Монарх. Под прицелом тьмы

Как бы Маэстро не пытался её успокоить и заговорить, легче Анне от его слов совершенно не становилось. Потому что её продолжало колотить и едва не выворачивать наизнанку от убийственных ощущений. От осознания того факта, что она ни черта не может сделать и никогда не могла. Что все её изначальные и нынешние тщедушные попытки ни к чему хорошему не приводили. Слишком мало жизненного опыта и знаний. И не удивительно. Её же растили все эти долбанные годы практически в полной изоляции, пичкали только нужной для Маэстро информацией и, конечно же, лгали. Постоянно лгали, усыпляя бдительность и обещая золотые горы, если она станет послушной девочкой и сделает то, что им от неё так требовалось.

«Сделай пару глубоких вздохов и заставь себя уже успокоиться, в конце-то концов! Не вздумай что-то испортить. Ты должна быть максимально уравновешенной и собранной, поскольку второго шанса тебе больше никто не даст. Ни я, ни тем более Монарх. А за Веру можешь не беспокоиться. Она прекрасно осознает, на что идёт и что её ждёт. В отличие от тебя, она была намного покладистей и схватывающей всё на лету. Очень жаль, что вы оказались по разные стороны баррикад. Из вас бы вышел отличный дуэт, не испорть ты всё изначально…»

Что это, мать его, значит? Какие ещё разные стороны баррикад? Он что, бредит?

Но Анна уже больше не могла грузить себя столь шокирующими открытиями века. Всё её внимание вновь было сосредоточено на лице Веры, невероятно выросшей за эти последние годы, но практически мало изменившейся лицом. Всё такая же невинная фарфоровая куколка с невероятно яркими пухлыми губками цвета полевых маков. И бледной кожей, сейчас и вправду походившей на матовый фаянс или мрамор наивысшего качества с лёгкой нежнейшей «глазурью» из защитного «грима». Разве что теперь эти черты принадлежали далеко не ребёнку-подростку, как и огромные синие глазища с изогнутыми длинными ресницами натурального чёрного цвета. Это была взрослая и давно сформировавшаяся девушка, которая… Которая смотрела на окружающих её голодных демонов из-под тех же чуть опущенных длинных ресниц и улыбалась.

Нет, этого не могло быть взаправду! Но она действительно… улыбалась!

Глава четвёртая

Участницам аукциона было запрещено принимать психотропные и успокоительные препараты. Даже самые лёгкие. И, глядя на то, как Вера уверенно держалась в своём царском образе недосягаемой богини — никто её к этому со стороны абсолютно не принуждал и ничем не подстёгивал. В этом Анна была уверена, как никто и никогда. Все действия её младшей сестрёнки были продиктованы внутренней собранностью и непревзойдённым артистизмом. Она действительно знала, на что шла. А, самое главное, шла едва ли не добровольно, демонстрируя своё идеальное лицо подобно живому бриллианту, стоящему не миллионы, а целые миллиарды евро. Как и её снисходительная улыбка, одновременно и манящая, и завораживающая неповторимым очертанием пухлых губ, коих ни разу не касалась игла или скальпель пластического хирурга.

Не удивительно, почему все сидевшие на тот момент в зале свидетели буквально потеряли дар речи. Как и ведущий за пару минут до того, как очнулся и вспомнил, где и почему он находится.

— Теперь я уверен, как и многие, что мы скоро все выпадем из жизни не менее, чем на полчаса. Если кто-то не захочет приобрести данную жемчужину в свою индивидуальную коллекцию… Тогда я уже не знаю, что вообще говорить на этот счёт. Только один небольшой вопрос к нашей достопочтимой публике. Кто готов выкупить второе право на «Габриэллу» перед началом финальных торгов до полного выкупа её шикарного тела и лица? Не забывайте. Что первое и второе право — это не только возможность снять маску или платье, но и, наоборот, сохранить оные на определённом желаемом лоте до окончания торгов. Такое, конечно, случается в практике нашего клуба крайне редко, но, кто знает…

«Не стоит так за неё переживать, Анна. Она прекрасно понимает, что делает и на что подписалась. Причём делает это с куда большим рвением и готовностью, чем ты. Тебе бы поучиться у неё, но… Увы, на обмен профессиональным опытом между любящими сёстрами на данный час вашими контрактами не предусмотрено. Может, когда-нибудь… Когда вы обе пройдёте все этапы возложенных на вас миссий от начала и до конца. Точнее, когда выполните свою часть сделок. Только так, а не иначе. Не мне тебе это объяснять, Мотылёк.»

Грёбаный сукин сын!