Молох. Укус кобры

— Рот закрой и делай, что сказал. Иначе удавлю, — поднёс к её лицу моток верёвки, а дрянь затряслась. — На стул. Беседовать сейчас будем. Все вместе.

ГЛАВА 38

ГЛАВА 38

2010 год

Молох резко открыл глаза, вонзился взглядом в тёмноволосую макушку, лежащую на его груди. Прислушался: тёплая и дышит. Хорошо. Хорошо, что не удавил дуру. Хотя однажды обязательно так и сделает. И не факт, что будет в этот момент в отключке.

Оба голые, руки ноги переплетены, а в паху приятно ноет. Видать, сношал её всю ночь. Надо же… А он раньше даже подумать не мог, что способен в таком состоянии хоть на что-то, кроме мочилова.

Лежал долго, стараясь не шевелиться. Почему-то не хотелось будить её. Нравилась эта тишина. Не такая, как обычно, когда до ушей доносятся лишь ночные звуки и щелчок затвора. Эта тишина была уютная и спокойная. Семейная идиллия, не меньше.

Снова усмехнулся. До чего же ты, Молох, дошёл. Точно стареешь.

У двери послышалось шуршание, тихий скулёж. Щенок склонил голову набок, разглядывая их. А Молох посмотрел ему в глаза, вздохнул. Зверёныш тоже отчего-то боялся шуметь. Явно был голоден, но не хотел её будить.

Отдать должное Соньке, притягивает к себе не только неприятности. Есть в ней что-то такое… Притягивающее.

— Подъём, — шлёпнул её по заду, и девчонка заворочалась, сонно потирая заспанные глаза.

— Доброе утро, — улыбнулась.

Молоха же эта её замученная улыбка почему-то тронула за душу. За ту самую чёрную, как ночь, душонку, что давно уже разучилась сочувствовать и любить. Это всё было в прошлой жизни — «до». А «после» — лишь чернота осталась. Так ему казалось до недавнего времени. До этого самого дня.

— Твой питомец жрать хочет. И да, нагадит в доме — обоих на улицу выкину.

Обнаглевшая девка потянулась, сладко зевнула, явно не устрашившись его угрозы. Слабину дал Молох. Причём не вчера, когда пошёл искать её в лесу, а намного раньше. Оборзела, расцвела. Зараза…

— Сейчас покормлю вас обоих. Ты, кстати, что хочешь на завтрак? — потянулась к его губам, но Молох остановил её порыв.

— Не надо меня облизывать. На завтрак омлет сделай. С беконом и помидорами. И кофе покрепче, — пока выдавал ей указания, втихаря разглядывал девчонку. Вроде синяков на ней нет, не перестарался, значит, ночью. Да и она не была бы сейчас такая довольная, будто кошка оттраханная. И это всё странно. Как ей удалось его успокоить без лошадиной дозы седативных?

У девчонки спрашивать не стал. Пронесло, и пусть скажет спасибо. Но себя начал ловить на том, что уже иначе на неё смотрит. Вроде всё та же заноза в его жопе, но уже так не раздражает. Всё-таки привязался к этой соплячке. Идиот.

Спустя полчаса сидел за столом над своей опустевшей тарелкой и бездумно пялился на девчонку и зверёныша.

Не стоило ему впускать никого в свою жизнь. Нельзя ему.

— А ему, оказывается, очень нравится мясо! — воскликнула Сонька, вырывая Молоха из мыслей. — Смотри, как трескает.

Елисей поднял взгляд на девчонку, вздохнул.

— А выгуливать ты его как будешь? На поводке, как пса? — буркнул в ответ, вынуждая заткнуться.

— Что-нибудь придумаю, — ответила та, продолжая чесать за ухом порыкивающего щенка. — Смотри, как вы с ним похожи! Оба злые и грозные снаружи, но такие несчастные внутри… — и взгляд на него испуганный вскинула. — То есть, я не это хотела сказать…

— А что ж ты хотела сказать? — нагоняя на неё страху, вонзился в девчонку взглядом.

— Вам с ним нужна я. Чтобы заботиться о вас и чтобы вы больше не были одинокими. Пойдём, малыш, погуляем, — дождавшись, пока щенок закончит со своей порцией мяса, позвала его за собой, и волчонок, как верный пёс, потащился за ней. Охренеть…

2021 год

— Перестань, пожалуйста, — стону от боли, когда Молох дергает мои запястья, проверяя узел. Что-что, а связывать он умеет. — Я всё равно никуда от тебя не денусь.

— Это верно, сука. Никуда не денешься, — сминает пальцами мои щеки, с ненавистью смотрит в глаза. — А теперь, — приседает рядом, продолжая удерживать моё лицо. — Я тебя слушаю.

— Что? Что ты хочешь услышать? — голос дрожит, потому что я действительно боюсь. Молох умеет пытать. И, судя по всему, именно это он и собирается делать.

Но я не готова. Не могу рассказать ему, почему предала. Потому что моя дочь в опасности. Эти твари рядом с ней и в любую минуту могут похитить её или причинить вред. Лучше я миллион раз предам Молоха, чем позволю навредить Еське.

— Хочу услышать всё. Всё, от начала и до конца. Кто тебе заплатил, сколько, когда. В какой момент ты приняла решение вогнать мне в спину нож и как в этом замешан он? — кивком головы указывает в сторону, где всё ещё без сознания сидит Сенин, уронив голову на грудь. А может, он уже давно пришёл в себя и слышит нас, как знать. Может быть, Иван тоже где-то рядом. Или ещё хуже: рядом с Есей. А может, она уже у него…

Пока панически ищу выход или хотя бы способ оттянуть время, Молох ждёт. Смотрит мне в глаза и, слегка скривив губы в усмешке, наблюдает за моим бегающим взглядом.

— Давай. Говори. А то я шкуру твою продажную сдеру.