Молодой Александр

Перинф, один из ближайших союзников Византия, был первым городом, который осадил Филипп в начале лета 340 года до н. э.[483] Поселение занимало узкую скалистую горловину, окруженную морем и связанную с материком перешейком шириной всего 200 метров. Сегодня античный Перинф идентифицирован как Гераклея Мраморноморская в европейской части Турции. Среди современных построек сохранились лишь несколько сегментов двух стен, некогда окружавших город: одна защищала цитадель и акрополь, другая – нижний город. У Перинфа были две природные гавани, так что жители могли получать запасы с моря[484]. Уверенность горожан в надежности обороны означала, что даже золото Филиппа не могло перебраться через их стены. Тем не менее они, должно быть, со страхом следили за приближением македонской армии: 30 тысяч человек с множеством осадных машин заполнили подступы к городу с суши, причем эти войска только что одержали победу над фракийцами. В Перинфе наверняка знали о судьбе тех, кто сопротивлялся Филиппу, особенно об участи жителей Олинфа. Диодор, судя по всему, опирался на историю IV века до н. э., написанную Эфором, в своем детальном описании хода событий, которые стали переломным моментом в истории античных войн[485]. Историк Гай Гриффит называет это первой великой осадой македонской эпохи[486].

По прибытии инженерный корпус Филиппа начал собирать огромное количество осадной техники. Тараны, размещенные в деревянных корпусах, были должным образом смонтированы и, подобно гигантским черепахам, двинулись к городским воротам. Наготове были штурмовые лестницы, а осадные башни, высота которых, по преданию, составляла 80 локтей (около 37 метров), отбрасывали тень на городские стены. Они возвышались над укреплениями Перинфа, позволяя опытным лучникам, пращникам и стрелкам из тяжелых орудий воображать себя Аполлонами, мечущими во врага пламенные стрелы с небес. Не менее усердно трудились под землей инженеры Филиппа. Перед саперами стояла непростая задача – подорвать стены и башни. Если копать слишком мелко, туннель мог бы обрушиться на землекопов; слишком глубоко – им не удалось бы обрушить конструкции наверху.

Усилия македонян вскоре начали приносить плоды, и часть Истмийской стены была снесена. Однако нападающим помешали перинфяне, которым удалось возвести вторую, вспомогательную стену. Защитников города поддерживали жители Византия, которые по морю доставляли в осажденный город припасы. Флот Филиппа был слишком мал, чтобы помешать этому. Не разочарованные первым провалом, македоняне готовились к новому прорыву на суше. Воины были разделены на отряды и атаковали город поочередно, день за днем, ночь за ночью[487]. У защитников такой передышки не было, ресурсы их врага казались безграничными. Новости о кампании Филиппа вскоре распространились по Пропонтиде и Азии. Великого царя Артаксеркса III (Оха) также все больше беспокоили известия о растущей власти македонского царя, и он написал прибрежным сатрапам, чтобы они прислали подкрепление осажденным[488]. В упорстве перинфяне и их союзники не уступали македонянам, и мрачная изматывающая схватка продолжалась. Филипп поддерживал боевой дух своих людей, суля богатые награды: «Надежда на прибыль укрепляла их дух перед лицом опасности»[489]. Когда в стенах удавалось пробить брешь, катапульты, выпускавшие титанического размера стрелы, помогали расчищать проходы сквозь укрепления. Отряд сомкнувших ряды воинов, скорее всего пеших Спутников – элитного пехотного корпуса Филиппа, – прорвался в город. Завязалась жестокая рукопашная схватка. Вскоре тела павших грудами лежали на улицах. С колоссальным трудом и тяжелыми боями македонянам все же удалось преодолеть вторую Истмийскую стену, но теперь на помощь защитникам города пришла его планировка. Дома стояли тесно друг к другу, ярус за ярусом поднимаясь к акрополю, словно гигантский амфитеатр. Всякий раз, когда македоняне пробивали оборону, жители Перинфа блокировали переулки и использовали самый нижний ряд домов в качестве следующей импровизированной городской стены. Осада затягивалась, и конца ей не было видно.

К осени 340 года до н. э., примерно в то же время, когда Александр впервые стал наместником отца, Филипп принял решение распространить военные операции вдоль побережья. Он разделил армию, послав отряд на восток для нападения на Селимбрию (современный Силиври, Турция), а сам отправился с другим значительным войском на Византий[490]. Именно на фоне всех этих событий наконец началась война между Македонией и Афинами. Точная хронология событий остается неясной – сведения противоречивы, – но именно дерзкая македонская миссия стала либо первым актом, либо причиной войны.