Молодой Александр

Музей царских гробниц в Эгах сегодня хранит памятники и находки, когда-то скрытые в Большом Кургане. Вход начинается на восточной окраине Вергины с пешеходной дороги, где с одной стороны протянулась череда кафе, таверн и сувенирных магазинов, а с другой ограничивает территорию железная ограда. Археологические памятники спрятаны под реконструированным земляным холмом, поросшим травой и окруженным большим гравийным двором. Кусты розмарина и олеандра обрамляют две тропинки, ведущие во внутренние помещения: одну – для входа, другую – для выхода из комплекса. Наклонные проходы, облицованные каменными блоками медового цвета, обеспечивают плавный спуск, темнота становится почти полной, и возникает ощущение, что попадаешь в подземный мир. Пространство состоит из четырех смежных шестиугольных комнат с полами из мрамора, цветом больше напоминающего гранит, и все вместе создает впечатление крипты[805]. Глазам требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть к освещению внутри гробницы, люди бродят, заложив руки за спину, и ведут разговоры приглушенными голосами. Это не обычный музей или археологический памятник, а некое особое переживание.

Коллекция надгробных стел – первые экспонаты, которые видят посетители музея. Они стоят вертикально, в бледном свете прожекторов напоминая стебли асфодели, уходящие в могильный мрак. Всего при раскопках было найдено 67 надгробий. На них до сих пор видны шрамы, нанесенные галлами, но теперь, собранные воедино, стелы кажутся древним приветственным комитетом, готовым представить гостей бывшим жителям Эг – атлету Антигону, семейной группе Клеонимов и так называемой Мадонне из Эг, чье погруженное в сон лицо и красно-оранжевая шаль выглядели бы уместно и в православной церкви. Когда-то эти люди прогуливались по агоре, торговались о цене за бушель пшеницы, посещали городские святыни или театр, их жизни протекали на фоне величественных Пиерийских гор и грандиозной архитектуры, созданной по заказу царской семьи.

Продолжая осмотр музея по часовой стрелке, посетители углубляются в темноту, из которой вырисовываются призрачные очертания героона – куба из земли и пористых каменных блоков, установленного рядом с остатками глубоко погруженной в землю гробницы – еще одного захоронения, обнаруженного в 1980 году. Его называют «гробницей со свободно стоящими колоннами». В древности она была сильно разграблена, уцелели только фундамент погребальной камеры и парадный портик. Напоминающая каменный ящик Гробница I находится в тени героона. Увеличенные фотографии росписи «Похищение Персефоны» размещены у дальней стены музея, чтобы посетители смогли оценить великолепие живописи, оригинал же остается скрытым в защитной темноте гробницы.

Внутренняя перегородка отделяет западную часть музея от пространства, посвященного содержимому Гробницы II. В большой стеклянной витрине лежат аккуратно упорядоченные груды обугленных, расплавленных и разрозненных находок. Поначалу все это выглядит не слишком впечатляюще, но то, что находится в витрине, поистине исключительно – это остатки одного из самых грандиозных погребальных костров античного мира. Посетители толпятся вокруг витрины, их лица подсвечены снизу, как будто костер все еще тлеет и не потушен временем и возлияниями. Глядя на обгоревшие останки, представляешь треск и грохот пожарища, ощущаешь жар древнего зрелища. Невероятно, но археологи смогли по отдельным сохранившимся элементам убедительно восстановить форму и конструкцию кострища. Считается, что в основании находился слой сырцовых кирпичей, перекрывающий бочкообразный свод. Скопление крупных железных гвоздей, бронзовая дверная фурнитура и декоративный молоток с головой льва позволяют предположить, что костер напоминал дом, или погребальный храм, или, возможно, даже копию последней гробницы, сделанную из воспламеняющихся материалов.

Подношения в честь умершего были столь же многочисленны, сколь и разнообразны, их сортировка и идентификация – результат долгих часов труда в реставрационной лаборатории с пинцетом и микроскопом; еда и питье, оружие, искусно сделанное ложе с отделкой из хрисоэлефантина (золота и слоновой кости), одежда, драгоценности, стригили[806], благовония и духи. Кости собак и лошадей, а также фрагменты конской упряжи и ошейников для собак позволяют предположить, что животные – компаньоны царя также были отправлены в ревущий костер. Стоя перед витриной, посетитель получает некоторое представление о потрясающем масштабе зрелища. Костер был героическим, гомерическим по своим пропорциям, подобно погребальным кострам Патрокла, Гектора и Ахилла, а также Геракла, который сжег себя на горе Эта перед восхождением на Олимп[807].