Молот ведьм

— Судя по запаху, уважаемый барон, твои повара открывают перед нами врата рая. По крайней мере, передо мной, у которого нет, к моему прискорбию, уточнённого нёба больших господ и единственным пропитанием которого слишком часто есть молитва.

— Бесспорно насыщающая душу, — произнёс, слегка улыбнувшись, один из дворян.

— Но не придающая сил жалкому телу, — ответил я, вздыхая. — Хотя я знаю, что живут благочестивые монахи, которым как раз молитва вполне заменяет всякое пропитание. Жаль, мне, однако, далеко до подобной степени святости.

Один из слуг отодвинул передо мной стул с высокой резной спинкой. На ручках его я заметил расположенную среди виноградных листьев змею — знак Хаустофферов. Я только сейчас сообразил, насколько необычен этот герб. Лев, тур, медведь, орёл, дева, конь, даже единорог или дракон — обычное дело. Но змея? Я не мог вспомнить ни одного рода, символом которого была бы змея. Я посмотрел на столовые приборы. Гербовая змея была выгравирована на всех. За столом сидело всего девять человек, но еды подали столько, что совсем немаленькая деревня имела бы возможность долго веселиться. Внесли супы, кроликов, перепёлок, заячий паштет, павлина с изюмом, потом медовые пироги, вафли, фиги, сметанный торт с большим марципановым рыцарем, стоящим на его верхушке, рис с молоком и шафраном. Видов вина и бокалов, которые нам постоянно меняли, я даже не считал. Я только чувствовал сладкую тяжесть и три раза отпускал пояс, дабы освободить место следующим разносолам. Под столом и у стен лежали сторожевые собаки барона — огромные, мохнатые псы с медвежьими лапищами. Они тоже были едва живы от переедания.

— Простите за вопрос, — обратился я к моему соседу, дворянину с одутловатым, красным лицом и высоко выбритым затылком. — Это какой-то особый повод для пира?

— Нет, — засмеялся он от всего сердца с полным ртом, фыркнув на скатерть остатками паштета. — Господин барон всегда так обедает.

Однако сам Хаустоффер и его жена ели немного. Барон немного попробовал несколько блюд, а женщина съела пару пирожных и фиг. Пили они также очень умеренно, в отличие от других гостей, включая Кнотте и капитана стражи. Капитан (как я смог услышать, его звали Вольфганг) не отказывался от выпивки. Сейчас он сидел, широко развалившись на стуле, и мертвенным, тупым взглядом всматривался в собственное блюдо, на котором громоздился десерт. У него был полуоткрытый рот, что придавало его широкому лицу особенно идиотское выражение. Зато по Кнотте было незаметно выпитого моря напитков. Он шутил, забавлял всех анекдотами и вливал в себя один кубок за другим. Однако голос у него был свежим, а взгляд острым и чутким. Я видел, как он пару раз поглядывал в мою сторону. Также пару раз щедро наливал мне в кубок или давал знак слугам, чтобы внимательнее мной занимались. Неужто хотел меня споить? Что ж, инквизиторское обучение не обеспечивало контроля над собственным организмом. Мы не умели ни нейтрализовать действие алкоголя, ни справляться на следующий день с последствиями ночной попойки (конечно, существовали определённые микстуры, но они никогда не помогали стопроцентно). Однако ваш покорный слуга с юного возраста был одарён необыкновенно крепкой головой, что позволяло ему весьма часто оставаться в состоянии лёгкого подпития, когда остальные пирующие ползали под столами. Конечно Кнотте не мог об этом знать. Может надеялся, что хорошая выпивка, потреблённая в больших количествах, настроит меня благожелательнее к просьбам барона?

Когда Хаустоффер увидел, что никто из гостей уже не проявляет желания разрушать по-прежнему громоздящиеся на столе горы еды, он поднял руку, прося тишины.

— Уважаемые господа, дорогие мои гости. Я обещал сегодня магистру Маддердину особый десерт. — Он указал пальцем дворецкому, который низко поклонился и исчез за дверьми. — Надеюсь, он вас заинтересует.

Действительно. Сейчас я вспомнил, что ранее в разговоре Хаустоффер пообещал мне «представить на десерт что-то, что возможно изменит мои убеждения». Однако, обожравшийся и упившийся по макушку и по самые уши, я утратил свойственную мне бдительность. Я не должен был забывать о такой важной фразе. Я поудобнее сел на стуле и бросил взгляд на Кнотте. Он смотрел на меня и улыбался. Похоже, злорадно. Какой сюрприз готовил старый барон?