Молодые и злые (СИ)

Он оказался рядом в мгновения ока, захватывая ее в объятия и покрывая поцелуями лицо, шею, грудь. Его ладони были везде, скользя по гладкой коже и сжимая податливое упругое тело, которое так охотно льнуло к нему. Громова цеплялась руками за его плечи, отчаянно ловя губами его губы, целуя каждый сантиметр кожи, который могла нащупать, и чувствуя, как разрастается внутри голодный трепет, разливаясь по всему телу горячим влажным нетерпением. Девушка глухо застонала, когда он скользнул пальцами между ее ног, словно проверяя, насколько безоговорочна ее капитуляция, и вдруг резко развернул ее к себе спиной, с силой надавливая между лопаток и заставляя опереться руками о комод.

Кира безропотно повиновалась и шумно выдохнула, прогибаясь в пояснице и подрагивая от зашкаливающего возбуждения. Он медленно провел ладонью по ее спине снизу вверх, склоняясь над ней и плотнее прижимая ее обнаженное тело к прохладной столешнице. Запустив пальцы ей в волосы, мужчина сжал их в кулаке и слегка потянул на себя, поворачивая к себе ее лицо вполоборота и впиваясь в губы сочным влажным поцелуем, от которого у девушки окончательно потемнело в глазах.

Отрывисто дыша и дрожа всем телом, она не смела пошевелиться, прислушиваясь к ласкающему слух звуку расстегивающегося на его джинсах ремня. Когда спустя несколько секунд он коснулся ее влажной кожи упругой головкой, Кира не выдержала и подалась ему навстречу, нетерпеливо качнув бедрами. Денис мягко придержал ее и сделал встречное движение, до изнеможения медленно и бережно входя в гостеприимно подрагивающее женское лоно.

Громова готова была кричать от буйства чувственных вспышек, которые рождало внутри нее каждое его движение, наполняя смыслом, радостью, удовольствием все ее существо. Вцепившись в край столешницы, она извивалась под ним, стараясь вобрать в себя как можно больше, не упустить ни сантиметра своего счастья, отдать ему всю себя. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы довести ее до первого оргазма, жертвой которого стали телефон и папка со справочной информацией, с грохотом полетевшие с комода на пол. И когда девушка уже думала, что волна наслаждения идет на спад, его толчки внутри нее вдруг стали резче и жестче, разжигая новый огонь и новую пронзающую ее тело насквозь молнию. На этот раз и он не выдержал старательно растягиваемого удовольствия, резко выдергивая из нее член, а взамен впиваясь зубами ей в спину и глуша в крыле Феникса собственный стон.

Тяжело дыша и все еще содрогаясь дрожью пережитого удовольствия, Кира повернулась к мужчине лицом, с трудом удерживая равновесие на ватных ногах и невольно хватаясь за его плечо. Денис смотрел на нее внимательно и чутко, будто пытаясь в затуманенных страстью темных глазах прочитать окончательное подтверждение их общей победы. И он увидел его, отчетливо и явно, — в струящейся из ее глаз нежности, в исходящей от нее тихой женственности, пронизанной благодарностью и удовлетворением, спокойствием и радостью. Она сложила перед ним оружие, сдалась и этим спасла их обоих, придавая ему еще больше уверенности, решительности и сил.

Черышев порывисто обхватил ладонями ее лицо, скользя пальцами по уголкам любимых глаз, по высоким острым скулам, обветренным искусанным губам, спускаясь к тонкой шее и выступающим ключицам, любуясь и наслаждаясь каждой ее чертой. Внезапно он остановился, зацепившись за тонкую цепочку, привычно украшающую ее грудь маленьким кулоном в виде буквы «М» и вдруг сделал то, о чем мечтал каждый раз, когда видел его на ней. Мужчина с силой дернул за серебряную нить, без труда разрывая звенья и отбрасывая ее в сторону.

Денис глубоко вдохнул, пристально глядя на девушку в ожидании бурной реакции на свой самоуверенный и дерзкий поступок. Он был готов к крикам, скандалу и даже не исключал возможности получить пощечину за то, что посягнул на ее святыню, но вместо этого Кира только обвила его шею руками и мягко поцеловала в губы, так и не подняв на мужчину взгляд из-под опущенных ресниц. Она не просто сдалась, она покорилась без всякий «но» и «если», и хотела, чтобы он это увидел.

Громова не была удивлена тому, что именно сейчас он не смог стерпеть этот символ ее преданности другому человеку, висящий между ними немым, но вместе с тем кричащим громче любых признаний, укором. Никто бы не смог. И ей было не жаль, потому что Черышев давал ей в этот момент намного больше, чем кусочек холодного металла, припечатывающий к груди чужие инициалы. Это была всего лишь вещь, и сражаться за нее не было никакого смысла, а стереть оставленное на сердце витиеватой буквой «М» клеймо все равно никому было не под силу. Она приобретала намного больше, чем теряла, если осколок серебра вообще можно было считать потерей…

Денис подхватил ее на руки, порывисто прижимая к себе и чувствуя, как за спиной вырастают крылья от счастья долгожданного обладания любимой женщиной. Он пронес ее через комнату и бережно положил на кровать, скользя ладонями по гладкой коже ее обнаженного тела и учащенно дыша от вновь нахлынувшего желания.