Молодая Раневская. Это я, Фанечка...

Таиров (снова уткнувшись в книгу). Будьте так любезны, притворите дверь поплотнее, а то сквозит.

Изнервничавшись и как следует накрутив себя, Фаина сорвалась с места и умчалась в Москву. Настолько убедила себя в том, что мечта вот-вот сбудется, что сняла комнату на Малой Бронной, недалеко от Камерного театра. Два сезона в Смоленске вкупе с летними гастролями в Мариуполе позволили Фаине сделать кое-какие сбережения на черный день, а в Днепропетровске она их приумножила. Можно было позволить себе снять комнату в центре Москвы и почувствовать себя москвичкой.

Ниночка встретила Фаину радостно, а Коонен удивилась — стоило ли срываться с места из-за того, что Александр Яковлевич обещал подумать? Отчитав в мягких выражениях племянницу за то, что та устроила много шуму из ничего, Алиса Георгиевна сказала, что Таиров больше не заговаривал о том, чтобы заменить Уварову в "Трехгрошовой опере". Но пообещала спросить у него сегодня же, и (неслыханное дело!) пригласила Фаину на репетицию "Трехгрошовой оперы". Уловка была прозрачной. Коонен не имела возможности повлиять на своего мужа, который в вопросах подбора актеров руководствовался исключительно собственным мнением, и если советовался с женой, то только потому, что во время обсуждения ему лучше думалось. Но одно дело спросить у Таирова про Фаину и совсем другое подстроить их встречу. Возможно, что, увидев Фаину, Таиров решит дать ей роль. Хоть какую-нибудь.

К репетиции, на которую ее пригласили в качестве зрительницы, Фаина подготовилась основательно. Попросила у Коонен пьесу, прочла ее и даже выучила одну из песенок. Прорепетировала до утра, спать так и не легла, но чувствовала себя удивительно бодрой. Откуда ни возьмись пришла уверенность в том, что все будет хорошо. Мало ли что Таиров больше не заговаривал о том, чтобы заменить Уварову! Может, он пока раздумывает, надо его поторопить.

На репетиции, которую она смотрела, притаившись мышкой в последнем ряду, чтобы не мешать Мастеру творить чудо, Фаина окончательно убедилась в том, что роль миссис Пичем — это ее роль. Понимание этого пришло к ней еще во время чтения пьесы. После репетиции Таиров пригласил Фаину в свой кабинет, который оказался далеко не таким роскошным, как представлялось Фаине. И разговор получился совсем не таким, как ей представлялось.

— Это хорошо, что вы приехали и пришли на репетицию, — сказал Таиров. — Кстати, что вы скажете о репетиции? Хотелось бы узнать мнение постороннего человека.

Слово "постороннего" больно резануло слух, потому что Фаина не считала себя посторонней. В самых восторженных выражениях она высказалась о том, что увидела. Таиров улыбался и кивал головой. Он любил, когда его работу хвалили (Да и кто этого не любит?). Видя, что Таиров пребывает в хорошем настроении, Фаина осмелела настолько, что напрямую спросила, сколько ей еще ждать места в труппе Камерного театра. И вообще, стоит ли ждать?

Во время репетиции она видела на сцене несколько молодых актрис и ни одна из них не производила впечатления гениальности. "Я бы так смогла… — думала Фаина, — и так бы смогла… А эту реплику не "прожевала" бы, а произнесла с выражением…"

— Стоит, — заверил Таиров. — Думаю, что в будущем году у меня будет роль для вас. Сейчас пока не могу сказать, какая именно, потому что пока не думал об этом. Очень много дел. Мы готовим премьеру, думаем, как станем перестраивать театр, планируем на время перестройки зарубежные гастроли… Но сразу же по возвращении я подумаю об этом.

"Я подумаю".

С чего началось, тем и закончилось. С чем Фаина приехала в Москву, с тем ей и приходилось уезжать. Только теперь до нее дошло, как глупо она поступила. Нельзя быть такой взбалмошной. Навыдумывала себе невесть чего, сорвалась, приехала и оказалась, образно говоря, у разбитого корыта.

У разбитого корыта во время начавшегося сезона, когда все труппы уже набраны. Вей из мир![45]

"Что делать?" — терзалась Фаина. В Баку возвращаться не хотелось, да и не было смысла. Майоров простился с Фаиной очень холодно и дал понять, что обратно ее не возьмет. Дал понять, ха! Прямо так и сказал, что может простить людям все, кроме глупости и измены. Попробовать устроиться в ТРАМ к Павле Леонтьевне? Не самая удачная мысль. Фаине не хотелось возвращаться в Баку, пусть даже там и была Павла Леонтьевна. Не хотелось возвращаться с разбитым корытом под мышкой туда, откуда уезжала полной самых радужных надежд… Нет, нельзя. Стыдно. Перед самой собой стыдно.

Перспективы вырисовывались мрачные, вплоть до руководства драмкружком при каком-нибудь рабочем клубе. А что делать, если других вариантов нет? Фаина уже собралась вести драмкружок, но потом передумала. Павла Леонтьевна все же убедила ее вернуться в Баку, написала, что режиссер Савченко приглашает Фаину в ТРАМ.