Монархи Британии

Парламент в Лестере, собравшийся в апреле 1414 года, был посвящен в основном церковным делам. Архиепископ Арундел недавно умер и его преемником избрали Генри Чичели. Он-то и выступил с обращением к королю, в котором просил немедленно начать войну с Францией, откуда лолларды якобы получали помощь. На самом деле просьба Чичели была скорее попыткой отвлечь Генриха от борьбы с ересью. Среди лоллардов было немало клириков, вплоть до приоров и настоятелей монастырей, и король намеревался конфисковать их владения, в чем епископы справедливо увидели дальнейшее наступление на привилегии церкви. Они надеялись, что возобновление французской кампании заставит Генриха забыть о церковных землях, и так и случилось. Правда, вначале король отправил за море епископов Дарема и Норича для переговоров о мире, но английские условия были заведомо неприемлемыми: признание прав Генриха на французскую корону и возвращение Англии всех областей, переданных ей по кабальному договору в Бретиньи. Французские придворные были возмущены требованиями молодого короля; несмотря на прошлые победы англичан, Франция по-прежнему оставалась больше и сильнее своей соперницы. Ее население в десять раз превышало население Англии, а армия значительно усилилась благодаря реформам Карла V. Правда, слабость центральной власти и борьба между феодалами ослабляли страну, но ни одна из враждующих группировок не питала особой любви к англичанам.

Французы отпустили послов восвояси, вручив им «подарок» для короля — теннисные шарики. Тем самым они намекали, что молодому монарху лучше играть в детские игры, чем мериться силами с Францией. Получив дары, Генрих воскликнул: «Ничего, если Бог позволит, я через пару месяцев сыграю с ними в такую игру, что им больше не захочется шутить!»[68] Но оказалось, что золота в казне мало, поэтому пришлось срочно просить денег на поход у парламента и церкви. Тем временем французы в апреле 1415 года все же пошли на заключение перемирия, но соблюдать его никто не собирался. Уже тогда король решил отправиться летом на войну, принял меры по охране границ Шотландии и Уэльса и назначил брата, герцога Бедфорда, регентом на время своего отсутствия. На этом посту Джону Ланкастеру предстояло пробыть целых двадцать лет, поскольку с тех пор Генрих появлялся на родине лишь эпизодически и на короткое время. Вскоре король отправился в Портсмут — наблюдать за снаряжением флота. В июле был раскрыт очередной заговор: три знатных барона пожелали свергнуть Генриха и возвести на престол его кузена Ричарда Йоркского. Но тот возмутился их намерениями и сам донес обо всем брату, что позволило ему избежать наказания. Трое главных заговорщиков были обезглавлены, но остальных король помиловал.

Наконец 11 августа английская армия покинула Портсмут. Полторы тысячи кораблей увозили во Францию 2500 конных рыцарей, 8000 валлийских стрелков и почти тридцать тысяч пехотинцев. Через два дня они высадились в устье Сены; первым же приказом Генрих под страхом смерти запретил всякое насилие над мирными жителями. Почти месяц англичан задерживала крепость Гарфлер; в это время Генрих послал герольда к дофину, сыну Карла VI, предлагая ему решить спор за корону в честном поединке. Однако трусоватый дофин, которому к тому же исполнилось всего 12 лет, вовсе не горел желанием сражаться с полным боевого пыла королем. 5 октября состоялся военный совет; все время осады в английском лагере свирепствовали болезни, прежде всего дизентерия: голодные солдаты жадно набрасывались на недозрелые фрукты. Многие даже предлагали вернуться обратно, но Генрих настоял на том, чтобы пробиваться сушей к Кале. Герцога Кларенса с заболевшими отправили в Англию, после чего у Генриха осталось не более 15 тысяч солдат. С ними он 8 октября начал поход через Нормандию, оставив в Гарфлере весь обоз и даже артиллерию.