Читаем Молодость полностью

Молодость

Обычным движением Настя вытерла пот с бледного лица. Широко открытые серые глаза были сухи и суровы.

Она шагнула прочь… И тотчас почувствовала острую резь в животе. В глазах потемнело, ноги стали пудовыми.

«Как же это? — испугалась Настя. — Неужели сейчас?»

Глава пятьдесят четвертая

Город почистился и прибрался за ночь. На деревянном постаменте братской могилы художник заканчивал надпись о тех, кто не пожалел жизни, превращая старый российский большак в, дорогу социализма.

Возле исполкома ждала машина. Рядом с шофером Найденовым сидел Николка в полномвкрасноармейском обмундировании.

— Так, говоришь, жалко дружка? — спросил Найденов, облокотившись на руль. — Из крестьян парень? Или наш брат, рабочий?

— Столяр. — Николка отвернулся, чтобы скрыть слезы. — Он мне балалайку сделал. Хорошая балалайка…

— Эх, дела!.. Покрушили народу! Наши-то иваново-вознесенские, что служили в продотряде, почти все полегли. Терехов да я вот уцелели.

— Он со мной был при пулемете, — продолжал Николка, — на помощь заставе шли. Я и говорю: «Держись, Франц, за щиток! Пуля скрозь железо не пройдет!» А он смелый! Выпустил ленту и давай гранатами… Швырнул три штуки и лег. Гляжу — не шевелится…

Шофер и пулеметчик долго молчали, вспоминая пережитое. Найденов сказал: — Долго Степана нет.

— Ищет, — отозвался Николка. — Как ворвался в город, так и начал ее искать…

А в это время на другом конце города, где находилась больница, в палату роженицы впустили посетителя. Бледная, ослабевшая, но счастливая Настя кормила ребенка. Она смущенно оглянулась на дверь и тотчас узнала широкоплечего Степана в белом докторском халате.

— Дочка? — негромко, переводя дыхание, выкрикнул Степан. — Поздравляю!

Он подходил к кровати на носках, опасаясь за каждое свое движение. И очень удивился, услыхав спокойный Настин голос:

— Я также поздравляю тебя… Мне рассказали, что чрезвычайный пленум избрал Жердева председателем исполкома!

Молодая, светлая улыбка скользнула по выбритому лицу Степана. Откинув полу халата, он отстегнул ремешок полевой сумки. Красноармейская форма придавала ему еще большую стройность. В-руках зашуршала только что полученная телеграмма.

Степан, склонившись к Насте, читал:

«Приветствую энергичное подавление кулаков и белогвардейцев в уезде. Необходимо ковать железо пока горячо и не упуская ни минуты организовать бедноту в уезде, конфисковать весь хлеб и все имущество у восставших кулаков, повесить зачинщиков из кулаков, мобилизовать и вооружить бедноту при надежных вождях из нашего отряда, арестовать заложников из богачей и держать их, пока не будут собраны и ссыпаны в их волости все излишки хлеба. Телеграфируйте исполнение. Часть образцового железного полка пошлите тотчас в Пензу.

Предсовнаркома Ленин»

Они помолчали, занятые одной думой. Степан наклонился, чтобы посмотреть ребенка. Настя обхватила его шею рукой, спросила робко:

— А где твои, Степан? Трое?

Степан отвел в сторону потемневшие глаза.

— Видишь, Настя… За час до смерти Быстрое просил меня, если с ним случится что, позаботиться о детях. Жена у него больная, доживает последние дни. В Питере голод. Я решил взять мальчиков к себе.

Широко открытые Настины глаза смотрели на Степана, излучая чистую и нежную любовь. Она крепко прижалась к его щеке горячими губами. В дверях показалась сиделка, и Степан заторопился уходить.

— Гагарин убит снарядом в своем штабе, — быстро говорил он, вспомнив, что многое так и не успел сообщить Насте, — Клепикова из города Аринка увезла…

— Увезла?

— Запрятала в бочку из-под самогона, и домой. Но мужики подстерегли… Теперь он под замком.

— Давно по нем пуля плачет!

— Только одного не нашли, — ледяным тоном промолвил Степан, задержавшись в дверях.

— Убит! — поспешила ответить Настя, догадавшись, о ком идет речь.

— К сожалению, среди убитых Ефимки Бритяка нет. Не впервые этому зверю шкуру менять… Однако мы поищем!

Сняв халат, Степан вышел из больницы.

— Готов, братка? — нетерпеливо крикнул Николка, увидав его издали.

— Поехали!