Монастырь (СИ)

Легрэ с двумя всадниками подъехал к деревне со стороны леса, после чего простился с ними и, спешившись, направился на местный рынок – там всегда можно было узнать последние новости. Если Себастьян в деревне, Кристиан без труда выяснит – где. Его сопровождающие остались под сенью дубов наблюдать издали и ждать сигнала. Все выяснилось довольно скоро; за пару золотых местный кузнец в красках рассказал Легрэ, что недавно прибыли к ним чужаки: мальчик совсем юный, несколько воинов, раненый один – остановились в церкви на время. И еще, это было сообщено тайно, колдун по имени Михель. Легрэ щедро поблагодарил кузнеца и за молчание приплатил ему еще, после чего вышел на окраину деревни и дал условный знак одному из сопровождающих – тот тут же вихрем сорвался с места и вскоре исчез из виду. Второй остался ждать. Кристиан отыскал деревянную церквушку – небольшой двухэтажный домик с колокольней сиротливо стоял посреди пустыря. Соблюдая осторожность, Легрэ приблизился, обошел церковь кругом, слегка заглядывая в каждое окошко. Когда он дошел до жилого крыла и аккуратно заглянул в окно, он сначала глазам не поверил – в сумраке комнаты на кровати лежал человек, а рядом с ним сидел не кто иной, а монастырский садовник. И никого поблизости, кроме Сея. На губы Легрэ поползла сумасшедшая улыбка. Попались. Кристиан вернулся ко входу в церковь, постоял немного у крыльца, а когда навстречу ему вышел священник, сказал, что он помощник аббата и разыскивает его. Легрэ был самим смирением, вежлив и обходителен, и наивный святоша впустил его внутрь без всяких подозрений, да еще и объяснил, как пройти к комнате Себастьяна. Однако, Легрэ не торопился вламываться в дверь падре, тем более, что та была заперта изнутри. Притаившись в сумраке небольшой ниши в коридоре, он стал ждать Сея – точно паук свою жертву. Юноша вышел, держа в руках грязное полотенце, запер дверь, и тут Легрэ схватил его сзади и, зажав рот ладонью, придавил к стене. – Здравствуй, Сей, – сказал он тихо и жадно, – вот это встреча! Тихий голос этого человека мог напугать мальчика намного больше, чем громкие крики, вызывая липкий, обволакивающий и сковывающий страх. Воспоминания, которые он тщательно прятал и пытался забыть, то, что снилось ему в кошмарах, стало реальность. Будто вчера был подвал и плетка, наказание за то, что он без разрешения зашел в обитель аббата... Сей даже не пытался вырваться и, если бы не держащий его Кристиан, вовсе бы съехал на пол. Что делает этот человек в церкви? Как он сюда попал? И почему именно сейчас, когда Себастьян обездвижен, а рядом только он, Сей? Нет, мальчик жизнь готов был отдать за аббата, вот только что его жизнь? Брат Кристиан перешагнет через нее, как через маленькую, но легко устранимую помеху и пойдет дальше, добиваясь желаемого. Оставалось только вжаться в стену, как будто она могла отгородить его от мужчины и смотреть в его глаза, ожидая неизбежного.... – Веди себя тихо, – предупредил Кристиан, внимательно присматриваясь к Сею: действительно похож на Луиса – ростом, светлыми волосами, телосложением. Легрэ стал серьезен. – Я сейчас тебя отпущу. Крикнешь, это будет последнее, что ты сделаешь. Ты меня понял? Моргни два раза, если согласен. Мальчик моргнул. Потом еще раз... А что еще оставалось? Кричать? Это глупо... Даже если услышат, то что? Наверняка Кристиан со всеми справиться. А Сею нужно оставаться возле аббата, вдруг тому станет хуже? Микаэль ушел... Нужно рассчитывать теперь только на себя! Легрэ медленно убрал ладонь от лица юноши, говоря вполголоса: – Микаэль здесь? Кто еще с тобой и с Себастьяном? – Брата Микаэля нет, он уехал, – Сей ничего не мог поделать со своим голосом, а так же со страхом перед мужчиной. Поэтому продолжал вжиматься в стенку, будто надеясь, что вот сейчас она сольется с ним или, что еще лучше, пропустит через себя, и он окажется по ту сторону. – Из монастыря только мы, больше здесь никого нет... – Из монастыря... – задумчиво хмыкнул Легрэ, отпуская мальчика и отходя на шаг. – Ну, тогда пойдем, – Кристиан пригласительным жестом указал на дверь. – Вперед меня и без глупостей, малыш, а то... ты же меня знаешь. – Падре очень слаб, ему не здоровится, может, вы не будете его беспокоить? Тем более он еще отдыхает... – это было глупо и по-детски наивно, тем более Сей знал, что все равно не сможет остановить Кристиана, но почему-то мальчику не хотелось его пускать в комнату, где отдыхал Себастьян. – Если ты меня поцелуешь, радость моя, – с усмешкой подметил Легрэ, – я, возможно, и задержусь ненадолго в этом темном коридоре. – А ненадолго – это на сколько? Вы же не будете тут ждать, пока он полностью поправится? – колени подгибались от такой наглости, Сею казалось, что это вовсе и не он говорит.. Торговаться с Кристианом? Он напоминал себе приговоренного к смерти, который торгуется с палачом. Так глупо.... – А это смотря как поцелуешь, – Легрэ легонько прихватил юношу за талию и ненавязчиво притянул к себе ближе. – Ну как, тревожим Себастьяна прямо сейчас или дадим ему выспаться? Горько усмехнувшись, мальчик позволил обнять себя – Вы же и так знаете мой ответ... – приподнявшись на цыпочки, Сей коснулся своими губами чужих, крепко зажмурившись. А Легрэ почти сразу отстранился, только объятия стали угрожающе-крепкими. – Ты этого правда хочешь, Сей? – спросил он, морщась от отвращения. – Или ты настолько любишь Себастьяна, что ради часа его спокойствия готов отдаться человеку, от которого тебя откровенно тошнит? – Люблю, – так тихо, едва слышно. – Безумно. Жизнь отдам, душу дьяволу продам, все что угодно... Лишь бы с ним все было в порядке... Даже если после этого он будет меня ненавидеть... Легрэ долго смотрел в глаза мальчика и молчал, потом почему-то провел рукой по его волосам, словно жалея. – Я не насильник, Сей, и что бы ты там обо мне не думал, мне жаль, что пришлось тогда тебя выпороть и хорошенько напугать. Мне жаль. Извини. – Кристиан отпустил юношу из своих объятий. – Ты будешь любить Себастьяна, даже если твои чувства безответны? Сей растерялся. Совсем не таких слов он ожидал от мужчины. – А разве любовь от этого зависит? Даже если он меня будет ненавидеть, все равно я не смогу его разлюбить. Даже если любовь к нему будет приносить одну боль я не смогу избавиться от этих чувств. Легрэ с тоской вспомнил о Луисе и, нахмурившись, тяжело вздохнул. – Я знаю... Открой дверь, Сей, мне нужно поговорить с Себастьяном. Внимательно посмотрев на мужчину, Сей открыл дверь, заходя первым и останавливаясь возле кровати Себастьяна, осторожно коснулся его плеча. – К вам посетитель, Святой отец.... Падре Ксанте пошевелился. Веки его дрогнули, глаза открылись, мазнули со скрытым чувством по Сею и сразу остановились на госте, которого Себастьян не ждал. Хотя среди прочих вариантов и рассчитывал на такой исход. Мужчина потянулся вверх, чтобы заставить себя сесть на подушках. На бледном лице проступила нездоровая бледность. – С чем пожаловал, Кристиан? – смиренная улыбка не выражала ни одного чувства, в котором можно было бы угадать истинное лицо бывшего аббата. Сей тут же кинулся помогать Себастьяну сеть, чтобы с наибольшим комфортом устроить того на подушках. – Мне остаться? Или лучше выйти? – Останься, – тихо кивнул мужчина. – Посиди рядом, – рука похлопала по покрывалу. Опустившись на кровать, мальчик уже привычным жестом взял Себастьяна за руку и затих, не мешая. – Вообще-то я не к тебе, – Легрэ приветливо улыбнулся, как ни в чем не бывало, взял табурет и присел у окна, задумчиво потер пальцами подбородок. – Хотел Микаэля увидеть, а тут ты... Признаться, я думал, что тебя и в живых давно нет... Такая резня была, вспомнить страшно. Я когда в окно увидел тебя – глазам не поверил. Но я рад, что ты жив... Видимо, не принимают в аду истинно святых. Да, Сей? – Что же, брат Микаэль идет своими, только ему ведомыми дорогами, – отозвался Себастьян, – как и все мы. Не так ли, Кристиан? Бог нас или прощает, или наказывает... Но изредка он делает большие подарки. Впрочем, другой вопрос, заслуживаем ли мы их? – чернота глаз не пропускала света. Аббат погладил успокоительно Сея по руке, чувствуя его дрожь. – Все хорошо, – сказал тихо. – Все хорошо, солнышко. Мальчик робко улыбнулся аббату. Он не совсем понимал, к чему они клонят, хотел быть просто молчаливой поддержкой Себастьяну, а получалось наоборот. Иногда Сей чувствовал себя ну совсем никуда не годным, не имеющим право оставаться возле Себастьяна – зачем, если он только мешает? Но пока его не прогоняют, он сделает все-все, что бы быть хоть как-то ему полезным. Наблюдая за этой идиллией, Легрэ криво усмехнулся, ему стало до дрожи жаль мальчика, которого Себастьян использовал, как и всех их. А такого бы можно было и на престол поставить, вместо герцога. Послушный, покорный, милый, глупенький Сей. – Вообще-то, Микаэль должен быть здесь, – Кристиан расслаблено оперся спиной на стену, но внутренне он был напряжен и кинжал за поясом всегда наготове. – Ну да бог с ним... То, что я нашел тебя, для меня точно подарок... И свой, чего уж там, ты заслужил. Думаю, раз уж я так удачно встретил вас, отец Себастьян, то останусь с вами... Идти мне все равно больше некуда. Аббат еще более понимающе улыбнулся. – Вряд ли я могу сказать, что оставаться здесь – хорошая идея, Кристиан, – ладонь, лежащая поверх ладони Сея, пальцы проникли между тонкими пальцами. – На вашем месте я бы отправился под знамена той державы, которая способна платить деньги за меч. – изучающий взгляд остановился вроде даже не на госте, а смотрел куда-то в окно, очень далеко. – Или престало поиграть, Кристиан? На чьей же стороне, мой друг? – аббат перевел тяжелое дыхание. “Неужели ты думаешь, я не знаю, кто вонзил в меня меч? – говорили черные глаза. – Желаешь добить, но мальчик мешает!” – Сей, – обращение к юноше, – принеси мне воды... из колодца... и не торопись, ладно? – Да, конечно, – улыбнувшись, Сей поднялся, нехотя расцепляя свою руку с рукой Себастьяна. – Сейчас принесу. – Притворив дверь, мальчик тяжело вздохнул, облокачиваясь на нее. Он понимал, что у аббата очень много от него секретов, но... Хотя ладно, главное, что бы с ним все было в порядке. Мотнув головой, Сей направился к колодцу, теребя кончик волос и с удивлением замечая, что те отросли уже ниже лопаток. Легрэ не скрывал удивления: Себастьян отпустил Сея? Фактически остался наедине со своим убийцей? У Легрэ все внутренности скрутило от восторга, но кинжала его пальцы не коснулись. Кристиан наклонил голову на бок и скрестил руки на груди, глядя в глаза Себастьяна. – Не думал я, что ты отпустишь Сея... Неужели совсем не страшно сейчас, м? – спросил он, уже не улыбаясь, со всей серьезностью. – Я играл на твоей стороне, Себастьян, и никогда бы против тебя не пошел... Я служил тебе вернее собаки, а ты меня подставить решил. Зачем? – Что же, Кристиан, каждый видит то, что хочет. И слышит то, что желает. Я хотел, чтобы ты думал, что я тебя казню. Я желал, чтобы ты испугался... и раньше. Ты не внял моим просьбам уехать. Четыре года я пестовал тебя, позволяя тебе знать больше, чем остальным. Ты не собака, Кристиан. – Себастьян закашлялся. – Ты волк, который всегда голоден и готов предать ради красивых глаз. – Вот только не надо во мне будить чувство вины. – Покачал головой Легрэ. – Ты сам герцога под меня подложил, и сбежать нам позволил. Только не пойму я, чего ты сам Луиса не поимел? Хотел же. А что до “повесить”, извини, я как-то не очень понял, что ты шутишь. У меня после побоев Фернандо чувство юмора отказало напрочь. Улыбка появилась теперь и в глазах Себастьяна. Он хоть и был слаб, хоть и чувствовал, как действует на разум средство Микаэля, которое позволяет почти не чувствовать боль, но при этом не утратил понимания человеческой натуры во всех ее необъяснимых проявлениях. – Я плохой союзник тебе теперь, – заявил совершенно открыто. – Не равен час, как с жизнь попрощаюсь окончательно. Мой союзник теперь лишь я сам, Легрэ. И если тебе интересно о Луисе поболтать, найди другие восторженные уши. Я же подожду появления остальных участников, так жаждущих кусочки пощипать от земель, выходящих к морю. По здравому разумению, и твои уши полны бредом всяким. – Ну, это уж тебе виднее, – невозмутимо отозвался Легрэ, которому до жути хотелось плюнуть Себастьяну в лицо, но это желание не промелькнуло ни в жестах ни во взгляде. – Доверия между нами не может быть и не будет, теперь каждый сам за себя... Ты может и плохой союзник мне теперь, но враг пока безопасный... Более безопасный, чем сошедший с ума от ревности Фернандо. Переночую здесь, а утром двинусь в гавани... и плевать мне на весь ваш перераздел земли и власти. Мне все равно не понять, к чему такие сложные игры ты затеял, и какого черта ты сейчас убеждаешь меня, что не собирался меня казнить... Не всади я тебе тогда меч в спину, болтался бы сейчас на перекладине, раскачиваясь на ветру, а ты бы винцо попивал и посмеивался, на мой труп глядючи. – Да, ночуй, кто же против? – отозвался Себастьян. – Я здесь в гостях так же, как и ты. Может, и дождешься Микаэля, но уже и Фернандо – тоже. Не станет он ждать, чтобы дальше не поиграть, – холодная усмешка. – Или ты про бумаги желаешь знать? Так если так, Кристиан, то иди в монастырь. К Паоло... Вот у кого они могут быть. Ну, Фернандо быстро с ним договорится. Ведь Паоло – ставленник папский. Не зря сюда приехал. А мне спать охота. Доволен? Или еще что узнать желаешь, принц? Легрэ слегка нахмурился, холодно глядя в глаза Себастьяна. Разговор на чистоту? Он знает, что не выйдет отсюда. – Знаешь, Себастьян, – медленно начал Легрэ, приподняв брови и лениво вздохнув, – мне жаль того времени, кода мы держались вместе. Действительно жаль. Тебе не следовало подпускать меня к Луису слишком близко, а мне, увы, не следовало тебе верить так слепо. Ты же тоже волк... Ну хоть Сея из комнаты выпроводил. Молодец. Мне было бы жаль нечаянно прирезать его, если бы он встал у меня на пути. – Кристиан поднялся и подошел к постели – не слишком близко. Он оперся на спинку кровати и чуть склонился к Себастьяну, без улыбки встречая взгляд. – Фернандо мне мешает. Ты знаешь, что я хочу получить герцога... Я могу помочь тебе остаться в живых, а ты мне получить Луиса – целиком. – Да, принц, – черные глаза сузились еще сильнее. – Если бы ты уехал, так бы и случилось. Если бы ты убил его в подвале, так бы и было... Но ты предпочел отдать себя Фернандо. И ты жив... Ты не вышел бы из лагеря, если бы тебя не отпустил король. Я проиграл, Легрэ, но я не идиот. – То есть, я должен был убить Фернандо и уехать? – изумился Кристиан. – А как же объединение земель и свадьба герцога? Тебе не кажется, что если бы ты был со мной хоть чуть-чуть откровенен, твой план бы не сорвался? Я же всегда там, где выгода, так считаешь? Ну, пообещал бы мне мальчишку и я бы на все согласился... – Легрэ склонился ниже. – И тебе бы так легко было держать нас обоих на коротком поводке, так, инквизитор Ксанте? Тебе не жаль Сея? Во что ты его втянул... Он тебе еще нужен, или его на забаву солдатам уже отдать можно? – Жестокий Кристиан, глупый Кристиан... Спроси Луиса... Спроси Луиса... Не меня... И ты проиграешь, мой глупый мальчик... Глупый Легрэ. – Себастьян горячей ладонью коснулся щеки Кристиана. – Доставай нож. Доставай, мой неверный друг. Легрэ чуть усмехнувшись, потерся щекой о ладонь Себастьяна. – Поимей совесть – хотя бы сейчас не лицемерь. Зачем я был тебе нужен? – Ты ведь все знаешь, раз жив до сих пор, – падре Ксанте был невероятно спокоен и уверен в себе. Его сердце билось ровнее, чем обычно, а в душе царил покой и безмятежность. – Что вы решили с Фернандо? От того, что вы решили, и я приму решение в ту сторону, которую ты желаешь... – Я скажу тебе, Себастьян, только вначале, я хочу, чтобы ты хорошенько подумал над своим положением и ответил на мои вопросы. Церковь не станет тебя защищать, ты сам понимаешь, им сейчас выгоднее изображать свою лояльность по отношению к короне, они скажут, что ты заговорщик и тебя повесят. До гаваней ты тоже добраться не успеешь. Остается ждать ареста... или смерти. Это уж ты сам выберешь. Чего ты на самом деле добиваешься? Кто должен был занять место короля объединенных земель? Сей, я или Луис? – Всегда так откровенны в своих заблуждениях, – покачал головой мужчина. – Ты был мне, как сын. Я никогда не собирался тебя казнить или вешать, Кристиан. Я не для этого растил военную мощь, чтобы в один момент позволить Фернандо запросто войти на эти территории. Я готов к войне. И Церковь – уже второе дело, личное, понимаешь? Вряд ли... А на твой вопрос я не отвечу, потому что он бессмысленный и отвечать нечего. Ты говоришь то, что я внушил Луису. Прости, друг, но у тебя один шанс убить меня теперь или уже никогда. Легрэ задумался, медленно достал из-за пояса нож и приложил к шее Себастьяна. – Фернандо жив, а это значит, что война будет в любом случае, – тихо сказал Кристиан, словно не собирался убивать Себастьяна. – Оставлять же в живых тебя сейчас так вообще глупо... Хорошая речь. Я бы даже поверил в искренность твоих слов, но я не знаю, как это сделать теперь... Ты слишком часто мне врал. Сейчас у меня просто нет другого выбора, – нож сильнее надавил на горло. Себастьян заулыбался. Он не искал в Кристиане сострадания. Он заглядывал в события дальше. – Жаль... Луиса, – сказал одними губами. – Его ждет тяжелая судьба. По твоей милости... – Уберите немедленно нож! – Сей замер в дверях, не веря своим глазам. Слова сорвались с губ еще до того, как мальчик смог поверить в увиденное. – Вы... Вы же хотели только поговорить! Он и так болен, зачем вы хотите сделать еще хуже?! Пожалуйста... – медленно поставив ведро с водой на пол, Сей подошел к Кристиану, не сводя с него взгляда. – Лучше меня убейте, но умоляю вас.... Рука Легрэ чуть дрогнула, но он никуда не торопился. – Сей, зачем мне ты? – медленно проговорил Легрэ, и в его голосе ожила угроза. – Но лучше отойди... к окну. Я уберу нож. А пока, думаю, Себастьян кое-что хочет тебе рассказать. Не так ли, Ксанте? – Сей, выйди... Нам нужно договорить, – аббат старался быть спокойным. – Ни к чему тебе слушать этот разговор. Кристиан считает меня опасным. Странно, что не прирезал при тебе? Да, Кристиан? При Луисе было бы проще резать? – Не огрызайся, ты не в том положении, – мягко улыбнулся Легрэ. – Не хочешь мальчику рассказать, на ком его женить хотел? – У тебя бред, Легрэ. – покачал головой Себастьян. – Знатно Фернандо промывает мозги. Мальчик переводил взгляд с одного на другого, но отошел он все же к двери а не к окну. – Я никуда не уйду! Брат Кристиан, Падре нужен покой, поэтому прошу вас... Прекратите... Какое женить? Это не смешно.... Зачем кому-то в мужья садовник? Уберите нож, вы обещали.... – Кристиан на взлете фантазии поддался искушениям, он теперь всякое увидит – того, чего нет. Так ведь, Кристиан? Сколько времени Фернандо понадобилось, чтобы сломить и сделать преданным себе? – Сей, запри дверь, – настойчиво повторил Легрэ, – медленно. Руки держать так, чтобы я их видел. – Конечно, Сей, слушай его... Он перережет мне глотку, а потом и тебе. Кристиан, давно ли ты перестал заниматься разбоем и перешел на сторону Бога? Бог тебя принял и таким, но мало тебе потребовалось, чтобы с одержимым сговориться. Сей выполнил то, что ему велели, вернувшись к окну и держа руки перед собой. “Как будто я могу что-то сделать”, – промелькнула в голове мысль. Мальчик не знал, что ему делать и сейчас единственным возможным были приказы Кристиана. – Я не с ним в сговоре и не ему служу, Себастьян, а о плане твоем мне рассказал Луис. Рассказал о том, что ты хотел Сея на принцессе Алисии женить вместо него. – Кристиан переводил осторожный взгляд с Сея на Ксанте и обратно, потом медленно убрал оружие, присел на постели рядом с Себастьяном и отдал ему кинжал. – Я знал, что ты мне просто так ничего не расскажешь. Может, ролями поменяемся? Ты сам не понимаешь, что натворил, Ксанте. Луис любит Фернандо, а король жаждет меня вздернуть... И узнав, что я бастард, за что тебе отдельное спасибо, Фернандо только укрепился в этом желании. А еще я успел стать вассалом Северного Ярла... Только не говори, что ты не в курсе, что Микаэль у нас королевских кровей. Себастьян некоторое время молчал, а потом принял кинжал из рук Кристиана. – Почему же не знал? Знал, и давно. Только к чему говорить о том, что и так на лице светлооком написано? Внешность Микаэля сама выдает. – Руки аббата легли поверх покрывала. – Что до Сея, то глупо звучит... К чему же тогда Луиса я женил? Не сходится у тебя что-то Легрэ. Да и не может сойтись, так ведь? А насчет бастарда, так думаешь, почему мой отец почил раньше времени? По той милости, что про тебя знал... да еще про то, что сын его не здоров. Что одержим... Вот в чем, скажи, моя вина, что ты родился от короля? Не знаешь... И поводов у тебя убить Фернандо и возможностей было предостаточно. Но ты вместо этого в меня меч всадил – слабо, но ведь я тебя до этого приложил... И за дело приложил... Ты видел, что Луис влюблен... Вот и предал меня ради глаз голубых... Ради пустоты... Так что не жалуйся теперь, что бежать вынужден. Я от судьбы прятаться не стану. Мне бежать ни к чему... – мужчина сел еще выше. – Сей, скажи, веришь ли ты Кристиану? Твое мнение знать хочу. – Я? – Мальчик вздрогнул, пытаясь отойти от услышанного. – Чему именно? Что вы хотели меня женить? Или всему в целом? Я не знаю... Разве это важно? Я запутался и уже ничего не понимаю... Брат Микаэль королевских кровей? Но как же это может быть?... – Сей спустился на пол и сжался в комок, мечтая сейчас потерять сознание или вообще не быть свидетелем этого разговора и не мучить себя. – Вот видишь, Легрэ, что ты болтаешь? А ведь так просто поверить и покалечить жизнь любому неосторожными заявлениями... Когда ты родился, мой отец платил золотом, чтобы ты выжил. А твой думал о том, чтобы тебя никто не знал. А еще... тебе ведь невдомек, что такое оказаться по чьей-то вине в аду? Нет? Так вот – только потому, что ты брат короля, а мой отец – свидетель, меня запихнули для острастки в подвалы инквизиции, где я провел почти год. Ну же, Кристиан, так есть в том твоя вина? Нет? Конечно же, нет... – аббат замолчал, чувствуя металлический привкус во рту. Легрэ верит Луису безоговорочно, но слушает ли он юношу, сознает ли, какая между ними пропасть и как они одновременно близки. – Хочешь еще правды? С какой стороны ее разглядывать интереснее? С той, что ты – сын монарха решился склониться перед врагом Вестготского королевства, или со стороны Фернандо, что стремится пробиться к морю? Пользуясь любым методом давления? Ну же, не стесняйся... – Я с обоих послушаю, – Кристиан откинул голову на стену и чуть прикрыл глаза, наблюдая за Сеем из-под ресниц. Себастьяну удалось посеять в его сердце сомнения и это напрягало. – Торопится нам некуда, а что до поломанных судеб – не тебе мне в упрек ставить. Что тебе мешало сказать мне правду, когда ты в шатер вошел, чтобы меня подставить? Думаешь, я бы за Фернандо вступился? Да я бы сам его придушил с твоей помощью. Впрочем, какая теперь разница. Лучше я про врагов Вестготского королевства послушаю... И про братца своего. – Зря ты думаешь, что некуда, Кристиан. – вновь заметил Себастьян. – Всегда есть почему и ради кого спешить, взгляд тоже переместился с мужчины на юношу у окна. – Вот ради чего Сей сейчас страдает? За что? Потому что тебе я ненавистен? А ведь он тебе ничего не делал, когда ты на нем ярость срывал в подвале. Я тебя за это упрекнул? Скажи, Кристиан, насколько я грешник, чтобы ты меня судил? – А я и не сужу, – ответил Легрэ. – Просто пытаюсь найти хоть одну причину, чтобы не убить тебя и может быть отчасти потому, что не хочу, чтобы он страдал, – Кристиан открыл глаза и кивнул на Сея. – А ты по-прежнему играешь в свои игры, Себастьян. Сея-то ты любишь? Или у тебя с ним, как со мной – выгода и ничего кроме выгоды? Если бы я не сбежал с Луисом, ты бы запер герцога в подвалах монастыря, а сам женил бы на принцессе Сея, а потом бы твой милый и послушный раб вполне бы неплохо смог заменить герцога. Фернандо мертв, и никто бы тебе не мешал больше... Разве что инквизиция... Вы с Фернандо ее оба не любите. – Вот как ты все рисуешь... Забавно, Кристиан. Что же, я не зря тогда сказал, что хочу воспользоваться Луисом тоже. Тебя задела всего одна фраза, и ты уже пошел против. Теперь сам... Сам ищи выход из мышеловки, Легрэ. Король ли тебе поможет, Микаэль ли, меня это не волнует. Послушность и отсутствие собственного мнения ведет нас в пропасть. Наверное, потому ты Луиса и отдал, что отступил. А ведь Луис тебе доверял... Видимо, зря... Когда ты вернешься, будет ли он жив? Сможет ли оправдаться перед королем. Правда всплывает так быстро. Ветер только расшевелишь, и вот костер вовсю разгорается. – Ты, кажется, припозднился с предостережениями, Себастьян. – Кристиан выпрямился, отвел с лица черную волнистую прядь, стал поправлять край рукава. – За что Луису оправдываться перед королем, не просветишь? – Так будет за что. Всегда найдется причина, Кристиан, – мрачно ответил аббат. – Грехи наши, даже самые малые, становятся огромными в свете определенных событий. – Все хватит! Вы можете договорить в другой раз! А сейчас Падре нужно отдыхать, понятно?! – Резко поднявшись с колен, мальчик подошел к Кристиану, сжимая руки в кулаки. – Падре никуда не убежит, попытаться пырнуть ножиком его вы всегда успеете, а поговорить... Вам доставляет удовольствие мучить больного человека? Вы разве не видите, что ему плохо?! – шумно вздохнув, Сей потер руками виски – Если хотите я постелю вам здесь же, я все равно тоже останусь тут... Хорошо? – Спокойнее, Сей, все хорошо, солнышко, – попытался успокоить Себастьян. – Кристиану не спать надо, а действовать. Он ведь убить меня пришел. Он так отчаянно меня ненавидит, не видя дальше своего носа. Кристиан усмехнулся. – Я не трону его, обещаю, малыш... Кроме того, кинжал у него, так что он вполне сможет постоять за себя. – Легрэ повернулся к Ксанте и наиграно улыбнулся ему. – Хороший у тебя мальчик, ты его великолепно выдрессировал. Так же, как в свое время сделал это с герцогом Сильвурсонни. Я всегда преклонялся перед твоим талантом запудривать людям мозги. Конечно, я тогда не думал, что это и меня коснется.... Что ж, ты всех по очереди подставляешь, и до Сея очередь дойдет. По-твоему я слеп. В чем же? – Ну, Легрэ, излишняя подозрительность... Нервность... Займись тем, что тебе истинно важно. Неужели тебе главнее Фернандо, а не Луис, которого ты бросил, словно щенка в прорубь? – Хочешь сказать, что Фернандо его отымеет и убьет. – Легрэ нахмурился. – С чего ты это взял? – Да не думаю я так, Кристиан. Но ты остаться решил, как я погляжу. Что же, тогда Сею следует принести тебе одеяло, – взгляд на юношу. – Сей, милый, Легрэ остается. Видимо, разговор со мной и свидание с Микаэлем перед появлением Фернандо очень важно нашему гостю. Принеси ему и поесть. А мне только воды... Жжет в груди. Спохватившись, мальчик подбежал к оставленному у двери ведру и набрал в чашку воды. – Это потому что вы себя не жалеете совсем... – Сей пока решил не думать об услышанном, не сейчас. – Пожалуйста, прилягте... – Мальчик нежно, но настойчиво помог Себастьяну снова улечься, и развернулся к Кристиану: – Вы не поможете мне? А то матрас и поднос с едой я один, даже при всем желании принести не смогу. Легрэ слез с постели, забрал у Ксанте кинжал, поиграл им в воздухе и спрятал за поясом. – Сей, постой-ка, – он ухватил мальчишку за руку и, развернув, прижал к себе спиной. Одна рука удерживала поперек груди, другая огладила плечо, и Кристиан взглянул на Себастьяна. – Я и правда останусь на ночь, но у тебя весь вечер впереди, чтобы постелить мне, Сей. Да и не голоден я. Вот, хочу, чтобы ты сейчас тихо посидел в уголке и дверей не отпирал, пока мы не закончим разговор с твоим обожаемым покровителем. А он же ничего просто так не делает, ты знаешь? Вот я и думаю, зачем ему ты, что он тебя везде за собой таскает. Не знаешь? – Вы ошибаетесь, – попытка отстраниться не увенчалась успехом. – Мы с Падре не все время вместе. Из монастыря я ушел с братом Микаэлем... Может, все-таки пустите и хотя бы позволите накормить вас обедом? – Он спрашивает о другом, Сей, – отозвался с постели Себастьян. – Он спрашивает о том, насколько сильно испугаешься ты его объятий, и насколько сдамся я, если он сделает тебе больно? Так ведь, Кристиан? Удобно шантажировать, когда кто-то испытывает чувства? Луис тебе рассказал. Я знаю. По твоим речам все так прозрачно и умно. Но поверь, тебе не стоит переступать черту, если ты не готов потом ответить – Ты вынуждаешь меня поступать так, Себастьян, – бросил Легрэ. – И каково тебе в моей шкуре? – Твоя шкура при тебе осталась, а вот, что с ней через час или два будет, вот уж не знаю. Впрочем, шкурка Луиса тебе недорога, коли ты Сея выбрал как расплату, – мрачно заметил Себастьян. – Вот не советую трогать мальчика. Поверь на слово старому волку. Легрэ задумчиво глянул на юношу, а потом рука сместилась к тонкой шее мальчишки, пальцы слегка сдавили, и Сей инстинктивно схватился руками за запястье Легрэ, пытаясь разжать. – За него на меня только ты обидишься, – усмехнулся он хищно. – Так что в наших отношениях мало что изменится. А он, я смотрю, тебе и впрямь дорог, раз ты угрожать мне начал. – Ну, Кристиан, если бы все было так просто, – стал еще более мрачен аббат. – Если бы так... Я бы горло тебе грыз сам, но, увы, я властен лишь любить, а остальное – в руках судьбы. Что же, ты пойдешь дальше? Глупый и пустой шантаж обернется для тебя большими неприятностями, Легрэ. – Какими? – Ты потеряешь Луиса, – спокойно ответил Себастьян – Почему? – пальцы на горле Сея сжались сильнее от злости. – Этот вопрос как золотое сечение обстоятельств. Сдвигаешь сечение, и все валится тебе на голову, Кристиан, – отозвался Себастьян, откидываясь на подушки. Он был бледен. Боль подступила внезапно, действие лекарства заканчивалось. Что же, такова судьба... – Ты зря думаешь, что я не убью его... – зашипел Кристиан. – И либо ты мне сейчас все расскажешь, либо попрощайся с ним... Для него лучше будет смерть, чем знание, что ты его используешь. – Ты еще больший псих, чем кажешься, – тихо отозвался Себастьян, погружаясь во тьму обморока. – Что ж, действительно судьба. – Кристиан еще сильнее сдавил горло мальчика. – Он тебя не любит, Сей... Прости. Покинув лагерь после разговора с Фернандо Микаэль желал как можно скорее вернуться в церковь, в которой он так неосторожно оставил и юного Сея, и отца-настоятеля. Вот только раны на теле болели все сильнее, хоть король и перевязал их травнику, смазав исцеляющим бальзамом. Два раза монах останавливая коня и спешиваться. Слишком уж сильно кружилась у Микаэля голова. Он почти что терял сознание. Того и пришлось заехать в Тулью, к стеклодуву, что б еще раз перевязали травнику раны. Да и настои там у Микаэля некие хранились, что могли помочь дольше удержаться в сознании, не падая от усталости. К тому же, монах переговорил со своим человеком, обязав того разыскать семьи убитых на дороге разбойников и помогать по мере возможностей и нужд. А потом – вновь тронулся в путь. Из-за этого, дорога, что должна была занять несколько часов тянулась много дольше. Лишь к обеду добрался Микаэль до деревеньки, на окраине которой и стояла церковь. Хорошо еще, что плащ не забыл с собой прихватить, сняв его с оглушенного стражника при побеге. Теперь травник, кутаясь в этот плащ – так, что б лицо сильно не показывать, подходил к церкви. Через главный ход идти Микаэль не решился – мало ли, какая встреча ждет его после столь неожиданного ухода. Так что зашел монах через заднюю, кухонную дверь. Бесшумно проходя по кухне, Микаэль снял с печки тяжелую железную сковороду. Оружия при себе у травника не было, а искать его в странно тихой церквушке и пристройке к ней монаху не хотелось. Побыстрей бы забрать беглецов и убраться подальше, пока все живы. Пройдя по маленькому коридорчику, травник замер у закрытой двери в ту комнату, где еще вчера лежал Себастьян. Легонько толкнул ее, прислушиваясь, а затем вытащил из кармана связку отмычек, взятых в доме стеклодува. Несколько осторожных и бесшумных движений, и Микаэлю удалось отпереть дверь. Он легонько приоткрыл ее, впрочем, тут же распахивая во всю ширь и замахиваясь сковородкой, которую все держал в руке. Картина, открывшаяся ему, была неожиданной и весьма пугающей. На кровати у маленького окошка, в лучах полуденного солнца, лежал Себастьян. Белый, как полотно, с черными кругами вокруг глаз... Его грудь тяжело вздымалась, а дыхание вырывалось из горла рваными хрипами... Ближе к двери, в каком-то шаге от травника, спиной к нему стоял Легрэ, сжимающий руки на горле Сея... Микаэль не медлил более ни секунды. Тяжелая железная сковородка с силой опустилась на голову Кристиана, заставляя того разжать руки и упасть на пол. Почти потеряв сознание, мужчина все-таки увлек за собой и перепуганного Сея. В глазах Легрэ потемнело и адская боль затопила разум, тело, даже мысли. Он схватился за голову и со стоном попытался встать, но тело напрочь перестало его слушаться – чужое, медлительное – оно следовало только тому, чтобы унять боль, и Кристиан замер на полу, не в силах понять, что произошло, кто он и где. Микаэль наклонился, подхватывая безвольно обвисшего и кашляющего мальчишку на руки, разворачиваясь, усаживая его у кровате аббата, подальше от Легрэ. Пальцы травника легонько пробежались по горлу Сея, ощупывая. – Все хорошо... Продолжая кашлять, Сей с ужасом смотрел на лежащего Кристиана. – Брат Микаэль? Но как? Я думал, вы уехали... – мальчик перевел взгляд на травника, все еще не веря, что это и правда он. – Всегда вы меня спасаете... – невеселая улыбка коснулась губ мальчика, но он тут же встрепенулся. – Святой отец! Брат Микаэль, ему стало плохо! Они очень долго разговаривали, и он – он потерял сознание... Прошу, посмотрите, ему не стало хуже? Травник взглянул на аббата, и тут же повернулся к лежащему на полу Кристиану, который схватился за голову и тихонько стонал. – Сумки мои еще здесь? В самой темной есть зеленый бутылек... Из тонкого стекла, он в кожу завернут. В кружку на три пальца воды налей и шесть капель снадобья. Два глотка тебе – остальным напои Себастьяна. Сей, солнышко, я посмотрю, что с горлом, только подожди немного.... Микаэль опустился на колени перед Кристианом, снимая с себя плащ. Сложил его вчетверо и подложил под голову мужчины, осторожно приподнимая того. Потом снял опоясанную вокруг талии над поясом веревку и связал тому руки и щиколотки, обматывая их концами веревки и привязывая друг к другу. Травник огляделся, уже было думая снимать с себя и рубаху, но потом потянулся к ряднине, накрывающей лавку у стены. Скомкал ее и опустил в ведерко с водой, стоящее под лавкой и явно приготовленное для умывания. Мокрым же полотном обмотал голову Кристиана. – Вот ведь... Пути Господни!!! Ты-то здесь что делаешь?! Да еще и так делаешь!! Потерпи, сейчас я и тебе что-то из трав найду... Хоть боль немного унять. Кивнув травнику, Сей поднялся, доставая под лавкой завернутые в покрывало сумки Микаэля. Из них – указанный бутылек. Капнув шесть капель в стакан, наполненный водой, мальчик подошел к Себастьяну, но тут же растерянно замер. Он никогда не поил человека без сознания, только наблюдал за этим, но... Брат Микаэль занят, так что придется справляться самому. Набрав в рот снадобья, мальчик осторожно приподнял голову аббата, чтобы напоить через поцелуй. Когда стакан опустел, Сей обернулся к Микаэлю: – Вам не нужна моя помощь? Микаэль тем делом уже и сам подтянул к себе сумку, быстро перебирая склянки и мешочки с зельями и травами, пытаясь найти нужную. – Напоил? Умничка... Ты в себя пока приходи... А если говорить можешь – расскажи, что тут у вас случилось? И где наши попутчики? А брат Кристиан что здесь делает? Вернее – что ему надо от вас? Что он делает, я уже увидел.... Найдя нужное зелье, Микаэль достал пробку из бутылки и пролил немного темной тягучей жидкости на пальцы. Отложив емкость с лекарством, травник приподнял рукой подбородок Кристиана, осторожно проводя пальцами по его губам, а потом и по деснам. – Сейчас должно полегчать... Не шевелись только... Каждое движение в голове болью отдаваться будет. Себастьян открыл глаза с большим трудом. Он ощущал, как вкус горечи оседает на губы вместе с солнцем поцелуя Сея. Живой... Небо, благодарю тебя! Что я могу еще сделать для мальчика, которого так долго оберегал? Еще немного потерпеть лишь попрошу. Скользнуть взглядом по скромной обители, увидеть Микаэля... Вовремя! – Я не знаю, как брат Кристиан оказался здесь, – мальчик сухо закашлялся, потирая горло. – Но он вел себя довольно мирно, – мальчик вспомнил встречу в коридоре и невольно хмыкнул. – Я много не понимаю из их разговора... Брат Кристиан говорил что ушел от короля, святой отец ему не верил... Потом меня послали за водой, а когда я вернулся, брат Кристиан уже приставил нож к горлу падре... Они что-то говорили про то, что меня хотели женить вместо Луиса, что падре меня использует, – почти отчаянно. – Ничего не понимаю! Зачем было нужно, что бы я это слышал?! – Сей закашлялся, оседая на пол, перед глазами двоилось, и он предпочел провалиться в успокаивающую темноту... Когда еще и Сей потерял сознание, совсем оседая на пол у кровати с Себастьяном, Микаэль лишь медленно подошел к мальчишке, проверил пульс, подложил ему под голову одну из сумок и ласково погладил юношу по спутанным волосам. И лишь затем встал, возводя очи небу, и громко зло выругался. Еще раз глянул на скорчившегося на полу Кристиана и, переведя взгляд на аббата, увидел, что тот приоткрыл глаза. – Отче.... Травник опустился на колени у изголовья ложа, тихонечко проводя кончиками пальцев по лбу и вискам Себастьяна... – Отче... Один единственный мне ответ дайте – а потом я вам настой дам, что поможет заснуть... Вам спать надо. Много... И нельзя говорить. Но, все же, скажите мне! Куда мне вас забрать? – За мной придут. С минуты на минуту, Микаэль. Сея им отдай. Он в опасности здесь. Я поеду с этими людьми. Я доверяю им... Так надо. – Значит, так надо.... Травник не прекращал медленных ласковых движений... Кончики пальцев вычерчивали полумесяцы и круги по коже.... Голос Микаэля был так же мягок и тих.. – Кому надо? Что надо? Говорите, что доверяете? Можете ехать с кем вам хочется... Да хоть оставайтесь с этим одержимым, с которым у вас была занимательная беседа сегодня... Если Вы жить не желаете – я-то что тут могу поделать? Я вот уже и не доверяю никому.... Поэтому, никому я Сея отдавать не собираюсь. И если мне самому придется ему горло перерезать – лишь бы не пойми кто не увез его непонятно куда, то, уж поверьте мне, я так и сделаю. Быстрая смерть всяко лучше долгих мучений... Инквизитора Вы, как я понимаю, больше не желаете видеть? – Инквизитор Сея и заберет. Сей... он... он править должен. Микаэль, ты ведь силен в политике... не говори, что не так... не лги... Мальчик рожден для власти. Он избранник божий. Он герцог. Король этих земель. Пока принц... – Себастьян сглотнул боль. – Не вставай на пути Бога. – Силен я в травах, а в политике я как дурная коза, что зимой на лед лезет. И счастье – когда лишь другим на забаву, а не на горе себе. Микаэль положил ладонь на лоб Себастьяна, а потом еще и прикоснулся губами, проверяя, нет ли у того жара. – Вы или бредите, или явно знаете много больше меня. А к инквизитору я и думаю попасть... В стенах монастыря и Сею спокойней будет, и вас я смогу лечить так, как надобно... Только вот стычек с королевскими гвардейцами мне уж совсем не хочется. Я могу нас всех вывести отсюда... Тихо... И до Валласа переправить быстро. Да так, что никто и знать о том не будет. Только сам я вас не унесу... Мне помощь нужна. Где люди инквизитора? Андрес где? И... Травник оглянулся на Легрэ, который пока так и не пришел в себя, но стонать перестал – зелье, что дал ему монах должно было уже подействовать. – С ним что делать?... И еще одно – я не встаю на пути Бога. Я иду дорогой, что Он выбрал для меня. – Знаю, что Он может вести... или заставлять плутать. Люди Паоло здесь. И они не смогут противостоять Фернандо. Мало слишком. Говорить король не станет. Резать будет... – кашель громкий, тяжелый, – без разбору. Сейчас надо уходить, – дверь распахнулась со стороны храма, и в комнату вошли несколько незнакомцев, среди которых была женщина, переодетая в мужскую военную рясу. Микаэль вскинулся, вскакивая на ноги и подхватывая с пола сковородку. – Андрес!!! Скорее!!!! Травник заорал так громко, что слышно его было явно не только в маленькой церквушке, но и в ближайших к ней домах. – Не подходите! Троих я убью точно... А меня убить – не так уж и легко... Тоже время займет. Или мы сейчас, Отче, дожидаемся наших попутчиков. Или все заканчивается совсем не так, как вам желается. Я о вас же забочусь.... – Падре Ксанте, – женщина дала знак воинам оставаться на местах, – кто этот человек? – темные глаза рассматривали Микаэля внимательно и с некоторым пристрастием. Северный говор, светлые косы. – Вы Микаэль? Сын северного Ярла? – вопрос в лоб. – К чему убийство? Мы собираемся ехать в монастырь. К падре Паоло... Под защиту священной инквизиции. Если вы не доверяете, то можете оставаться. Прошу вас быть благоразумным... Падре необходим уход. Здесь небезопасно. – Я Микаэль, травник Валасского монастыря. И благоразумие мое тоже имеет свои границы. Хотите уходить – уходите... Отче желает с вами отправиться, моим рукам не доверяя – его дело. Только вот мальчишка, да и он тоже, – Микаэль носком сапога указал на лежащего на полу Легрэ, – они остаются со мной. Если вы люди инквизитора, то, несомненно, захотите встретить и иных людей инквизитора, которым, на данный момент, я доверяю немного больше. – Что же, если падре Паоло необходимо подтверждение, то я его представлю. Сейчас в ваших интересах, брат Микаэль, отдать на наше попечение герцога Сильвурсонни, который лежит на полу, словно тряпичная кукла, – женщина нахмурилась. – Что касается Ксавье, которому обещана награда и который ведет двойные игры, то... это наше, внутреннее дело, – гостья достала бумагу и раскрыла, показывая издалека печати Рима. – Будьте любезны, брат Микаэль, помочь. Вооруженная кавалькада самого Папы устроит вас для поездки в монастырь? – Печати можно подделать... Про ваши.... внутренние дела, – Микаэль почти что выплюнул эти два слова, как самые непристойные ругательства, – мне много не ведомо... Зато я знаю, кто мне последние два дня помогал, а кто только и делал, что жизнь усложнял. Травник резко присел, упираясь спиной в стену между окном и кроватью и подхватывая Сея одной рукой поперек груди, прижимая к себе локтем, а вторую положил ему на горло. – Только двиньтесь... И этот юноша умрет тотчас. Андрес!!! Где тебя дьявол носит?!!!!! – Какого черта, – простонал Кристиан, открывая глаза. Толпа собравшихся незнакомых людей говорила ему только об одном, что тот, кто ищет неприятности, непременно их находит. Почти сразу после его слов, в коридорах раздались шаги. Спутать их с чем-то, кроме тяжелых военных, было невозможно. Лязг кольчуг и голоса говорили о приближении самой судьбы. Посланники даже не успели среагировать, как двери с другой стороны выбили, а самих непрошенных гостей сзади словно ударило волной стали – сначала полетели метательные ножи, а уцелевших добили с помощью коротких мечей. Микаэль даже не вздрогнул, услышав шум выбиваемой двери и голоса гвардейцев... Лишь разжал руку, отбрасывая сковородку и нажимая пальцами одновременно на шею и себе, и Сею. Тайное искусство, освоенное травником во время путешествий с наставником... Нажатие на определенные точки позволяет ввести человека в бессознательный транс, который длится до двух недель. Сердце при этом едва бьется, дыхание почти неслышно, кровь медленно и тихо бежит по венам.... Монах осел на пол, выпуская Сея из своих обьятий, и мальчишка уронил голову Микаэлю на колени... Сразу после этого в комнату вошел Фернандо. Оглядев место побоища, он жестом отослал почти всех телохранителей за дверь, велев охранять вход. Один замер около окна, еще один, повинуясь приказу монарха, занялся Легрэ. Король подошел к кровати, на которой лежал аббат, и снял шлем с бармицей. Точно такие же шлемы были и на всех воинах отряда, что, помимо защиты, не позволяло опознать их лица. Себастьян улыбнулся. Вот и начало конца. Как мило со стороны Фернандо явиться так вовремя хоть раз в жизни. Аббат заставил себя подняться и сесть. Теперь-то при свете луны он взглянет в глаза тому, кто отравлял его жизнь – этому выродку, что обошел все ритуалы одержимости. Почувствовав прикосновение телохранителя, освободившего Легрэ, король коротко кивнул на тела травника и Сея – связать. И мягко улыбнулся, глядя на Себастьяна. Есть о чем поговорить. Микаэль напрасно звал Ксавье – тот его не слышал. Король со своими людьми были без опознавательных знаков и без колебаний вошли в церковь... и Ксавье был весьма не уверен, что Себастьян еще жив. Да и если король посмел войти в церковь, как варвар, то точно также ему будет плевать на власть инквизиции. А Ксавье тут один, с жалкой бумажкой о том, что он представляет здесь Фратори... если на эту бумажку вообще посмотрят. Для короля он всего лишь какая-то странная шлюшка... Все рассыпалось на глазах – ничего у него не выходило в эту кампанию – и Фратори его, как видно, бросил. Последний гонец сообщил, что Паоло и след простыл в монастыре. У Ксавье сдали нервы, он сплюнул под ноги и улизнул в темноту, направляясь к лесу. Сразу после этого в комнату вошел Фернандо. Оглядев место побоища, он жестом отослал почти всех телохранителей за дверь, велев охранять вход. Один замер около окна, еще один, повинуясь приказу монарха, занялся Легрэ. Король подошел к кровати, на которой лежал аббат, и снял шлем с бармицей. Точно такие же шлемы были и на всех воинах отряда, что, помимо защиты, не позволяло опознать их лица. Себастьян улыбнулся. Вот и начало конца. Как мило со стороны Фернандо явиться так вовремя хоть раз в жизни. Аббат заставил себя подняться и сесть. Теперь-то при свете луны он взглянет в глаза тому, кто отравлял его жизнь – этому выродку, что обошел все ритуалы одержимости. Почувствовав прикосновение телохранителя, освободившего Легрэ, король коротко кивнул на тела травника и Сея – связать. И мягко улыбнулся, глядя на Себастьяна. Есть о чем поговорить. – Фернандо, ты какого черта тут делаешь? – радостно улыбнулся Легрэ, держа руку на затылке. Микаэль, вот сволочь! – Легрэ, ты в порядке? – спросил король, не отрывая взгляда от Себастьяна. Улыбка монарха становилась недоброй. – Конечно, – фыркнул тот и как-то недобро покосился на Микаэля. – Чтобы от меня избавиться нужно что-то существеннее сковородки...Черт, – Кристиан потрогал шишку на затылке и поморщился от боли. – Ты, Себастьян, что-то больно радеешь за своего мальчишку... Герцог он или не герцог мы разберемся, но в любом случае для него это кончится плохо. Если бы Себастьян мог сейчас рассмеяться, то он бы хохотал очень и очень громко. Комичность происходящего напоминала ему древние греческие комедии. А Легрэ особенно подходил под неудачника, за которым всякий носится со сковородой. Люди в доспехах, инквизиция у порога, король, браво примчавшийся то ли на выручку своему сопернику, то ли желающий побыстрее успеть прихватить кусок побольше король. Мужчина откинулся на подушки. Вчера он умирал, сегодня попал в театр, где ситуация правит над людьми. – Ты всему голова, Кристиан. Не зря дослужился до помощника в моем аббатстве. Но вот дальше носа не глядел никогда. – Ксанте болезненно выдохнул. – Если ваше величесвто желает со мной говорить, то при Кристиане я этого делать не стану. Фернандо чуть склонил голову на бок, рассматривая мужчину на кровати. Во время своего недолгого пребывания в монастыре он толком не успел с ним пообщаться. Первая встреча внесла только несколько незначительных штрихов в то, что он знал раньше. Властный, умный, но вот только что-то царапает, что-то не так. Как и вся эта странная история с договором и нападением. – Легрэ, что значит “герцог он или нет”? – король продолжал внимательно разглядывать лежащего на кровати мужчину. Кристиан вздохнул. – Луис говорил, что он не герцог, а наш славный маленький Сей удивительно схож с ним. К тому же, Себастьян им дорожит и всюду таскает за собой. Зачем? Я вот тоже задаюсь этим вопросом. Очень возможно, что Сей – не простой мальчик на побегушках. Больше похожих на Луиса мальчиков я в округе не встречал, но с этим уже ты разбирайся, – усмехнулся Кристиан, – а то, как я погляжу, падре не склонен мне доверять. – Да уж, доверие мое ты исчерпал, брат Кристиан. Когда ты убить Фернандо предлагал, ты ведь думал, как Луиса трахать будешь – один, без соперников? – рыкнул Себастьян. – Плебей! – Ты бы как-нибудь определился, – парировал Легрэ, нагло насмехаясь, – то – принц, то – плебей. Ты-то тоже не слишком жаждал спасать своего короля, или я что-то запамятовал? Глаза Себастьяна стали масляными. – Какой же ты принц? В зеркало на себя погляди. Хотя тебе и бадьи с водой хватит, чтобы вразумиться навсегда. – воздух с шумом выходил из легких. – Спасать его? – и кивок на Фернандо. – Птенцов своих бы спас. Каждого... За разум, за науку... Не тебя, Легрэ! А уж этого садиста – и подавно не стал бы! – Ты – ангел, – улыбнулся Кристиан, прищурившись с долей истинного презрения. – Великолепно, вот мы и определили, что ты из себя представляешь, брат Кристиан. – взгляд на Фернандо. – Скоро, ваше величество, этотчеловек войдет в ваше доверие. Вы будете доверять ему свои дела. Но знайте, волк вседа смотрит в лес. С вами он исключительно из-за страсти к Луису. – На твоем месте, – ровно заметил Легрэ, скрещивая руки на груди, – я бы не торопился с выводами, а то заработаешь глубокое разочарование. Фернандо с интересом слушал перепалку, изучая аббата. Слова про свое убийство он запомнил. – Легрэ, выйди. Кристиан несколько непонимающе взглянул на короля, но в конце концов кивнул и, смерив Себастьяна раздраженным взглядом, вышел за дверь. – У вас есть вопросы, – без лишнего начал Себастьян. – На одни я отвечу. На другие – никогда. Даже под пытками. Даже если буду подыхать и умолять вас о пощаде. Задавайте! – Может быть, ты тогда сразу расскажешь все, что можешь рассказать? – тонко улыбнулся Фернандо. Ненависть тоже сладка на языке. – Умейте задавать правильные вопросы, ваше величество. Вы молоды, но глупы... Ладно, – Себастьян перестал шутить. – Почему я пытался вас убить? Ну, не из-за земель, не по велению инквизиции и не из выгоды себе. Устраивает ответ? – Да, – коротко обронил Фернандо. – Герцог... – протянул мужчина. – Я не знаю, кто из них герцог. Земли принадлежат Сильвурсонни и бумаги не в лагере. Что еще? Вроде бы нечего больше сказать... – взгляд сполз на ищеек инквизиции, которых убили воины фернандо. – Это не мои люди. Хотя они так и думают. И конечно, следующий логичный вопрос от вашего величества – чьи тогда? – легкий хрип и почти полуобморок. – Того Ксанте, который бы не стал врать Луису, что мужеложество хорошо. Король некоторое время молчал, а потом спросил: – Когда тебя должны были убить? – Все зависело от того, как умеет крыса бегать по лабиринту. – Себастьян не улыбался. – Но крыса способна и живот прогрызать, если ее горшком прикрыть. Убили бы – не ты, так инквизиция. Не инквизиция, так подельники. Жизнь – жестокая штука. – Тот Ксанте – кто он и где сейчас? – Вы меткий стрелок, ваше величество. Был в монастыре, когда я уезжал. Теперь, наверное, меняет планы под вас. Хотя ведь вы с самого начала входили в его планы. Как ключевое звено. – аббат чуть повернулся набок, глядя на Сея. – Он нас обоих посадил на крючок. Ведь выбрал же... Так что вы влюбились. А я пропал... – черные глаза вновь вернулись к королю. – Позвольте мальчику выжить. И забыть обо мне. Фернандо потемневшими глазами смотрел на Себастьяна, вспоминая Луиса. Луис в любом случае должен остаться герцогом Сильвурсонни, иначе он не сможет его спасти. А это значит, что второй мальчик должен будет умереть. – Что взамен? – Я дам знать, чтобы Ксанте прибыл в аббатство и вы сможете с ним поиграть в ваши любимые игры. Король задумчиво посмотрел на Сея. – Кто еще, кроме Ксанте, знает, кто из мальчиков настоящий герцог? – Я точно не могу сказать... Паоло может знать. Там были письма, предназначенные для инквизитора, что прибыл с вами. – аббат откинул воспоминания о своем мучителе, как лишние, как слишком болезненные. гораздо важнее юная душа, которая невинна. – Сей не в курсе происходящего. Но Церкви внушается, что герцог именно он. Хотя... после общения с Луисом... Фернандо кинул еще один взгляд на Сея. Неужели Себастьяну так дорог этот мальчик? – Мое убийство было местью кому? – единственный вывод, который можно было сделать после первого ответа аббата – месть. – Вопреки желаниям Церкви, а не местью. Ваше величество, Фернандо, я ненавижу таких людей, как вы... принуждающих, беспринципных, варваров, которые даже науку используют во зло. Ваши бомбы, что пришли с дальнего Востока, должны были зажигать свет в домах, усиливать горение... Вы сделали их орудием убийства. Вы – правители. Король искренне забавлялся, слушая Себастьяна, внешне этого не показывая, конечно. Фернандо привечал францисканцев и ученых, давая многие послабления и защищая от инквизиции, но делать это за просто так? Наука ради науки не может существовать. Он будет использовать изобретения для защиты и блага государства, и последние дни только подтвердили правильность решений. А убийство все-таки было местью – либо церкви, либо, как бы пафосно не звучало, несправедливости окружающего мира. Это если поверить аббату. – Себастьян, ты так много сказал. О чем же ты хочешь умолчать? -О том, что дела не касается, – Себастьян был прост в своем ответе. – И потом, до этого света мне уже почти все равно. Я знаю, что даже все снадобья Микаэля не дадут мне больше пяти-шести дней жизни. Рана прошила легкое. Я умру. И знание этого позволяет мне говорить правду. – О том, что не касается дела, – задумчиво повторил Фернандо. – О птенцах твоих, значит... Какие методы воздействия на падре Паоло есть у Ксанте? – Вот этого я не знаю, ваше величество. Я даже не в курсе, почему вы пожаловали сюда. – покачал головой Себастьян. – договр должен был подписываться без вас. И уж точно Луис оказался не в вашей кровати, а в запертой келье не просто так. Фернандо задумался. Что ж, похоже, все фигурки расставлены, можно и начать партию. – Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы мальчик остался жив. Когда Ксанте будет в монастыре? – Если письмо отправить теперь – через день или два. Вы гонцов всех убили... А так – может, и раньше. Но в порту валасс есть место, которое позволит найти Ксанте быстро. Король коротко кивнул, надевая шлем. Вся основная информация получена и нужно торопиться. Странно, что до сих пор не появился Ксавье... Пока аббат писал письмо и объяснял одному из телохранителей куда нужно отвезти, Фернандо велел обыскать церковь и пристройки. Ксавье не нашли. Быстрый допрос священника показал, что комиссар инквизиции буквально час назад был здесь, а потом куда-то исчез. Король только скрипнул зубами – значит рыжеволосый ушел, плохо. Погрузив в реквизированную на ближайшем дворе телегу с лошадью аббата, Микаэля, Сея и связанного как пленник Легрэ, Фернандо со своим отрядом покинул Торманну. Напоследок в трупах убитых было оставлено оружие, снятое с разбойников, нанятых Себастьяном для убийства короля. Через пару часов Фернандо тут объявится открыто, во главе своей маленькой армии, и, как верный сын церкви, будет разыскивать комиссара инквизиции Ксавье Моруа. Себастьяна и Сея он решил пока укрыть в домике на болотах, где прятались от него Луис с Легрэ. Микаэль будет на всякий случай в обозе, как пойманный колдун.