Молот Люцифера

Он, астроном, не имеющий возможности наблюдать за звездами, человек, посвятивший себя науке и потерявший все в мгновение ока, брел по лесной чаще – ничего другого ему не оставалось.

Ветер дул не столь свирепо, чем прежде, да и ураганы случались значительно реже. Дождь лил без конца, но иногда лишь моросил, а изредка – благодарение Богу! – и вовсе ненадолго прекращался. Но он сделался холодным, и порой вместо капель падали снежинки. Снег в июле на высоте четыре тысячи футов над уровнем моря. Похолодание началось гораздо раньше, чем ожидал Дэн. Облачный покров, окутавший Землю, отражал большое количество солнечного света, и планета остывала. Ученый понимал, что на севере началось образование ледников. Сейчас они представляли собой лишь тонкий слой снега на склонах гор и в долинах.

Так или иначе, но сколько бы ни прожил Форрестер, при его жизни новый снежный покров не растает.

Наконец он решил отдохнуть. Присев на корточки, он прислонился к дереву, уперев рюкзак в грубую кору. Дэн разгружал ноги, давал им передышку, и это было легче, чем сперва снимать рюкзак, а потом опять взваливать его на спину.

Четыре недели – и уже пошел снег. Зима будет весьма суровой.

– Не двигайтесь.

– Хорошо, – откликнулся Форрестер.

Откуда донесся голос? Дэн затаил дыхание. Он всегда считал себя безобидным, но теперь он похудел и мог похвастаться густой клочковатой бородой, а в нынешнем царстве страха никто не казался безобидным. Из-за дерева вышел человек в солдатской форме. Винтовку он нацелил на Форрестера: черное дуло показалось ученому огромным и неумолимым, как смерть.

Незнакомец повел глазами влево-вправо.

– Один? Вооружен? Есть еда?

– Да. Нет. Не очень много.

– Не борзей. Выкладывай, что там у тебя в рюкзаке. – Молодой мужчина был бледнокожим и слишком нервным: он то и дело подозрительно оглядывался и озирался. Как ни странно, он почти не оброс бородой – только щетиной. И он вроде бы не так давно брился.

«Зачем?» – удивился Дэн.

Ученый расстегнул поясной ремень и стащил с плеч рюкзак. Поставил на землю. Солдат наблюдал, как Форрестер расстегивает молнии на карманах.

– Инсулин, – произнес Дэн, откладывая в сторону коробку. – Я диабетик. У меня две упаковки. – Он вытащил вторую упаковку, положил ее возле первой.

Затем пришла очередь завернутой книги.

– Разверни, – тут же приказал парень.

Дэн подчинился.

– Где еда?

Астроном раскрыл пластиковый пакет. Запах ужасал. Он отдал рыбу солдату.

– Консерванта не нашлось, – объяснил Дэн. – Извините. Но полагаю, она еще съедобна… особенно если проголодаешься.

Незнакомец сожрал вонючую сырую рыбу так, будто неделю не ел.

– Что еще есть? – спросил он.

– Шоколадка, – безропотно ответил Форрестер.

Это был последний на Земле шоколад, и он берег его для какого-нибудь радостного события. Ученый смотрел, как парень в форме ест шоколад – не торжествуя, не смакуя, просто жует и глотает.

– Открой, – теперь он показал на кастрюли.

Дэн снял крышку с самой большой, внутри находилась другая, поменьше, а в ней – походная плитка.

– Для плитки нет горючего, – пояснил Форрестер. – Не знаю, почему я ее не выбросил. А от кастрюль, если в них нечего варить, пользы немного.

Он старался не смотреть на отрезки медной проволоки, вывалившиеся из рюкзака. Она была необходима для силков. Без нее Дэн, вероятно, умрет с голоду.

– Я заберу себе одну, – заявил солдат.

– Конечно. Вам какую?

– Большую.

– Пожалуйста.

– Спасибо. – Он, похоже, отчасти успокоился, хотя по-прежнему рыскал глазами и вздрагивал при любом, даже самом слабом, шуме.

– Где вы были, когда это… началось? – Солдат неопределенно махнул рукой.

– В Лаборатории реактивного движения. В Пасадине. Я все видел. Шла прямая трансляция со спутника «Молотлэб».

– Ну и как вам?

– Множество столкновений. В основном по территориям к востоку отсюда, по Европе, по Атлантическому океану, а некоторые – произошли неподалеку, южнее. Пока я не лишился машины, я ехал на север. Не знаете, атомная станция Сан-Хоакин еще работает?

– Нет. На месте долины Сан-Хоакин теперь океан.

– А что в Сакраменто?

– Без понятия. – Мужчина, казалось, не решил, что делать, но его винтовка по-прежнему была нацелена в голову Дэну.

Одно-единственное движение пальца – и Форрестера не станет. Он удивился, осознав, как сильно его волнует, убьет его солдат или нет. Как же ему хочется жить, пусть даже он понимал, что никаких реальных шансов у него почти нет: может, он и дотянет до заморозков, но зимой точно умрет. Он подсчитал, что больше половины тех, кто доживет до января, наверняка не увидят весны.

– Мы были на учениях, – выпалил парень. – Когда грузовики накрылись, наши пристрелили офицера и занялись своими делами. Послушать Гиллингса, так это было самое правильное. Я пошел с ними. Потому что ведь все уже накрылось, да? – Солдат захлебывался словами. Ему необходимо было найти оправдание перед тем, как он убьет Дэна. – Но мы вообще не могли найти никакой еды и… – внезапно он замолчал. Темная тень ненависти скользнула по его лицу. – Жаль, у тебя мало жратвы, – наконец проговорил он. – Куртку давай.

– Вот так просто?