Молох. Укус кобры

— Иди, — похлопал себя по коленке, а девчонка будто только этого и ждала. Тут же оседлала его, зарылась пальцами в отросшие за дни в лесу волосы. — Чего хочешь от меня, а? — поймал её за подбородок, а Сонька, ловко вывернувшись, подалась вперёд и поцеловала его в губы.

— Хочу, чтобы ты меня любил, — прошептала, улыбаясь.

— А ты уверена, что тебе это надо? — выдохнул ей в ответ и, не сдержавшись, прихватил нижнюю губу девчонки зубами.

— А я уверена, — полезла к ремню, быстро его расстегнула и, приподняв халат, отодвинула трусы в сторону, тут же сходу оседлав его член. Причём сделала это так профессионально, что он даже удивился. Наловчилась.

Тихо застонала, вбирая в себя ствол полностью и запрокидывая голову. Молох сжал её бёдра, но трахать не стал, позволяя самой выбрать темп. И вести маленькая дрянь тоже научилась.

— Я вообще уверена в своих желаниях. Всегда, — выдохнула протяжно, выгибая спину, позволяя тем самым войти в неё до упора. Сжала его внутри своего тела мышцами и сладко заскулила, когда он, не выдержав, всё-таки начал вдалбливаться во влажную промежность, насаживая девчонку на себя за бёдра. Оставляя на её коже синяки и кровоподтёки.

Он по-другому не умел. А ей нравилось. Ни одной прожжённой шлюхе до неё не нравилось, случалось, даже без трусов от него убегали. А ей нравилось. И это, конечно, цепляло прожжённого волка. И сильно. Обезоруживало. Да.

Опрокинул её на кресло, на спину, закидывая ноги девчонки себе на плечи, и снова вошёл в разгорячённое тело одним толчком, заставляя малую вскрикнуть и выгнуться. А сам, продолжая врезаться в неё, невольно залюбовался девчонкой. Красавица. И даже не в юности дело. Просто его эта баба. Вся его.

Ноги в стороны развёл, над ней склонился.

— Ты пожалеешь о своём выборе, — и на губы её набросился, потому что больше не мог сдерживаться. Да и зачем, если хочется? Какой в этом смысл? — И пути назад не будет.

Чуть позже, лёжа на его груди, гладила её своими длинными, тонкими пальцами и глупо улыбалась. Хорошо ей. И ему хорошо. Вместе бы так навечно. Хотя и понимал, конечно, что такое только в сказках бывает.

— А кто он такой? Паша этот? — спросила, приподнявшись.

— Пашка? Да так. Друг вроде как.

— Ага. Друг. Я слышала, как он тебе «работёнку» подгонял.

Молох опустил голову, вперился в Соньку своим фирменным взглядом.

— Ещё раз будешь бегать подслушивать, уши оторву.

— А я не подслушивала. Просто он говорил громко, — нагло заявила мелкая, даже не поморщившись. Нет, всё-таки избаловал соплюху.

— То, что для твоих ушей не предназначено, долетать до них не должно. Даже случайно. Усекла, нет? — стряхнул её со своей руки, сел на кровати. Жутко раскалывалась черепушка, и хотелось ледяной воды. Надо завязывать с бухлом.

— Мне просто интересно, кто он? Друг твой этот… Он тоже киллер?

— Нет, он клиентов мне поставляет.

Сонька зашевелилась сзади, обняла его со спины, припадая к влажной от пота коже тёплой грудью с твёрдыми горошинами сосков. И тут же снова её захотелось. Отдать должное девчонке, в постели она огонь. А может, ему просто надоели безлицые тёлки, и вся эта эйфория — временное явление. За неимением лучшего. Нормальных баб у него никогда не водилось.

— А ты везунчик. Одних отбросов вокруг себя собрал, — вздохнула, прижимаясь к его щеке и крепко обвивая руками шею. Любую другую убил бы за такое. Терпеть не мог, когда лишали личного пространства и вешались на шею. Сразу возникало ощущение, что его удавить хотят. И, разумеется, мгновенно следовала реакция. Одну так с балкона чуть не выбросил. А она просто прикурить хотела попросить.

— Ну, я тоже не особо законопослушный гражданин, — улыбнулся, скользнув по её руке.

С Сонькой всё не так, как с другими. С ней просто секса не получится. С ней большего вечно хочется. Да, уже понимал это. Пытался делать вид, что ничего не происходит, но неумолимо влипал с каждым днём всё больше. Всё глубже. Уже влип.

Она хохотнула, запрокинув голову, а Молох повернулся, на губы её уставился. Как дурак, честное слово.

— Минет мне сделаешь?

Сонька замолчала, на автомате губы облизнула. И в паху больно стало, так захотелось её рот отыметь. Кончить туда и смотреть, как она с губ своих сочных сперму его слизывает.

— Я же… Ну…

— Да я знаю. Не умеешь ты сосать. Не бойся, научу. На колени встань.

Она и встала. С интересом на его оживший член уставилась, нижнюю губу в предвкушении закусила. Вот же засранка.

А он одеяло в сторону отбросил, на затылок ей ладонь положил.

— Иди сюда.

Как только Соня над пахом его склонилась и губами головки коснулась, а Молоха током всего прошибло, от двери скулёж послышался. И стоило в глаза волчонку посмотреть, как весь настрой пропал. Щенок сидел напротив, склонив голову набок, и с интересом их разглядывал.

— Блядь, — выругался, отстраняя Соньку. — Иди, волка своего выгуливай.

И вроде бы злиться должен, раздражаться. Но на этих двоих не мог. Как-то не получалось, что ли.

— А ты с нами пойдёшь?