Молодой маг Хедин

Вместе с учениками маг Хедин рыскал по самым странным и удивительным местам Упорядоченного. Старый Хрофт не мог следовать за ними без опасения быть замеченным — прекрасной Сигрлинн больше не было с молодым магом, взор его сделался мрачен и зорок.

Но и как во время странствий с Ракотом, чародей Хедин возвращался опалённым неведомыми огнями. Из обрывков его речей, донесённых ветрами до слуха Старого Хрофта, следовало, что Хедин усиленно постигает борьбу Пламени Неуничтожимого с первичной Тьмой и их же союз. Пламя Неуничтожимое, как следовало из его речей, обращённых к ученикам, есть изначальное движение всего, вложенное в Упорядоченное загадочным и почти непостижимым Творцом.

(Комментарий Хедина: обрывков, донесённых ветрами… как же!)

Он оставался верен Молодым Богам — не пропускал храмов Ямерта и других его родичей, всегда опускаясь на одно колено перед почитаемыми «священными» статуями. Но пламя оставило на нём свои следы, и их не могли согнать даже живительные лучи солнца, оказавшегося во власти вожака Молодых Богов.

Старый Хрофт видел, что тот не знает покоя, отыскивая всё, что касалось тонких аспектов Тьмы. Ракот просто и напрямик прорывался к Кипящему Котлу, бросая на это все силы и не думая о последствиях, которые всё не наступали и не наступали; маг Хедин же куда больше размышлял о скрытых закономерностях, о потайных рычагах, что, подобно рычагу настоящему, могут сдвинуть с места неподъёмную иначе ношу.

Пожалуй, он был первым из своего Поколения, что обратился к опыту смертных чародеев, к опыту иных рас. Отрезанные от поистине неисчерпаемых кладовых мощи, доступных Истинным Магам, смертные с присущей им невообразимой изобретательностью находили обходные пути.

(Комментарий Хедина: ни на какие колени я не опускался! Что за ерунда?! Нет, всё-таки Отец Дружин так и остался в глубине души не просто древним богом, но первым скальдом, научившим всех поэзии.

И тогда я вовсе не был настолько углублён в изучение Тьмы. Память подводит Отца Богов, как уже, гм, подводила порой в этой книге. Про светлую Сигрлинн он сказал всё верно и про «печать гнева» вспомнил тоже правильно — но я тогда куда больше занимался именно Светом и Великим Пределом, нежели Тьмой. Главной целью тех изысканий, как мне помнится сейчас, были именно глубинные свойства Света, просто рассмотренные сквозь призму Тьмы.)

Бог Один помнил просьбу прекрасной Сигрлинн. И потому ничуть не удивился, когда в одном из его странствий по Хьёрварду ему повстречался молодой маг Хедин вместе с учеником.

Ученика звали Флавием.

…Его дорога лежала на полдень, за самый дальний край Южного Хьёрварда. У Истинных магов много способов, позволяющих ускорить путь — они постоянно торопятся, — но на сей раз маг Хедин и его ученик отчего-то избрали неспешный морской путь. Корабли с крайнего Юга — редкие гости в Хедебю, но маг Хедин оказался терпелив и дождался желаемого.

Отец Дружин следовал за ними верхом на Слейпнире. Следовал осторожно, на немалом отдалении.

Там, на крайнем Юге, Хедин и его ученик искали старые храмы солнцепоклонников из диких племён, не знающих даже имени Ямерта.

(Комментарий Хедина: ну вот, я же говорил, что занимался тогда светом, а вовсе не тьмой!)

Солнце вековечный враг тьмы, и служащие ему накопили немалые знания о своём противнике; молодой маг разыскивал именно это. Тропы света казались ему уже слишком узки. Отец Дружин с огорчением видел, что былая дружба Хедина с Ракотом потускнела, поблекла — каждый следовал своим путём, больше не помогая друг другу.