Молодой Александр

Во Фракии Филипп впервые применил многогранный подход к консолидации недавно завоеванных территорий. Племена, которые можно было расположить к себе выгодами от союза с македонянами, были включены в общую структуру государства; другие, особенно те, что обитали в отдаленных горах, оставались в стороне и сохраняли автономию[461]. Филипп сосредоточился на покорении поселений во внутренних районах Фракии. Те, что сопротивлялись, были завоеваны, а их земли заселены смешанными общинами македонских и греческих граждан и воинов. Вероятно, среди них были такие города, как Пауталия (Кюстендил), Филиппополь (Пловдив), Берое (Стара-Загора) и Кабиле, которые впоследствии стали оковами Фракии. Армия смогла укрепить их за считаные недели, но такую деятельность трудно проследить по данным археологии, свидетельства IV века до н. э. обычно погребены глубоко, под множеством более поздних культурных слоев[462]. Однако в Кабиле археологи обнаружили каменные башни и фрагменты окружающих стен, которые защищали акрополь и были, предположительно, связаны с ранними фазами македонского господства в регионе[463]. Они перекрывают области с находками, свидетельствующими о более ранней религиозной деятельности фракийцев, что может быть совпадением. Расположенные на возвышенностях святилища позволяли следить за порядком на завоеванных землях и могли служить символическим воплощением новой власти. Аналогичный процесс вполне мог происходить и в Александрополе.

Предположительно, македонская башня в Кабиле. Фотография автора

Новые поселенцы либо заменили высшие слои фракийского общества, либо сформировали ядро для новой системы управления. Феопомп предполагает, что эти люди не отличались высокими нравственными качествами, поэтому один из фракийских городов Филиппа был известен как «Дегенератвиль»: там царь собрал «обвиненных в вырождении… подхалимов, лжесвидетелей, профессиональных жалобщиков и других выродков в количестве двух тысяч человек»[464]. Фракийские поселения Филиппа, по-видимому, имели в древности репутацию «Города грехов». Несмотря на возможности, которые переселение открывало для новых жителей, необходимость покинуть родину, очевидно, вызывала некоторое недовольство. Юстин описывает чувства тех, кто был вынужден оставить свои дома во время переселений, предпринятых Филиппом в 340-х годах: «Переселенцы с тоской смотрели то на могилы предков, то на древних божеств своего рода, то на дома, в которых они родились и произвели на свет детей, и оплакивали то свою судьбу, из-за которой дожили до этого дня, то судьбу своих детей, не родившихся позже»[465].

Новые семьи и военные гарнизоны были вынуждены максимально использовать свое новое положение. Некоторые поселения получили названия в честь покинутых городов: Эматия или Берое. Люди принесли с собой богов, обычаи и вкус к эллинской культуре, домашние традиции и, таким образом, стали проводниками эллинизма в новых и чужих им землях, и этот процесс продолжался при Александре по мере продвижения на восток. Поселения составляли главный аспект раннего империализма Македонии, но они были лишь частью великого замысла Филиппа. Чтобы укрепить свою власть в регионе, он построил форты и сторожевые посты для защиты главных горных перевалов и драгоценной прибрежной дороги, обеспечив инвестиции в развитие некоторых греческих городов. Например, Абдера была основана на новом месте во время его правления, что обеспечило ей процветание[466]. Целая сеть городов, оборонительных сооружений, контрольных пунктов и система союзов помогали консолидировать с трудом завоеванные Филиппом земли. Позже на население была наложена десятина, важный источник нового дохода для царской казны[467]. При Александре появилась должность наместника Фракии – назначенец управлял регионом, взимал налоги и набирал войска, – но этот пост, скорее всего, восходил к временам Филиппа[468]. Фракийцы были включены в растущую македонскую армию, в составе кавалерии и легкой пехоты. Из археологических источников становится ясно, что вторжение Александра в Азию произошло, когда уже окончательно сформировалась опробованная на практике македонская модель экспансии.

ФИЛОКРАТОВ МИР

Быстрые действия Александра во Фракии успешно укрепили тыл Македонии, пока Филипп продолжал кампанию вокруг Пропонтиды (Мраморного моря). Он перебрался в этот район ранее, в 340 году до н. э. Афинские клерухи, или поселенцы в Херсонесе, беспокоили его союзника Кардию и совершали набеги на территорию, контролируемую Македонией, что усиливало враждебность между царем и Афинами. Этот антагонизм вынудил Филиппа пройти со своим еще молодым флотом, вероятно перевозившим осадные орудия, вдоль херсонесского побережья[469]. С обеих сторон сквозило недоверие. Филократов мир висел на волоске.