МОНА

Эмин закрывает дверь за мной, а потом садится на место водителя, и как раньше, много лет назад, не пытается меня поцеловать, пока я застегиваю ремень безопасности. Сам он даже не думает позаботиться о своей жизни. Даже в Мадриде его не волновало то, что за вождение не в пристегнутом виде все время получал штрафы. Дорожная полиция, наверное, помнила его в лицо, однако отнимать права у сына Фаворского никто не рисковал.

- Тебе тоже стоило бы, - говорю я, многозначительно приподняв брови, и пальцами дергаю за ремень.

Заводя машину, Эмин смеется в голос.

- Ты же знаешь, Ло, я – осторожный водитель.

Я хмыкаю.

- Может быть, - отвечаю уклончиво, - но каждый день мимо тебя проезжают сотни неосторожных водителей.

Он снова беззаботно смеется, но, держа ногу на педали, оттягивает ремень и все-таки защелкивает его около своего бедра.

- Видишь, - обернув ко мне свое красивое лицо, произносит мужчина, - твоя взяла.

Раньше Эмин называл меня крошкой, деткой, любимой, и я не жду этого от него сейчас, конечно, нет. Ведь я сама определила дистанцию, которую мы выдерживаем. Точнее, ту дистанцию, которую, по словам Фаворского, ему нужно выдерживать, и он сделает это, если нужно. Сделает все, чтобы добиться моего расположения снова. Это то, что Эмин сказал. Я лишь прокручиваю эти предложения в памяти. Опять и опять, в то время как мы движемся по ночным дорогам, минуя один километр за другим.

Свадьба проходит в центре города, в знаменитом грузинском ресторане. Не знаю, почему они остановили выбор на таком месте, когда сами являются представителями другой национальности, а ведь для них это очень важный вопрос.

По-моему, полная чушь… Папин брак очень долго обсуждали его родственники. Я была маленькой, но я все помню: ссоры, скандалы, возгласы теть в нашем доме, настроенных против моей мамы. Я помню, как она плакала, я не забуду ее слезы и никогда им их не прощу.

- Кто приглашен? – встряхнув головой, думаю докучать Эмина своим любопытством.

Эмин, просто пожимая плечами, спешит ответить:

- Все. И твоя нелюбимая двоюродная сестра Лиза.

При этом глаза у него пристально следят за дорогой. При упоминании имени кузины вспоминается девочка, ее теска, которая вылечилась от рака, и думать о сестре становится как-то легче. Мне было бы лучше, если бы она растрезвонила все отцу про то, что знает. Однако она почему-то решила играть в «молчание – секрет попадания в рай»! Почему бы ей не рассказать всем, что знает о том, где я спала пару ночей? Ку-ку, в квартире Германа. Официанта. Слухи та-а-ак быстро дойдут до отца, и он вернется, или заберет меня. И я снова смогу тратить деньги, много денег, не обслуживать столы и не терпеть на себе взгляд толстых козлов с тремя разводами за спиной и целой оравой детей.

- О, Господи, - приставив локоть к краю закрытого окна, я усмехаюсь в ладонь. – Я надеюсь, что разговор с ней выйдет коротким, если она, конечно, захочет заводить беседу…

Эмин, наконец, отвлекается от вождения и обращает на меня серьезный, но мимолетный взгляд.

- Почему ты думаешь, что не захочет? Лиза та еще болтушка. Она вместе с твоими подружками присутствовала на нашей свадьбе в Москве, и было очень весело, отчасти, благодаря тому, что твоя сестра веселила всех нас.

Я прислоняюсь спиной к бежевой спинке сидения и задираю голову, чтобы взглянуть на крышу автомобиля, обтянутую… да черт знает, как называется этот материал. Я вскидываю руку, чтобы провести по нему пальцами, и они прямо скользят по внутренней части крыши. Так гладко. Так приятно.

- О-о, - промычав, умоляюще начинаю, - только о свадьбе ничего не говори…

Он не сразу отвечает, но его непоколебимый голос вновь вторгается на мою территорию.

- Почему?

- Ну, хотя бы потому, что после свадьбы Амины и Кости со мной из моих «подружек», - пальцами в воздухе изображаю кавычки, - никто не общается. Я просто перестала звонить и писать. Господи, - повторяю я и провожу ладонями по длинным волосам, - просто перестала… а оказалось, никому не нужна.

Хотя, возможно, Лиза в подробностях, да еще и приукрасив, разболтала им о нас с Германом. Мм?

Да нееет. Вряд ли. В таком случае, они бы написали мне, хоть одна из них, чтоб посплетничать, узнать обо всем у первоисточника. Так что, судя по тому, что мало кто пока знает о том, в каком я дерьме, Лиза держала рот на замке. В первый раз в жизни мне нужно от нее прямо противоположное, и эта рыжая мымра снова меня разочаровывает.

Мы подъезжаем к ресторану. Парковщик сразу предлагает взять на себя ответственность за размещение автомобиля Эмина в наиболее выгодном месте, и мой муж, недолго думая, отдается тому ключи. Фаворский приглашает взять себя под руку, как только мы останавливаемся у не очень длинной, белой лестницы, ведущей к парадным дверям. Я уже знаю, что мы опоздали на начало фуршета, но это не очень страшно.