Молодые и злые (СИ)

Денис не делал ровным счетом ничего, но при этом сделал больше, чем все ее друзья вместе взятые. Одним своим присутствием, этим спокойным и не тяготящим никого из них двоих молчанием он прогревал ее изнутри, давая единственное, что ей было сейчас нужно, — покой. Громова закрыла глаза и почувствовала, как мышцы постепенно расслабляются. Впервые за сегодняшний день лютый холод, который сковывал все ее внутренности, не давая нормально дышать, постепенно отступал, принося долгожданное облегчение. Боль не ушла, продолжая неторопливо скрести изнутри грудную клетку, но на свежие раны будто наложили теплую повязку, притупляя ощущения и позволяя хоть ненадолго забыться.

Девушка сама не заметила, как провалилась в сон, отключившись буквально на несколько минут. Она дернулась во сне и проснулась от собственного резкого движения. Испуганно оглядев темную комнату и возвращая сознание к реальности, она столкнулась взглядом с Черышевым, который сидел в той же позе, что она помнила. Он смотрел спокойно и мягко, ровным дыханием успокаивая ее разогнавшийся от внезапного пробуждения сердечный ритм. Он не говорил, что все будет хорошо, он сам был олицетворением этого абстрактного понятия, о котором ей без умолку твердили сегодня весь день.

— Полежи со мной, — тихо сказала Кира, протягивая к нему руку и дотрагиваясь до его плеча. — Пожалуйста.

— Под одеяло залезай, — ответил Денис, вставая и осторожно вытаскивая из-под нее покрывало вместе с одеялом. — Нужно переодеться. У тебя в сумке есть пижама?

Громова села в кровати, позволяя мужчине расстелить постель, и подтянула колени к груди. Она молча смотрела на него, будто не слышала вопроса или не поняла его. На мгновенье ей показалось, что она увидела за его спиной светлый отблеск невидимых другим крыльев, и это было намного важнее, чем то, додумался ли Диего сунуть ей в сумку одежду для сна или забыл об этом.

— Не знаю, — еле слышно прошептала девушка, не сводя с Дениса расфокусированный взгляд.

Черышев едва заметно улыбнулся, оставив этот странный факт без комментариев, и, сняв с себя футболку, протянул ей.

— Это подойдет? — полушепотом спросил он.

Кира кивнула, сжимая в ладонях мягкую ткань, пропитанную ароматом его спокойствия и уверенности, который окутал ее моментально. Она инстинктивно, не задумываясь, поднесла ее к лицу, погружаясь все глубже в запах чужого тела, казавшийся сейчас таким целительным.

Понаблюдав за ее неподвижной позой несколько минут и не увидев никаких предпосылок для дальнейших действий, Денис присел рядом с ней и осторожно потянул за низ ее толстовки. Кира вскинула на него взгляд и покорно подняла обе руки верх, не выпуская из сжатых ладоней свой артефакт. Черышев бережно снял с нее одежду, оставляя лишь черное кружево белья, ярко выделяющееся на бледной коже.

Кира не помогала ему, но и не мешала, все это время сосредоточенно глядя на него, будто видела в нем что-то свое, но не желала делиться этим даже с ним самим. Она не могла не услышать, как он непроизвольно сглотнул, скользя взглядом по изгибам ее тела, не могла не почувствовать, как его ладони мягко коснулись ее плеч, скидывая с них бретельки и медленно, будто боясь спугнуть потянулись к застежке на спине, но никак не реагировала на это. Выражение ее лица не изменилось, даже когда, обнажив ее грудь, он выдохнул так шумно и откровенно, что ему самому стало неловко. Поедая глазами округлые формы, увенчанные четко очерченными вишневыми сосками, Денис сделал над собой усилие, чтобы не задерживать взгляд на маленькой витиеватой букве «М», темным клеймом отпечатанной на ее груди, но не смог удержаться от того, чтобы провести рукой по ее предплечью, будто случайно касаясь ребром ладони манящей упругой плоти. Ее близость сбивала дыхание, заставляя сердце колотиться быстрее, с удвоенной силой разгоняя по телу кровь, а аромат ее кожи, наполнивший комнату, лишал остатков самообладания. Сотни раз он представлял себе этот момент, как впервые увидит ее обнаженной, как коснется ее атласной кожи, как припадет губами к ее груди, лаская и сжимая в ладонях податливое желанное тело. Только в его фантазиях она сама хотела этого не меньше, тянулась к нему всем своим естеством, взрываясь огненными вспышками на каждое прикосновения, отпуская на свободу таившуюся внутри пламенную страсть. Непреодолимое желание обладания этим нагим женским телом, таким прекрасным в тусклом свете уличных фонарей и таким беззащитным перед ним, требовало немедленного удовлетворения, но безжизненный пустой взгляд отрешенных глаз любимой немым укором стоял перед ним, не давая перейти границу.

Черышев отвел глаза в сторону и, поджав губы, расправил перед ней футболку.

— Давай ручки, — хрипло прошептал он, ловя рукавами ее хрупкие запястья.