оно что! Я должна была догадаться, что у Грейс есть особая причина набрасываться на нас с Норой по любому поводу: от записок во время урока до намерения стать суфражетками! Всё дело в этом нелепом кубке и её шансах на выигрыш! Она просто не хотела, чтобы мы (точнее, Нора) выкинули какой-нибудь фортель, который мог бы унизить её семью в глазах учителей! Я так разозлилась, что и слова не могла сказать.

Зато смогла Стелла.

— Экзамены только на следующей неделе, — её голос всё ещё слегка дрожал. — И ты не знаешь, как их сдашь. Может, ни о каком кубке и речи не будет. Особенно без этого.

И она достала из сумки толстую тетрадь Грейс. Та ахнула — честно-пречестно, прямо ахнула, как в пьесе. А потом завопила:

— Моя тетрадь!

— Клянись… клянись жизнью матери, что никому не расскажешь о Норе и Молли, — теперь голос Стеллы звучал гораздо увереннее, — или я сейчас добегу до уборной и спущу тетрадь в унитаз. А ты прекрасно знаешь, что бегаю я гораздо быстрее тебя.

Грейс попыталась выхватить тетрадь, но мы с Норой бросились вперёд и преградили ей дорогу.

— Вы — просто шайка злобных шантажисток! — воскликнула она.

И тут мы впервые услышали голос Мэй.

— Ой, не мели чепухи, Грейс, — сказала она. — Ты ведь собиралась на них донести!

Грейс выглядела так, словно на неё зарычала мышь. Точнее, две мыши, если по-прежнему считать Стеллу мышью, чего я больше никогда делать не буду. Знаю, раньше она казалась мне плаксой и тихоней, но в тот момент, Фрэнсис, она была настоящей львицей. Это было восхитительно. Особенно когда Грейс пробормотала:

— Ну и ладно. Я пообещаю. Даже жизнью матери поклянусь. Но я вас всех ненавижу.

— Абсолютно взаимно, — хмыкнула Нора, что несколько напоминало попытку пнуть лежачего. Но я не могла её винить.

— А если посмеешь нарушить клятву и сказать что-нибудь о Молли и Норе, — сказала Стелла, протягивая Грейс тетрадь, — я выкраду её и сожгу.