Монастырь и тюрьма. Места заключения в Западной Европе и в России от Средневековья до модерна

Различные социальные модусы дифференциации в тюремном обществе также находят продолжение и в пространственном отношении, подразделяя кварталы тюремного пространства в зависимости от статуса доходов заключенных. Таким образом, если эти места оказываются очень разнородными между собой, потому что обустроены в уже существующих сооружениях, то и внутри себя каждый район также оказывается гетерогенным. Эта гетерогенность особенно отмечена тем обстоятельством, что тюрьмы часто соседствуют с трибуналами, к которым они привязаны, и еще от того, что в них проживают надсмотрщики на том же основании, что и заключенные.

2. СОСТАВНЫЕ ПРОСТРАНСТВА

Тюрьмы организованы согласно их структурам и практическому поведению действующих лиц, они подразделяются на подпространства, ограниченные двумя порогами: материальными и символическими границами.

Кроме трибуналов, которые, как уже сказано, часто соседствуют с тюрьмами или даже пристроены к ним, первое подразделение касается кварталов тюремщиков и надзирателей. Жилище тюремщиков и их семей располагается, как правило, у входа в тюрьму, вероятно, затем, чтобы наблюдать за проходящими и входящими в нее людьми. Именно таким образом оно примыкает к греффу (к административному первому корпусу. – Примеч. пер.) парижской тюрьмы Консьержери в XVII веке538 или еще, например, ко входному двору здания Инквизиции в Толедо в конце XVI века539. Примечательно также, что квартиры тюремщиков часто (но не всегда) находятся довольно далеко от самих тюремных камер, что может затруднять их наблюдения за заключенными. Однако и здесь, конечно же, различные службы и свобода действий, предоставляемые определенным заключенным, в особенности наиболее обеспеченным, часто способствуют стиранию этой границы. Так, например, в парижской тюрьме Консьержери, опять же в XVII веке, комната тюремщика (так называемого «консьержа»540), обозначенная в источниках как «комната дома консьержа», расположенная на первом этаже, использовалась как столовая для тех заключенных, которые имеют право есть «за столом тюремщика», а иногда эту комнату использовали даже для проведения допросов. Жилье тюремщика, расположенное у входа в здание тюрьмы и рядом с проходными воротами, состояло, как правило, из первого наземного этажа и еще двух этажей сверху (всего три этажа. – Примеч. пер.), подвала, сада и около шести спальных комнат. Что же касается привратников, то даже если они и проживают обычно в городе, в их распоряжении тоже имеется комната в самой Консьержери541. Однако нередко, по сравнению с быстро растущим количеством задержанных, жилое пространство персонала тюрьмы оказывается чрезвычайно урезанным. Так часто бывает, например, в инквизиционных тюрьмах, где зачастую приходится создавать новые камеры для заключенных в квартирах самих инквизиторов, что происходит, например, в Севилье в июне 1659 года542. Следует также учитывать присутствие и проживание в тюрьмах людей, не имеющих явной связи с узниками. Такое использование пространства, часто унаследованное от давних обычаев, показывает смешанность этих мест тюремного заключения. Сингуляризация фактических мест заключения – довольно медленный процесс, о чем свидетельствуют, например, в Англии многократные заявки Тайного королевского совета в отношении лондонского Тауэра. Будучи проинформирован о том, что «многие люди действительно проживают в лондонском Тауэре, не имея там ни служб, ни функций», Тайный совет в июле 1620 года приказал запретить использование Тауэра в качестве жилого помещения. Однако даже в апреле 1626 года Совету все еще приходится направлять требование лейтенанту Тауэра о том, чтобы «жилища и комнаты», сдаваемые в аренду частным лицам, включая людей, унаследовавших право использования этих помещений от их отцов, «возвратились в подразделение, к которому они действительно принадлежат по праву»543.

Эта смежность тюремных подпространств, часто с размытыми границами, акцентируется также со стороны самих заключенных. Путаница усилена тем обстоятельством, что случаи единичного заключения в камеру, в смысле заточения одного человека в отдельное пространство, приходятся на меньшинство в течение XVI–XVIII веков, за исключением определенных периодов судебного процесса или для состоятельных заключенных. Чаще всего заключенных селят по несколько человек в одной комнате, иногда это большие общие залы: 19 человек проживают в одной из комнат инквизиторских тюрем Севильи в 1578 году и 31 человек в 1740 году в главном зале башни Тур де Констанс544.