Молодые и злые (СИ)

Кира помнила, как рано утром к ней вломился взъерошенный и заспанный Диего, которого явно сняли с очередной несовершеннолетней протеже. Оказалось, что тревогу забила Олечка, когда начальница не явилась на вокзал к отправлению поезда, а на все ее звонки отвечал лишь равнодушно-приветливый автоматический голос. Девушка позвонила Вадиму и тот, изрядно перепугавшись за подругу, которая при любых обстоятельствах была на связи двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, тут же снарядил к ней спасательную экспедицию.

Вася не стал задавать ей вопросов, да и вряд ли Громова смогла бы на них ответить что-то вразумительное. Он лишь собственноручно засунул ее под прохладный душ, влил две чашки невероятной крепости кофе, кое-как одел и сам собрал сумку с вещами для командировки.

— Вадя взял тебе билет на дневной поезд. За четыре часа как раз оклемаешься, — сказал он, небрежно кидая собранную сумку в коридор и оглядывая фигуру девушки в узких черных джинсах и черной толстовке, стоящей к нему спиной у окна и жадно втягивающей в себя сигаретный дым. – Поехали, отвезу на вокзал.

— Я не поеду, — глухо отозвалась Кира, не оборачиваясь на него. — Пошли они все…

Диего едва заметно дернул головой в сторону, как боксер на ринге от неожиданно пропущенного удара, и подошел ближе.

— Эй, — тихо проговорил мужчина, поворачивая ее лицо к себе за подбородок и вглядываясь в ее распухшие покрасневшие глаза. — Возьми себя в руки, дочь самурая…

Громова задержала на нем взгляд, который на несколько мгновений стал более осмысленным, а затем потушила сигарету.

— Мне не стоило знакомить тебя с Климовым, он делает из тебя националиста, — без улыбки произнесла девушка и вышла за ним в прихожую.

Вася привез подругу на вокзал к отправлению дневного «Сапсана», где с чувством выполненного долга передал в руки Кристине, принявшей на себя обязательство доставить распадающегося на части пиар-директора сборной в столицу.

Громова не могла вспомнить, о чем они разговаривали в поезде и разговаривали ли вообще, лишь сохранила ощущение прикосновения руки Кристины, которую она всю дорогу держала на ее колене, словно пытаясь этим жестом снять с подруги эту стеклянную немую пелену. Олечка сидела напротив, уткнувшись в телефон, и боялась поднять на начальницу глаза, старательно притворяясь невидимой, но вместе с тем полезной, периодически исполняя маленькие поручения.

Как прошел остаток рабочего дня, Кира тоже с трудом могла припомнить. Было несколько встреч, на которых говорил в основном Вадим, огромное количество задач, которые она поставила сотрудникам, не запоминая, кому и что велела делать, несчетное число выпитых чашек кофе и одна дорожка кокаина, которая немного сняла тяжелое похмелье и стала лучшим событием прошедших суток.

Сейчас, сидя напротив Артёма и застывшим взглядом наблюдая за тем, как он с энтузиазмом распаковывает новый телефон, она была ему по-настоящему благодарна, но сил выразить это внутри не находилось. Он все понял с первого взгляда, ему не нужно было ничего рассказывать или объяснять, он чувствовал ее состояние без слов и лишних вопросов. Громова видела в его светлом ласковом взгляде страстное желание помочь, бескрайнюю нежность, смешанную с лютой ненавистью к тому, кто имел над ней столько власти, которой у него самого никогда не было и, скорее всего, уже не будет. Дзюба пытался поднять ей настроение, доставить удовольствие, не требуя даже улыбки взамен, но ей все равно было неловко перед ним за то, что она не может отблагодарить его так, как он того заслуживает.

— Очень красивый, — промямлила девушка, когда Артём передал ей в руки включенный гаджет с просьбой ввести пароль для синхронизации информации.

Кира ввела все предложенные системой данные, выполнила все рекомендованные действия и вздохнула, увидев знакомый рабочий стол, возвращающий ее к привычной жизни.

— Спасибо, — снова повторила она, блокируя смартфон и откладывая его на стол рядом с коробкой, и устало опустила глаза.

— Все норм, снимай переадресацию. Она на связи, — услышала она голос Вадима, который все это время сидел на соседнем диване с Макбуком в руках и вполголоса разговаривал с кем-то по телефону. — Только это… Пусть на меня копии падают ближайшие пару дней, на всякий случай.

— Я в порядке, не нужно, — твердо сказала девушка, поднимая взгляд на парня, присутствия которого она до того, как он заговорил, даже не заметила.

Громова была благодарна друзьям за заботу, но в их сочувствующих взглядах, в бескорыстном стремлении взять на себя решение бытовых и рабочих задач, на которые у нее не хватало сейчас сил, помочь, поддержать, облегчить ее состояние любым доступным способом сквозила какая-то удушливая тоска, от которой ей становилось еще хуже. Она чувствовала себя такой слабой и униженной, неспособной хоть сколько-нибудь противостоять испытаниям, которыми Вселенная проверяла ее на прочность, а от их внимания казалась себе и вовсе ничтожной.

— И перестаньте на меня так смотреть, — сурово добавила она, переводя взгляд на Дзюбу. — Никто не умер.