Молочник (СИ)

- Зачем? - невозмутимо пожала плечами девочка. - Всё равно я не оборотень и не вампир, заразить Денниса ничем не смогу.

- Спасибо, Луна, - радостным тоном произнёс брат. - Хоть ты не бурчишь, словно старый дед. Не то, что некоторые, - кинул он на меня выразительный взгляд, после которого не оставалось сомнений, кто имелся в виду под "некоторыми".

Очереди как таковой не было, поскольку билеты оказались проверенными ещё на входе в лагерь, а усталые маги-смотрители лишь присматривали за толпой. В итоге небольшие группки волшебников проходили через огромные ворота и рассасывались по стадиону.

Я успел слегка проголодаться. Вся еда лежит в сумке и доставать её будет на ходу неудобно. Единственное, что оказалось доступным - кусочек чёрного хлеба, лежащий в кармане. Хоть он был оставлен "на развод", да и мало его, но приглушить аппетит до момента, как доберёмся до места, хватит маленького кусочка. Буквально, чтобы выработать слюну. С таким же успехом можно было пожевать жевательную резинку или слопать конфету, но ни того, ни другого в быстром доступе опять же не имеется.

Из кармана была извлечена корочка Бородинского. В кармане в дополнение к Незримому расширению наложены манящие чары и заклинание стазиса, поэтому продукты там хранятся в первозданном виде, не портятся, а извлекаются легко и просто - достаточно положить руку в карман и подумать о нужной вещи.

Поднеся к носу хлеб, полной грудью вдохнул непередаваемый аромат чёрного хлеба с лёгкими нотками тмина. Божественный запах заставлял трепетать ноздри, навевал мысли о стопке водки, сале и зелёном луке. Водку мне пить рано, но последние продукты с радостью отведал бы вновь.

Кто-то толкнул меня в локоть. Рука дёрнулась, и кусочек хлеба обрёл свободу. Я с ужасом наблюдал, словно в замедленной съёмке, как он падает прямиком на утоптанную тысячами людей землю. На душе заскребли кошки, причём делали это так, как будто закапывали то, что там оставили...

- НЕ-Е-Е-Т! - закричал я, когда корочка упала в пыль.

Окружающие маги вздрогнули, стали озираться в поисках кричавшего. Первым среагировал один из смотрителей, который подскочил ко мне.

- Мальчик, что случилось? Тебе плохо?

- Мой хлеб... - с грустью и печалью я смотрел на павшее в неравном бою с гравитацией мучное изделие. - Он упал...

- Мерлин великий, дай мне сил! - простонал и закатил глаза смотритель.

- Колин, пойдём, - за руку дёрнула меня Луна. - Что-то твои мозгошмыги сегодня расшалились.

- И так который день, - печально поведал в пустоту волшебник-смотритель. - То ребёнок утащит у родителей палочку и ей раздувает слизняка, а как тот лопается, устраивает истерику, то великовозрастные детишки... - кинул он на меня укоризненный взор. - Из-за пустяка орут, словно под пыткой Круцио...

Мистер Лавгуд и Деннис терпеливо дожидались нас. Понимаю, что жалеть о кусочке хлеба глупо, но это было зримое напоминание о родине прошлого воплощения души, которое по своей же глупости испортил. Не поднимать же с земли еду, не настолько я оголодал. В конце прошлой жизни так бы и сделал, но не сейчас, имея на боку сумку, наполненную продовольствием.

Стоит отметить великолепную выдержку Ксенофилиуса Лавгуда. Мужчина и глазом не повёл на мою неприятную со сторонней точки зрения, выходку. Деннис привык не обращать внимания на выходки брата, лишь печально вздохнул и едва заметно покачал головой, будто про себя говоря: "Это же Колин! От него и от Луны можно ожидать чего угодно".

- Луна, ты чудо! - искренне сказал я подруге. - Ты всегда меня поддерживаешь и помогаешь. Спасибо тебе за всё.

- Спасибо, Колин, что ты есть у меня, - тихо ответила девочка.

Дойдя до брата и отца Луны, я обернулся назад и взглядом стал выискивать ржаного виновника чуть не случившейся со мной на ровном месте истерики.

Эх... Что-то неладное творится со мной в последнее время. То сны странные, то на глупые поступки тянет, теперь это. Неужели началось "ОНО"... самое страшное в жизни ребёнка и родителей... подростковое взросление с присущим ему гормональным бунтом!

- Мистер Лавгуд, простите, пожалуйста. Не думал, что так получится... Не хотел будоражить окружающих.

- Что ты, Колин, - широко улыбнулся Ксенофилиус. - Когда душа требует кричать, ты не должен ничего стесняться, пой, кричи - это абсолютно нормально. Замечательно, когда волшебник выражается через эмоции - это делает его сильнее тех, кто копит всё плохое внутри себя, позволяет волшебнику раскрыть новые грани магии.

Словно волнорез среди волшебников неспешно шествовал сухопарый, подтянутый, пожилой человек, в безупречно свежем костюме и галстуке. Пробор в коротких седых волосах идеально прям, узкие, щёточкой, усы, словно выровнены по линейке, а ботинки блестят как лаковые. Видимо, он важная персона, раз маги перед ним расступаются. Он выполнил указание одеться по-магловски так педантично, что запросто мог сойти за банковского служащего. Даже наш отец не распознал бы в нём мага.