Момо

Момо заметила, что держит в руках прекрасный и очень большой цветок времени. Она не могла вспомнить, как он оказался у нее. Создавалось впечатление, что он всегда был с ней.

Момо осторожно сделала первый шаг и убедилась, что может свободно двигаться, как обычно. На столике по-прежнему лежали остатки завтрака. Момо села на один из бархатных стульчиков, но бархат оказался теперь жестким, как мрамор. В ее чашке еще остался глоток шоколада, но ее уже нельзя было сдвинуть с места. Момо попыталась сунуть палец в жидкость, но она была твердая, как стекло. То же самое произошло и с медом. Даже крошки со стола не смахивались. Ничто, даже самая последняя мелочь, не могла претерпеть изменения, ибо времени больше не существовало. Кассиопея подползла к Момо, и та посмотрела на нее.

«Ты теряешь свое время», — светились буквы на панцире.

Господи, и точно! Момо вскочила. Она промчалась через зал, проскочила сквозь маленькую дверцу, побежала по коридору, за большой зеленой дверью повернула за угол — и тут же отпрянула назад. Сердце ее бешено забилось! Похитители времени вовсе не убегали! Напротив, они устремились по Переулку-Никогда, на котором обратно текущее время тоже остановилось, к Дому-Нигде. Это планом не предусматривалось.

Момо побежала обратно в зал и спряталась, держа в руке Кассиопею, за стоячие часы.

— Хорошенькое начало, — пробормотала она.

И вот она услышала шаги серых господ, звучащие уже в коридоре. Один за другим они протискивались через маленькую дверцу и заполняли зал, осматриваясь вокруг.

— Впечатляюще! — заметил один из них. — Значит, тут теперь наше новое местожительство.

— Девочка Момо открыла нам двери, — сказал другой пепельно-серый голос, — я сам видел! Разумный ребенок! Любопытно, как она сумела обвести вокруг пальца этого старика?

И третий, такой же голос ответил:

— По-моему, «так называемый» просто струсил. Ведь то, что отсос времени в Переулке-Никогда оказался выключенным, означает, что он сам его остановил. Следовательно, он уже осознал, что должен повиноваться нам. Сейчас мы ему устроим короткий процесс. Где же он?

Серые господа начали оглядываться, и тут какой-то из них сообщил еще более пепельно-серым голосом:

— Господа, здесь что-то не так! Часы! Вы посмотрите только на часы! Они все стоят! Даже песочные!

— Он их сам остановил, — неуверенно предположил кто-то.

— Песочные часы остановить нельзя! — крикнул первый.

— И все-таки, взгляните, господа. Струя песка замерла на лету! И часы нельзя сдвинуть с места! Что здесь происходит?

Пока он говорил, в коридоре послышался топот, и через маленькую дверь в зал протиснулся еще один серый господин. Он закричал:

— Только что поступило известие от нашего городского агентства! Их машины остановились! Все стоит! Весь мир застыл! Ни у кого невозможно изъять хоть самую малость времени! Вся система снабжения рухнула! Нет больше времени! Хора ликвидировал время!

На мгновение наступила мертвая тишина. Потом кто-то поинтересовался:

— Что вы сказали? Наша система снабжения рухнула? Но что будет с нами, когда наши сигары израсходуются?

— Вы и сами прекрасно знаете что! — взвизгнул другой. — Произошла ужасная катастрофа, господа!

И тут все они закричали вместе:

— Хора хочет нас уничтожить! — Нам нужно немедленно снять осаду! — Надо попытаться добраться до наших складов времени! — Без автомобилей? Но без них мы не успеем! — Моей сигары хватит только на двадцать семь минут! — Моей на тридцать четыре! — Тогда давайте ее сюда! — Вы с ума сошли! — Спасайся, кто может!

Все бросились к маленькой двери и попытались одновременно протиснуться наружу. Момо из своего укрытия видела, как они в панике толкались, сшибали друг друга с ног, били кулаками и еще больше увеличивали общую свалку. Каждый старался вырваться вперед и отчаянно боролся за свою серую жизнь. Они сбивали шляпы с голов, вырывали друг у друга сигары. И господин, лишавшийся ее, моментально терял силы. Он стоял, беспомощно опустив руки, переполненный ужасом и отчаянием и быстро делаясь все прозрачнее, пока, наконец, совсем не исчезал. От него не сохранялось ничего, даже шляпы.

В результате в зале осталось только трое серых господ, которым удалось друг за другом проскользнуть в маленькую дверь и удрать.

Момо, с черепахой в одной руке и цветком времени в другой, побежала за ними. Теперь ни в коем случае нельзя было упускать их из виду.

Выскочив за большие ворота, она увидела, что три похитителя времени уже добрались до конца Переулка-Никогда. Там, в облаках сигарного дыма, толпились другие серые господа. Они яростно жестикулировали и кричали друг на друга.

Заметив господ, улепетывающих из Дома-Нигде, они тоже бросились наутек, за ними вприпрыжку поскакали другие. И вскоре вся масса в панике удирала. Бесконечная колонна серых господ бежала к городу по фантастически красивым местам со снежно-белыми домами и тенями, падающими в разные стороны. Поскольку исчезло время, то, конечно, стерлась и разница между быстрым и медленным.