Молот ведьм

Я до этого уже думал над этой проблемой. Видите ли, не так легко убить человека, не причиняя никаких ран. Я осмотрел и ощупал черепа жертв, дабы убедиться, не оглушали ли их сильным ударом. Я проверил запястья рук и лодыжки ног, дабы увидеть, не замечу ли следы связывания. Я проверил их шеи, дабы исключить возможность удушения. И ничего. Тогда может их одурманили с помощью яда или напоили? Но следов алкоголя в содержимом желудка не было, а возможности провести анализы на присутствие яда у меня не было. Впрочем не всегда такие анализы удавалось провести, дополнительно учитывая, что я не учёный лекарь, а лишь скромный инквизитор, обладающий некоторыми, нелишними в моей профессии, знаниями об анатомии и физиологии человеческого тела.

— Прошу за мной, — произнёс Кнотте и двинулся в сторону дверей. — Для ваших людей приготовлен ночлег в людской.

Дабы добраться до покоев барона, нам пришлось пройти длинным, узким коридором со стенами из серого камня, а потом открытой галерей, идущей над замковым двором. На плацу горел большой костёр, у которого сидело несколько воинов, на стенах я увидел едва заметные в тусклом свете луны тени стражников. Наконец мы остановились перед дверьми покоев Хаустоффера. В передней дежурило двое лакеев, и один вскочил при виде нас. Постучал во вторую дверь.

— Господин барон любезно приглашает, — объявил он немного погодя.

Мы вошли, и я увидел, что Хаустоффер уже лежит на огромном ложе с балдахином, а на табурете рядом сидит молодой слуга с книгой в руках. Увидев нас, поклонился и тихо вышел.

— Как там, господин Маддердин? Осмотр удался? — заговорил барон, устраиваяс удобнее в постели. — Садитесь.

Мы примостились на табуретах возле резного шкафчика, заполненного хрустальными бокалами, кубками и графинами. Все были инкрустированы золотом, серебром и дорогими камнями. Я рассматривал их если не с восхищением, то самое меньшее с интересом, поскольку так искусно сделанных сосудов не видел даже у Его Преосвященства епископа Хез-хезрона.

— Красиво, не правда ли? — Хаустоффер заметил мой вглдя. — Жаль, что только мастера из Винии знают секрет хрустальных изделий.

— Каждый секрет рано или поздно перестаёт быть секретом, — я позволил себе заметить. — Это лишь вопрос времени, мотивации и денег.

— Несомненно, — признал барон. — Но не будем спорить о хрустале. Вы берёте заказ, господин Маддердин?

— Милостивый государь, — произнёс я. — Признаю, дело таинственное. Но умоляю вашу милость правильно меня понять. Я не наёмный убийца. Убиваю, но лишь при крайней необходимости или самозащите. Могу взяться за выяснение относительно этих убийств и могу схватить преступника. Но я сам решу, является ли им сын вашей милости, и сам решу, должен ли я его убить, или же отдать в руки соответствующих властей.

Он смотрел на меня довольно долго, а потом глубоко вздохнул.

— Я уважаю ваши взгляды, Маддердин, — сказал он. — И я готов согласиться с такой постановкой вопроса. Поэтому перейдём к размеру вашего гонорара.

— В этом смысле отдаюсь на милость господина барона, — ответил я, склонив голову.

— Необыкновенно великодушно. — Неужто я услышал насмешку в его голосе? — Но цену всегда надо установить раньше, чтобы потом не было недоразумений. Если вы уничтожите моего сына, — он на мгновение прервался. — Не только его, но и всех слуг, кто, как и он, является созданиями ночи… И если вы вернёте мир этому дому, исполню любое ваше желание. Одно желание.

— Например сто тысяч крон, — пошутил я.

— Всё, что вы захотите, — серьёзно ответил он. — Разумеется, в рамках здравого смысла. Ибо пожелай вы стать императором или папой, то даже я не мог бы это гарантировать. — На этот раз он позволил себе пошутить.

Может вы меня не поймёте, любезные мои, но я поверил его словам. Кто-то мог бы подумать, что это всего лишь аристократические причуды, брошенные на ветер слова, от которых потом будет легко отказаться, кинув исполнителю заказа кошель золота и неискреннюю улыбку. Я, однако, знал, что Хаустоффер говорит абсолютно серьёзно. Значит, либо выполнение задание казалось ему невозможным, либо он приготовил прелестную ловушку, дабы увенчать финал наших трудов. Ох, остерегайтесь тех, кто обещает слишком много, так как высока вероятность, что в их словах гостит фальшь и что подарок окажется не совсем таким, какой бы вы ожидали! Но пока я лишь поблагодарил глубоким поклоном, ведь я бы не отважился подвергать сомнению его обещания.

— Кнотте знает всё, что и я, — произнёс он. — Как и Вольфганг. Можете к ним обращаться по любому делу.

Я понял, что это был конец аудиенции, но у меня оставался ещё один вопрос. Не буду спорить, вытекающий исключительно из греховного любопытства.

— Господин барон, не будет ли бестактно, если спрошу о поразительном гербе Хаустофферов? Признаю, что первый раз встречаю кого-то, имеющего в своём гербе змею.

— Ах, наша змея, — рассмеялся он. — Некогда у нас в гербе были змея и голубка, но потом решили, что одной змеи достаточно…