Монады

Она легко всплеснула рукой, и вослед посыпались бледные зеленоватые светящиеся крупинки. Капельки. Мать стремительно провела рукой прямо по поверхности воды, и та вся запылала бледным зеленоватым светом. Девочка вспомнила рассказы няньки, что это души утопленников, поднимаясь из глубины, прозрачными призраками прилипают к неосторожным купальщикам, усыпляя их, окутывая мороком и безволием, утаскивают за собой в глубину. Девочка почувствовала, как ноги медленно уходят в расступающийся донный песок.

– Это планктон светится, – мать притянула ее к себе. – Попробуй.

Девочка нерешительно взмахнула рукой. Действительно – все вокруг засветилось.

Там же, на пароходе, с открытой палубы она наблюдала легкие джонки рыбаков. Вдали над лодками что-то вспыхивало белое, сверкающее на солнце и мгновенно уходило в воду. Через некоторое время это белое сияние с плеском вырывалось из воды. Девочка пригляделась и разглядела достаточно крупных, размера с утку, птиц. «Сампаны», – объяснила мать. С их помощью рыбаки и вылавливали рыбу.

Птицы беспрестанно уходили в воду и появлялись вновь. Девочка пристально всматривалась, ожидая обнаружить на них следы того самого неведомого, подводного, устрашающего. В клюве вынырнувшей птицы взблескивала рыба. Но прежде, чем та успевала сглотнуть добычу, рыбак притягивал ее к себе за бечевку, прикрепленную к кольцу на шее сампана, и выхватывал рыбу. Птица испуганно всплескивала крылами и пускалась за следующей добычей.

Девочка следила довольно долго за этими мельтешениями птицы и рыбака, но ничего, могущего бы ей помочь раскрыть таинственность укрытой морской жизни, углядеть не смогла.

Она перевела взгляд на лоснящихся дельфинов, выталкиваемых из воды, видимо, той же самой рукой, что и содрогала пароход. Но те были вполне веселы и игривы. Видимо, не все так однозначно.

В том же самом путешествии, высадившись с родителями в каком-то мелком порту, девочка набрела на огромную гору сверкающих и переливающихся всеми цветами побежалости, копошащихся и вздрагивающих единой, почти неразделимой массой, морских тварей свежего улова. Там были зеленые и голубые крабы, лазурные лобстеры, электрические скаты, черные угри, морские звезды, осьминоги и бесчисленное разнообразие всяческих крупных и мелких рыб. Тут же у края с закрытыми глазами и замкнутой пастью лежала крупная акула.

И вдруг мертвая пасть разверзлась огромной черной пропастью, окаймленной безумным количеством блестящих фаянсовых зубов. Девочка едва успела отскочить и, застыв, оставалась стоять в опасной близости.

Оказавшийся рядом рыбак огрел акулу по голове огромным металлическим шестом. Она издала шипящий звук сдувшегося футбольного мяча. Рыбак засунул шест ей в пасть и резко дернул в сторону. Оттуда вывалилось несколько крупных зубов с острейшей, как нож, кромкой. Рыбак протянул два из них девочке. Та взяла их осторожно двумя пальцами и аккуратно положила в кармашек платьица.

Девочка лежала на теплом песке бескрайнего ярко-желтого пляжа и смотрела в небо. Она вдруг осознавала себя нестерпимо одинокой, затерянной во Вселенной. В той необозримой и необитаемой, о которой рассказывал отец. Ей становилось бесконечно грустно. Слезы наворачивались на глаза. Она замирала и лежала неподвижно.

Следом под песком она ощущала какие-то шевеления, чуждые проползания. Возможно, даже и странные чьи-то поползновения. Сухие потрескивания и шорохи осыпающегося слоями песка, проваливающегося в неведомые пустоты и глубины. Можно было расслышать и невнятные восклицания. Кого-то утаскивают вглубь – догадывалась девочка. Это понятно. Это здесь случается. Это известно всем. Местные песчаные, вечно подхихикивающие злодейки-ящерицы славились коварством и подобными проделками. Оглянуться не успеешь, а уже бродишь, низко наклонив голову, по тускло освещенным, длинным, узким, глухим, почти полностью лишенным воздуха подземным песчаным коридорам. Покачивающиеся призрачные тени перебегают дорогу и исчезают в боковых ответвлениях. Голос отлетает от тебя на расстояние двух-трех шагов, сворачивается в липкий комочек и падает прямо у ног. Не докричишься. Недоплачешься.

Девочка поправила под собой полотняную подстилку, еще раз удостоверившись в ее прочности.

Кстати, почти точно так же, лежа на жестковатой траве английского клуба, наблюдая отца, в шортах бодро вышагивающего по гольфовому полю, она замечала какие-то быстрые тощие волосатенькие ручки, стремительно выскакивающие из глубины лунок, цепко хватающие мячики и утаскивающие их в неведомые подземные пространства. Правда, потом, с какими-то своими, видимо, еще более коварными замыслами, возвращали их обратно. Девочка задумывалась.