Молния среди леса

Он резво посеменил куда-то в чащу, Костомаров за ним, я же замыкал процессию. Шагах в пятидесяти или около того обнаружились несколько упавших больших сосен. Может это были не сосны, а ели или что-то еще. Стыдно признаться, что был совершенным профаном в этой древесной среде. Издалека казалось, что стволы просто упали в кучу, заросли мхом и образовали труднопроходимый барьер. На деле же получалось так, что за счет веток деревья неплотно лежали друг к другу и к земле, и внутри образовалось нечто вроде комнаты в избе. Попасть в нее было, правда, непросто – пришлось залазить, а перед этим подсаживать Костомарова.

Внутри нас ждал уже привычный ковер из еловых лап и мха, стоял маленький грубый сундук, а к импровизированной стене были приставлены вилы. Все это я разглядел не сразу, мешал царивший внутри полумрак.

– Сейчас огонь распалю, – сказал Архип. – здесь свет почти не заметен.

Раз так, то я решил опередить ремесленника, достав лампу Коулмана, немного прикрутив яркость. Тот с удивлением уставился на источник света, моргая от непривычного светового потока, затем любопытным, я бы сказал, инженерным, взглядом, осмотрел устройство.

– На газу? – спросил не поднимая головы.

Я отрицательно помахал головой:

– Керосин.

– Итак, Архип, – сказал Костомаров, скинув свой мешок с плеч и усевшись поудобнее, – мы с Митей предложим тебе хороший ужин, а с тебя, как с хозяина, интересная беседа.

Архип оторвался от лампы, вздохнул и начал свой рассказ.

Все развивалось по сценарию Чернолесья: появился вепрь с красными глазами, взбаламутил народ. Но одно дело молва, а другое дело явные его атаки. Кто шибко верующий – тот напугался сильнее, усмотрел в этом какой-то знак свыше, да и съехал. Остальные держались. Попробовали ставить капкан – ни разу не попался, лишь силки утаскивал, либо вообще ломал. Было у них ружьишко, засаду устроили. Стрелков таких чтобы в глаз не было, а об тушу звякали пульки аки об железо. А потом вообще пришёл егерь, забрал, сказал, что по указу государственному, а иначе солдат пришлют. Стали делать вокруг деревни завалы, вроде такого в котором мы сидели – вдруг вепрь отстанет, надоест ему ломиться. Так и случилось, но на смену кабану пришел хозяин леса – медведь. Из той же породы краснооких.

Мы с Костомаровым переглянулись, словно два сыщика, увидевших нужную нить расследования.

– Вот это было уже хужее, – возбужденно разводя руками, рассказывал Архип. – Медведь ломился в дома, скот задирал. Я тебе, Аристархич, об этом даже говорил. Ну решили мы на медведя тоже охоту устроить. Потратили последние капканы – все зазря. Попробовали по старинке – рогатиной. Не берет вообще. Палки все ломаются, вилы тоже ему нипочем. Как железная грудина.

Он обвел нас взглядом ожидая реакции.

– Из-за этого ушли остальные? – даже не спрашивая, а утверждая сказал Корней Аристархович.

– В основном из-за диавольского крика, – сказав это, мужик даже сглотнул. – Сначала от кладбища раздавался. Жуткий неимоверно, аж внутри все застывало. Никто в лесу так не орет. Начали говорить, что место проклятое.

Архип взял предложенную доктором рюмку с очередной настойкой:

– Свернулись все, сказали, что пойдут или дальше в леса или к городам поближе, – махом осушил емкость. – Ухх, пробирает хорошо. А я вот решил остаться. Не могу дом бросить.

– А почему в самом доме не живете? – вставил наконец и я свое слово.

– Дык пока я в доме был – звери не отставали, – пояснил мужик. – Я решил схорониться, будто тоже ушел. Живу тут теперь, приглядываюсь. Авось как-то наладится.

– И это сработало, – снова констатировал доктор.

Помолчали, каждый о своем. Наш новый знакомый о своей жизни, я о всей это истории, а доктор наверняка придумывал новый план.

– Скажи Архип, – нарушил паузу Костомаров. – А ты случаем не замечал в лесу какого-то света яркого? Ну знаешь такого необычного, навроде фонаря.

Мужик нахмурился, а я в очередной раз поразился способностью дока переходить с высокого наречия на народный диалект.

– Да видал вообще, – медленно проговорил Архип. – Со стороны кладбища. Думал вода на солнце блестит, так тама нету озера. Погост на твердой земле стоит, специально выбирали. Я на крышу свою теперешнюю залазил, веток подкинуть. И увидел. Думал разведать да…

Мужчина махнул рукой. Находчивый Костомаров тут же наполнил ему рюмку.

– Боязно было, – выпив признался Архип. – Что, если кого из этих зверюг встречу?

– Ясно-ясно, – пробубнил Корней Аристархович и добавил уже громко. – Пойдем мы, Архип Петрович. Спасибо за приют, но двинемся дальше.

– К себе? – поинтересовался он.

– Как получится, – ответил док, вставая с видимым напряжением.

Архип вывел нас из своего убежища, попрощался и в его взгляде я видел искренне переживание. За нас или со свою жизнь, или за весь мир сразу, как это обычно происходит в русской душе.

– Кстати, а кладбище в той стороне? – как бы невзначай вспомнил Костомаров и махнул рукой вглубь чащи.

–Ага, – настороженно ответил Архип. – Только не шли б вы туда, Аристархич.