Молодые и злые (СИ)

Сестры кассеты целы, не тронуты, забыты,

Уже другие вкусы, совсем другие ритмы.

Когда мечты разбились о кремы от загара,

И девочки наутро теряли свои чары,

Все уговоры в силе, и поцелуем сочным

Мы будем осторожны с тобой сегодня ночью…

СегодняНочью «Шоу-бизнес»

Кира зашла в свой номер и плотно закрыла за собой дверь, будто кто-то преследовал ее и мог в любую секунду ворваться на ее территорию. С облегчением стянув с себя узкое платье, неприятно липнущее к телу после долгого жаркого дня, девушка залезла под душ и включила прохладную воду.

Закрыв глаза, она подставила лицо мягким струям, пытаясь сосредоточиться только на ощущении их прикосновения к разгоряченной коже, отключить все мысли и, наконец, расслабиться. Долгожданная свежесть окутала тело, но это не приносило желаемого успокоения. В голове продолжали кружиться моменты прошедшего дня — его прикосновения, его взгляды, улыбки, слова, заставляя вновь и вновь переживать те же эмоции, анализировать те же поступки, искать те же причины. Раз за разом, снова и снова, и так по кругу, до бесконечности.

«Я взрослая самодостаточная женщина! — уговаривала Громова сама себя, выдавливая на ладонь шампунь. — У меня богатый внутренний мир и напряженная духовная жизнь! И мои интересы намного шире, чем чьи-то ямочки на щеках и твердый член!»

Кира собрала волосы руками, погружая их в мягкую пушистую пену и так усердно массируя кожу головы, будто надеялась заодно стереть и это липкое ощущение стыда и собственной несостоятельности, которое оставил после себя этот день.

«Вырядилась, главное, как дура! Это же надо было додуматься? — злилась она на себя, зажмуривая глаза от льющейся по лицу мыльной пены. — А он еще выделывается, условия мне смеет ставить! Будто это мне тут больше всех надо!»

Громова сделала воду погорячее и задержала дыхание, подставляя голову под душ и тщательно промывая волосы. Смахнув с лица крупные капли, она открыла глаза, которые все-таки немного щипало, несмотря на все предосторожности, и потянулась за мочалкой. Ароматный гель наполнил душевую кабину запахом вербены, покрывая тело девушки густой шелковой вуалью.

«И почему это, интересно, именно я должна просить? Я что, мужика себе не найду? Тоже мне, подарок судьбы!» — внутренне фыркнула она, поджимая губы и старательно намыливая грудь и плечи.

Чем больше она думала, тем яростнее терла себя мочалкой и тем сильнее заводилась, находя все новые и новые поводы для злости и аргументы против положения, в которое непостижимым образом угодила.

«Да кто он вообще такой? Средний футболист средней команды, который половину своей жизни провалялся на больничном либо просидел на скамейке! Кто знал его имя до того, как я начала заниматься его пиаром?»

Кира ополоснулась водой, вылезла из кабины и принялась растирать тело махровым полотенцем, равнодушно наблюдая за тем, как нежная кожа покрывается красными пятнами от ее чрезмерного усердия.

«Завтра они вдуют хорватам, он уедет в свою Испанию и все забудут, что он вообще здесь был! И я забуду!»

Закончив с незапланированным массажем, девушка провела ладонью по запотевшему зеркалу над раковиной и внимательно посмотрела на свое отражение в образовавшемся просвете.

— Не хочет? Не надо! — вслух сказала она, остервенело размазывая увлажняющий крем по порозовевшим от злости щекам. — Скатертью дорога! Пусть горит в аду!

Немного подсушив волосы и завернувшись в белый отельный халат, Громова вышла в комнату и посмотрела на свою пустую кровать. Сна не было ни в одном глазу, а бушующая внутри гроза и вовсе сводила все шансы уснуть на нет. В этот момент она почему-то представила себе Дениса, который мирно спит в своей уютной постели, предварительно помолившись и выпросив у Бога прощения за все свои грехи. Больше всего в этой ситуации ее бесило его благодушное спокойствие, с которым он раз за разом брал над ней верх, в то время как в ее голове и теле происходила настоящая кровавая революция. Он будто знал наперед все, что она сделает, подумает, скажет, и снисходительно наблюдал за ее агонией с вершины своей уверенности и самомнения.

Волна ярости накатила с новой силой, стирая последние остатки рассудительности и самоуважения. Мозг не давал никаких новых идей или хитроумных ходов, полностью отдаваясь одному-единственному желанию — поставить зарвавшегося футболиста на место любым, пусть даже и самым примитивным, способом. Кира довольно редко решала серьезные конфликты с помощью криков или прямых оскорблений, предпочитая более тонкие методы закулисных интриг и эмоциональных ловушек, но сейчас она уже не видела других вариантов закончить эту изматывающую войну.

Мысль о перспективе вылить на Черышева все накопившиеся претензии, просто по-бабьи наорать, послать куда подальше и, может, даже врезать ему, если представится удобная возможность, приятно защекотала нервы. Скинув на пол халат и натянув прямо на голое тело ставшие уже почти любимыми джинсовые шорты из магазина «Виктория» и белую футболку, Громова рванула из комнаты, не обращая внимания на часы, стрелка на которых уже приближалась к часу ночи.