Молодые и злые (СИ)

- Это пройдет, – тихо сказала незнакомка, ласково поглаживая ее по спине, словно близкую подругу, и без слов чувствуя ее беду, – И ты полюбишь снова.

- Когда? – тихо спросила Кира, отдавая обратно косяк и даже не удивляясь тому, что она говорит об этом с незнакомым человеком.

- Не знаю, – задумчиво всколыхнула дредами девушка, – Может уже этим летом.

====== Глава 12 ======

Комментарий к Глава 12 Дорогие читатели!

Спасибо всем, кто продолжает следить за событиями в истории, всем, кто неравнодушен к героям! Не представляете, как ценно ваше мнение для меня!

Приятного прочтения!

UPD: один или несколько (трудно разобрать) анонимных читателей оставляют свои комментарии под видом сообщений об ошибках)) По-моему, зачетно! Возможности ответить там нет, поэтому напишу здесь, вдруг прочитает – Спасибо за ваши эмоции!

Как-то не до сна, бледная луна громко плачет:

«В небе без конца и дна я одна – жёлтый мячик».

Мне с ней не грустить – мне есть куда пойти, там будут рады.

Больше ничего мне ни от кого и не надо.

Хочешь объяснить, как мне дальше быть – очень странно.

Где тебя искать, как тебя любить постоянно.

Можешь обещать много всякого шоколада,

Только ничего, слышишь, ничего мне не надо.

Не надо, не надо…

Дышать за меня.

СегодняНочью «Не надо»

- Пусть горит в аду!

Громова выплюнула эти слова так, будто они и вправду могли низвергнуть кого-то в преисподнюю и, яростно смяв в руке листок с неудачным эскизом к рекламной кампании «Зенита» на будущий сезон, не глядя, запустила его в угол, где обычно стояла мусорная корзина.

В помещении медиа-центра стадиона «Санкт-Петербург», который девушка, как и большинство петербуржцев, по старинке называла «Кирова», она могла ориентироваться с закрытыми глазами. Именно в этом просторном и прекрасно оборудованном новейшей техникой кабинете она и ее команда специалистов проводили больше всего времени в течение футбольного сезона, работая над контентом социальных медиа клуба на всех домашних играх. Здесь у них было все необходимое и даже немного больше – полдюжины рабочих столов с новейшими версиями «Мак» и профессиональным программным обеспечением, высокоскорстной интернет, прямой доступ ко всем камерам на стадионе, а также зона отдыха с мягкими голубыми диванами и креслами и собственный бар, легенды о богатом наполнении которого журналисты передавали из уст в уста.

- Аминь, – ответил Вадим, следя взглядом за полетом бумажного комка, который ударившись о край пластиковой урны, с мягким шорохом закатился под стол, – Почти попала.

Кира с размаху упала в кресло, резко закинув ногу на ногу, и выжидающе посмотрела на друга. Она только что закончила рассказывать ему о своем вчерашнем рандеву, дополняя факты изрядной долей эмоций и самоуверенных заявлений. Пользуясь тем, что до начала матча с Египтом было еще несколько часов, и все сотрудники отправились на обед, прежде чем они приступят к многочасовому рабочему марафону, Громова не стеснялась в выражениях и суждениях.

Несмотря на то, что ей почти постоянно хотелось говорить о Липатове, обсасывая каждое его действие, каждый взгляд или жест, будь то счастливое или горестное воспоминание, она никогда этого не делала. Отчасти из-за того, что его имя и так постоянно вертелось на языке, и казалось, если позволить себе заговорить о нем, то уже не остановишься. А отчасти потому, что девушка уже на опыте знала – все равно никто не поймет.

Все ее близкие, в той или иной мере посвященные в историю ее связи с Максимом, делились на две неравные категории. Первые считали все это блажью и обычной инфантильностью, не видели ни в этом мужчине, ни в самих отношениях, никакого повода так убиваться и мучиться, и в большей степени недоумевали, нежели сочувствовали ее беде. Таких было большинство, и в их числе Кирина мама, с завидным постоянством выдавая один и тот же материнский совет: «Не трать на него свою молодость! Забудь и радуйся жизни!».

Другие воспринимали ее зависимость от Липатова, как болезнь, тяжелое нервно-психологическое расстройство, которое разрушает ее изнутри и выбраться из которого без помощи специалиста она не сможет. К таким неравнодушным и воспринимающим ее состояние близко к сердцу относился Артём, стремившийся бесконечно опекать ее и ограждать от мнимых невзгод, безропотно сносивший все ее эмоциональные всплески и перепады настроения, и всеми правдами и неправдами подталкивавший ее к кабинету психолога.

По понятным причинам и с теми, и с другими, Кира избегала разговоров о Максе, стараясь держать язык за зубами и позволяя им интерпретировать ее состояние на свой лад. Она и так почти постоянно чувствовала себя либо слабохарактерной неудачницей, либо буйно-помешанной дурой, поэтому лишний раз читать это в глазах окружающих удовольствия и самооценки не добавляло.