Монастырь (СИ)

Луис проводил короля недобрым взглядом и сел на кровать. Он сидел так довольно долго, глядя в окно. Очень хотелось пить. Жажда мучила герцога, но он терпел. Поглядывал на гвардейца и раздумывал над тем, что ждет впереди. Король настроен решительно. Его не уговорить и не растормошить. Юноша поднялся, направился к столу, расчесал волосы и начал заплетать в косу, чтобы не мешали, затем стал ходить по комнате из стороны в сторону. Жажда не давала покоя и, видимо, то, что король унес кувшин, являлось еще одним ужасным наказанием. Потому что пить хотелось отчаянно. Что же, если так угодно мучителю, пусть... пусть... Обезвоживание будет еще одной наградой за последний безумный день. В животе скручивались жгуты. Заболел живот. Час или два Луис скрывал его, пока не довел себя до того, чтобы упасть на пол и не начать кататься. Больше не сдерживаясь от боли. Язык распух... Сдохнуть... Поскорее сдохнуть. От головной боли, от спазмов... – Луис, – звал ласковый мужской голос. В рот юноши лилась вода со сладковатым привкусом. Тяжелая рука чуть-чуть массировала его горло, заставляя глотать эту странную воду. – Как думаешь, мне тебя похвалить за наказание, которое ты назначил себе, или наоборот? Ты выдержал достаточно долго, мальчик мой, – еле слышный смешок в темноте. Вода продолжала литься так, чтобы можно было глотать небольшими глоточками, рука продолжала контролировать, что Луис пьет. Фернандо оценивающе посмотрел на мальчика, лежащего на кровати. Пожалуй, хватит. Все неприятные ощущения от взбадривающего состава, который придумал его личный лекарь, должны были пройти. Скоро начнется эйфория. Интересно, что запоет эта нежная птичка? Поправив сбившиеся волосы юноши, Фернандо не отказал себе в удовольствии провести рукой по уже почти поджившим ссадинам на лице юноши. Лицо мужчины исказила усмешка – хорош негодник! Пересев в кресло, стоявшее там же, где и пару часов назад, король таким же спокойным тоном продолжил: – Ну, так что? Похвалить тебя? – Похвалить? – спазмы уходили очень быстро, сменяясь сладкой истомой, прокатывающейся по телу. Луис еле ворочал языком, но, кажется, и жажда теперь отступила, зато сладость растекалась по животу и ногам, томительная и нежная, словно окунули в теплое парное молоко. Герцог боялся шевельнуться, чтобы не показать, что происходит с ним теперь. Сладкая тягучая жажда внизу живота стала жарче и заставила согнуть ноги в коленях. Фернандо продолжал внешне спокойно рассматривать мальчика. Быстро реагирует. Ой, как о многом это ему говорило. Он и раньше не собирался отпускать мальчишку, а уж теперь... Зато и привязать его будет легче, чем думалось, только контроль нужно усилить. – Луис, – спросил король скучающим голосом, – что ты делал в подземелье? А чудовище внутри сладостно облизывалось, глядя на разворачивающееся представление. – Спал, – отозвался герцог, прикрыв глаза. Слишком хорошо. Что-то ему подмешали. Что-то в питье. – Ударил по голове гвардейца и ушел через ход в лабиринт. – истома ласкала ноги, разливалась мягкими волнами по ступням и щиколоткам, поднималась к бедрам, окатывая нежностью. Это лучше, чем боль, но не при Фернандо. Луис пытался сосредоточиться на разговоре, тогда как дыхание то и дело пыталось сбиться. – Браво, браво, – король несколько раз лениво хлопнул в ладоши, обозначая аплодисменты, – ответ, достойный истинного дипломата. Он еще раз оглядел мальчишку – славно, славно. Дьявол изнутри тихонько царапался, прося выпустить его наружу. – Начнем с простого вопроса – откуда у тебя ряса монаха Валасского монастыря? – Нашел внизу, – юношу изогнуло в неконтролируемом экстазе. Небеса, только не это... Юноша повернулся на бок и прижал колени к груди. Его продолжало изгибать. – Она лежала там, внизу... я замерз... и надел на себя... Ваше величество, прошу вас... Я хочу остаться один. – Изумительно как... Ряса лежала в подземелье, такая вся почти чистенькая. Дожидалась нашего блудного герцога... – голос мужчины тек однотонным потоком, глаза алчно изучали реакции молодого тела. – Сколько же она могла там пролежать? Не отсыреть... Не быть погрызенной мышами? – задумчивым тоном продолжил король. – Это тебе травник дал? – не изменяя тона, спросил он. – Нет. Не знаю, чья эта ряса. – герцог облизал губы. Сердце стало стучать чаще, а к члену начала приливать кровь. – Оставьте меня... Я ничего не знаю. Кто-то забыл. Может, недавно. Прошу... – по щекам разливался нежный румянец, пальцы ухватились за простыню. Фернандо как можно незаметнее передернул плечами, чуть-чуть сбрасывая напряжение. Мальчик был прелестен. И с тем, кто не дал ему насладиться невинностью этого белокурого чуда, кто не дал постепенно приучить его к рукам, кто посмел тронуть принадлежащее ему, он расплатится. Расплатится так, что кровавые слезы покажутся просто детской шалостью. Да, расплатится... Дьявол в груди начал восставать, растворяясь в теле желанием крови. – Луис, ты опять выбираешь себе наказание? – спокойно продолжил король. – Давай тогда перейдем к вопросам посложнее, а этот оставим на потом. Как ты открыл потайную дверь? Луис понимал, что на этот вопрос у него нет ответа. Дверь в тайный вход была закрыта теперь, и монах поворачивал замок изнутри. “Ты попался, Луис! Ты попался”, – повторило сознание. Он знает, что ты оказался там не один, что видел того, кто пробрался в комнату. Обещал не выдавать, но в темных глазах короля написано все. И он назвал не кого-то другого, а именно травника. Сладкие волны захватили все тело, требуя к себе внимания. Ласкали, нежили, заводили... “Он хочет, чтобы я теперь катался по кровати не от боли. – новая мысль. – Он тебя специально унижает”. – Я ее не открывал. И вы сами это знаете, – чуть прикусить губу, не касаясь ссадины. – Вам ни к чему мои ответы. Вы же уже нашли кто... и вычислили по рясе... – Мне нужно от тебя подтверждение, Луис, письменное подтверждение. – Король рисовал какой-то узор пальцами на подлокотнике. Лицо? – И полный достоверный рассказ прямо сейчас, – чуть помолчав, мужчина продолжил. – Милый мой, зачем же ты себе наказание раз за разом выбираешь? Или тебе нравится? Воистину прелестный мальчик. И так забавно сопротивляется. Нужно побыстрее заканчивать дела в монастыре и возвращаться. Будет... Да, будет очень забавно, как и юный герцог. Мужчина предвкушающее улыбнулся. Похоть разливалась не только в телах, но и воздухе. Интересно, как долго Луис продержится? Мужчина потянулся всем телом, разминая мышцы, и опять откинулся в кресле. – Итак? – Я напишу. Я напишу все, что скажете. Позже, прошу, – пальцы еще сильнее сжали ткань, голос прерывался. – Я не собирался бежать. Этот сумасшедший затащил меня в темноту. И я от него сбежал. Больше ничего не знаю. Прошу, ваше величество. Мне было бы глупо бежать... Я даже не думал об этом. – Даже и не думал? Врешь, “было бы глупо” и “даже не думал” не стыкуются. Мера наказания усиливается, – Фернандо облизал пересохшие губы, потом продолжил проникновенным голосом. – И еще, мальчик мой, тебе сейчас кого будет приятнее видеть в этой комнате – меня или Артура? Или кого-либо другого из моих гвардейцев? Ты же знаешь, одного я тебя сейчас не оставлю. Комнату заполонила давящая тишина. Луис сглотнул. В намеке слышалась прямая угроза. Юноша выдохнул, чтобы хоть как-то расслабить напряжение, но его мучитель явно не собирался отступать. – За что вы меня наказываете теперь? – забормотал он, утыкаясь лицом в подушку. – Делайте так, как считаете нужным. Фернандо пересел на кровать рядом с Луисом и нежно запустил пальцы в его волосы. – За ложь, мой мальчик, за ложь. За отказ выполнить приказ ты уже сам наказал себя. Выпил бы тогда нормальной воды, ничего бы этого не было, – мужчина задумчиво перебирал рассыпанные по плечам волосы юного герцога. Коса ему не понравилась, и он распустил ее, пока Луис был без сознания. Повернув мальчика лицом к себе, он спросил, глядя в огромные, переполненные томлением глаза: – Ну, так как? Кого выбираешь? Фернандо сидел прямо, не приближаясь, не наклоняясь, только рука в волосах герцога. Не дать себе сорваться, не дать сделать то, о чем буквально молит тело мальчишки. Намерения... Они читались сейчас в глазах короля. В его губах. В его мягких поглаживаниях. В его сдержанности. Герцог знал, что если выбрать гвардейца, его уничтожат. Его навсегда раздавят, как какую-нибудь мошку. – Вас. Выбираю вас. – пробормотал, не смея отводить взгляда от мерзавца. Страх, пока только страх. Но только пока. Фернандо продолжал нежно гладить затылок юноши. Чуть отпустить поводок или нет? Дьявол гнусно усмехался. – Поощрение. Хочешь о чем-нибудь попросить? – мужчина вопросительно поднял бровь. – Да, прекратите это, – герцог дотронулся до руки Фернандо. – Мне нехорошо. – Луис, – холодно улыбнулся мужчина, – ты же сам знаешь, как это прекратить. Или ты хочешь, чтобы я это сделал? – Отвернитесь. Вы специально сделали это. Небо... – юноша сам перевернулся на другой бок. Плевать! Пусть смотрит... Раз ему доставляет это удовольствие. Рука через рубашку коснулась напряженного члена, чтобы достигнуть разрядки. – Поощрение, – Фернандо поцеловал мальчика в плечо и отошел к окну, встав к нему спиной. На небе была полная луна, которая расчертила черно-белым двор и сад монастыря. Черное и белое. Дьяволы и ангелы. Ад и рай. Луис расслабился, едва его тело достигло разрядки, и теперь просто лежал. Фернандо достаточно над ним поизмывался, чтобы теперь о чем-то говорить. Да, он сбежал. Да, у него есть право выбора. Вернее, была возможность, а теперь она исчерпана до самого дна отчаяния. Король так и сказал – ты подписал дарственную, и теперь ты никто. Никто. И он сделает, что взбредет в сумасшедшую голову. Юноша вспомнил, как горячие губы целовали его в пустом зале, когда человек в маске прижал тело к дверям и требовал ответа. Требовал взаимности. Тогда тоже светила луна, ярко разливала свет в огромное стрельчатое окно. Руки проникали под пелиссон, касались тонкого льна рубашки... А в сердце закрадывался ужас, что отец отправил сына на закланье в качестве примирительного дара, глупого барашка, который может с помощью красоты высоко взлететь. Или упасть, как теперь. Луис дышал, Луис пытался дышать и не слушать криков ночных птиц за окном. Не знать, что за его спиной – там, в темноте, стоит властитель, которому он посмел отказать. Хотя не имел на это никакого права. Чуть слышный всхлип, раздавшийся с кровати, бешено завел мужчину. Паршивец. Щенок. Тявкает, возмущается... Но хорош, стоит того, чтобы потратить на него не одну ночь. Король любил видеть в своей постели не просто хорошеньких мальчиков, готовых лечь под него, стоит только щелкнуть пальцами. От таких он быстро избавлялся разными способами, в зависимости от уровня их наглости. Правда, в тюремные этажи давно уже никто не попадал, наученные горьким опытом предшественников. В любовниках Фернандо искал какую-нибудь изюминку, что-то, что могло его зацепить: что-то, что могло вызвать яркие эмоции, реакции – и для него было зачастую неважно, была ли это ярость, желание или что-то еще. Последний его мальчик, Фредерик, который продержался с ним уже больше года, изумительно умел вызывать в нем гнев, который очень искусно гасил потом собой. Но Фернандо чувствовал, что и Фредерик ему приедается. Луис же... Мужчина искоса взглянул на герцога. Да, Луис вызывал в нем массу противоречивых чувств, и это нравилось королю. Теперь нужно только чуточку его укротить, воспитать. Приручить. Не получится – ну что ж, будет жаль потерять такой отличный экземпляр. Дойдя до двери, он потребовал письменные принадлежности. Опять усевшись на постель юноши, он бесцеремонно провел пальцами по рубашке, впитавшей в себя семя Луиса. Поднял холодные глаза на лицо герцога. – Легче? Луис чуть повернулся. Взгляд его вновь приобрел осмысленность и раздраженность. Король не удовлетворился одной местью. Он принес бумагу и перо. Юноша развернулся сел на кровати, выхватил бумагу из рук мужчины и потянул со стола библию, затем достал перо из чернильницы и начал быстро писать. Он ни слова не сказал о том, кто конкретно был в подземелье. Зато подробно расписал, что его без сознания снесли вниз, затем требовали отправиться к аббату Себастьяну за помощью, а еще расписал все свое путешествие. В рассказе была только правда. И выглядела она весьма объемно. Монах был описан как человек молодой, назвавшийся ярлом Северного Королевства, который утверждал, что заберет его в свои земли. – Вот, держите, – герцог протянул королю свои показания. – Даже если вы примете сейчас за сумасшедшего, именно так и было. Фернандо прочитал написанное. Занятно, занятно, падре Паоло будет это очень интересно прочитать. – На отдельном листе опиши внешность человека, похитившего тебя. И Луис, – мужчина чуть-чуть улыбнулся, – я думаю, что ты помнишь, что тебя готовили на дипломата. Отделаться расплывчатыми фразами не удастся. Также советую тебе не забыть подробно описать, как он тебя лечил. Мужчина опять углубился в чтение, а потом вдруг поднял голову: – Луис, как ты к нему обращался? – Микаэль. Пожалуйста, сейчас опишу. Мне плевать на всех сумасшедших в этом монастыре, – юноша взял еще один лист и описал внешность Микаэля чуть ли не до мельчайших подробностей, а также его сумку, наполненную пузырьками и мазями, приписав, что человек явно не в своем уме, потому что блуждает по лабиринту и выглядит весьма нездоровым. А может быть, и одержимым, потому что считает себя королем Северного королевства. Фернандо перечитал все написанное, забрал все листы, письменные принадлежности, сунул их кому-то за дверью, и тихим голосом отдал распоряжения. Опять заперев дверь, он сел в кресло и стал в упор смотреть на юношу. Луис терпеливо сносил взгляд короля. Все сказано и написано. Наказание произведено. Юноша сложил руки на колени. Расправил плечи. И продолжил сидеть, выжидая. Когда же ему запретят в присутствии государя да без привилегии находиться на кровати. Глаза короля были темными, шоколадными, бархатистыми. Герцог внезапно встал, шагнул к Фернандо, наклонился к нему и поцеловал в губы. И сразу же отступил и отвернулся к окну. Внутри короля все полыхнуло бешенством. Слитным движеньем оказавшись за спиной юноши, он заломил ему одну руку и крепко прижал к себе. Дернется – будет очень больно. Проверка закончилась замечательно – Фернандо не ожидал такой реакции от мальчишки. Хорош, гаденыш! – Поиграть со мной решил? Луис не шелохнулся, словно ожидал такой реакции. Он откинулся назад и положил голову на предплечье, оперся на мужчину всем телом. Глаза стали вдруг бесовскими и хитрыми. – А вы ведь хотите играть? – улыбнулся одной стороной губы. В дверь постучали. Фернандо провел пальцем по губам мальчика. Зубки решил показать? Что ж, посмотрим, какие они у тебя. Дьявол внутри довольно изгибался и щерился. Мужчина отбросил Луиса на кровать. Стук в дверь повторился. Король быстро закрыл окно ставнями и прошел к двери. Взяв протянутый ему сверток, Фернандо вернулся в кресло и оценивающе посмотрел на мальчишку. Кинув ему новую рубашку, велел: – Начинай. – В какую изволите, ваше величество? Вы ведь не выказываете предпочтений. Да и мне предпочтительнее от вас в стороне держаться, – Луис переметнулся через кровать на другую сторону и схватил тяжелый подсвечник с полки. – не убью себя, но дурачком стану. – руки сжали новое оружие, намереваясь нанести себе удар по голове. – Поиграем? Посмотрев, как неловко мальчик держит свое “оружие”, Фернандо демонстративно зевнул: – Пожалуйте, герцог. У меня сегодня выдался тяжелый день, у тебя тоже, вон, как руки уже дрожат, – гадко ухмыльнулся мужчина. – А дурачком... Так я все равно получу, что мне нужно – и твои земли, и твое тело. И твою душу – ее знаешь, как легко у убогих забирать? Расслабленная поза, руки сложены на груди, гаденькая улыбочка. – Идите к чертям. – подсвечник полетел в сторону короля, но руки были слишком слабы, и плечо не позволило толкнуть слишком сильно. Тот покатился по кровать и упал к ногам мужчины. – Не приближайтесь ко мне. Забирайте земли и катитесь. Спать с вами я не собираюсь. Вы мне отвратительны. – Не собирайся, – Фернандо проводил взглядом зазвеневший подсвечник. – Но, надеюсь, рубашку-то ты переоденешь? Или забыл, что герцог? – мужчина поднял взгляд на мальчика. – Будешь так и ходить с ммм... как бы это сказать? Очевидными свидетельствами твоей мужской сущности? Зубки оказались молочными. Фернандо задумался, как бы их подрастить, чтобы стало интереснее. Дьявол также задумчиво соглашался, пялясь на оголившиеся коленки Луиса. Герцог подцепил рубашку быстрым движением и вернулся на ту сторону кровати. Без стеснения сорвал с себя прежнюю. Обнажаясь и глядя на короля горящими от ненависти глазами, а затем накинул новую. – Довольны? Что еще мне подписать? Несите бумаги... Я подпишу... – Луис вновь убрал волосы за спину и стал их заплетать. Надменность проступала одновременно с кровью на запястьях, окрашивая новую рубашку алым. – Ну что ж ты так неосторожен, мальчик мой, – сказал Фернандо, пересаживаясь на кровать поближе к юноше. – Опять вот придется новую рубашку просить. Эта же испачкалась, – мужчина отодвинул повыше рукав сначала на одной руке, потом на второй. Белая кожа рук с кровавыми полосами, белая рубашка, пропитанная кровью... Дьявол внутри застонал. Глядя прямо в глаза Луиса, король поднес ко рту его правую руку и слизнул выступившие красные капельки. – Что вы делаете? – герцог даже растерялся. – зачем вы? – голубые глаза расширились, он попытался отступить назад, но крепкая рука короля удержала. – Отпустите. – Играю... Ты же сам предложил, – Фернандо держал уже обе руки Луиса прижатыми друг к другу, язык перескакивал с одной руки на другую так, что казалось, будто мужчина ласкает одновременно обе руки. Юноша чувствовал, как язык скользит по запястьям, как пальцы сжимают руки, тянут к себе ближе, ощущал нарастающую новую дрожь. Безумец! Король... что вы делаете? Там в зале вы касались меня, кружили в бешеной пляске желания. Ваш язык скользил по шее, ваш слова... ваша богатая маска... вы... – Отпустите... – Попроси еще, – выдохнул Фернандо в тонкие руки. Губы аккуратно исследовали ладошки, тонкие пальчики, возвращаясь иногда к разодранным местам на запястьях, на которых иногда блестели маленькими рубинами капельки крови. – Вы... – юноша сглотнул. Бежать сейчас некуда. Губы продолжают исследовать кожу. Дышат горячим воском на нее, обжигают, поднимаются выше по руке. Все ближе... ближе... – Не смейте... нет.. – голос снизошел на шепот. Фернандо подвинулся к мальчику. Какой прелестный... Даже в неверном свете свечей было видно, как трогательно порозовели его щеки, наливаются кровью губы. И это уже после того, как средство закончило действовать... Разве что чувствительность должна быть чуть повышена... Мужчина потянулся губами к шее Луиса. Губы. Сладкие. По шее. По подбородку, отвернуться... касаются ушка, руки обнимают и тянут к себе. Заигрывают с тканью рубашки, поднимая выше. Юноша задрожал, уперся ладонями в грудь мужчины. Тот еще сильнее притянул к себе. – Пустите... – просьба через силу, когда губы касаются едва губ. – Еще... – тихо выдохнул Фернандо легким поцелуем. Одна рука легко гладит по спине, талии, не опускаясь ниже. Вторая рука на голени, такой тонкой, но сильной. Пальцы с удовольствием гладят по гладкому рельефу мышц, передвигаются вверх, на коленку. Безупречно... Дьявол толкается в руку – сильнее! Нельзя пока... Легкие выдохи-поцелуи... – Еще попроси... – Пожалуйста, – Луис смутился еще больше. Теперь его страх смешивался с ласками, которые были такими невесомыми и усыпляющими попытки к бегству. Король не отпускал юношу, продолжал гладить, отдаляя боль в запястье, где пульсировала кровь. – Не надо так... делать... – юноша вздрогнул, когда ладонь мужчины коснулась обнаженной кожи на ногах. – Еще... – Фернандо отпустил юношу и начал скользить поцелуями по коже чуть выше коленок. Нежный мальчик... Покажешь еще зубки? Или нет? Дьявола устроит все... А пока нужно согнуть все внутри, сжать в кулак, не выпускать, ждать. – Вы с ума сошли, что вы делаете? – герцог говорил так тихо, что его даже в теперь, когда опустилась ночное спокойствие, было едва слышно. – Ваше величество, вы... зачем вы так со мной? – юноша ощущал поцелуи на бедрах. Мягкие, зовущие, не в силах отступить, как будто его парализовало. Почему так изменился гнев на милость? Это новое наказание? Или... Глоток воздуха каждый раз, когда влажные губы ищут все новое место для поцелуев. Растерянность, граничащая с отчаянием. – Пожалуйста... Мужчина очень аккуратно, по чуть-чуть сдвигал рубашку вверх, легкими поцелуями рисуя страсть. Синяки на бедрах. Дьявол взвыл. Черные на белом. Как недавно двор под луной. Дьяволы и ангелы. Мужчина и юноша. Поцелуи вокруг синяков, не задеть, только обозначить. Руками он касался только рубашки, тела Луиса только губами. Поцелуями. Ноги почти полностью открыты. Еще несколько поцелуев и... Юноша сжал губы, выпуская наружу едва слышный стон. Он не понимал, что хочет его тело. Нет, только не это. Душа отчаянно сопротивлялась Фернандо. Она была унижена, закрывалась от новых ударов, но король был слишком ласков. А Луису сейчас была нужна именно ласка. Он так нуждался в утешении. И даже сознавая, что ему после кнута подсовывают пряник, тянулся к короткому забвению. “Раны на теле заживут, – шептала воспаленная голова, – но твое сердце растоптано. Ты теперь всегда будешь ждать подвоха, всегда будешь...” – Пожалуйста, не надо. Фернандо еще выше поднял рубашку и, собрав ее со спины юноши, крепко сжал. Мужчина посмотрел на открывшуюся картину, и в глазах потемнело. Он стиснул зубы, бешено заталкивая внутрь все, все, что толкалось безумным вожделением, желанием обладать, подмять под себя это тело, оставить новые следы на коже. Отметить своей страстью. Заметная дрожь прошила тело короля. Он нежно подтолкнул к себе Луиса, поднял глаза и сказал: – Сложи руки за спиной. Дыхание герцога сбилось. Ему стало страшно, а по внутренностям прокатилась волна жара. В глазах, прозрачных в свете луны, светящихся глубоким желтовато-карим, появилось неуправляемое – оно все больше царствовало и рвалось из Фернандо, предупреждая о том, что сейчас сопротивляться опасно. Луис послушно убрал руки за спину. – Ваше величество, я не могу... я... прошу, позвольте мне уехать... Мужчине было все равно, что сейчас говорит мальчик. Он склонился и прошелся языком по плоти юноши, потом еще раз. Легко облизал головку, подбирая выступившие капельки сока. Фернандо опять посмотрел глазами своего дьявола на Луиса и тихо прошептал: – Стой так. Не смей двигаться. И вернулся к прерванному занятию. Луис закрыл глаза, качнулся назад , рискуя упасть на кровать. Его пробовали на вкус, его изучали: каждую реакцию, каждую дрожь, вздох. Ловили на малейшее проявление приязни. Юноша чувствовал, как медленно растет возбуждение, расплавляющее тело в покорность. Губы, язык короля нежили плоть. И стоять на коленях на кровати становилось все тяжелее. Фернандо действовал осторожно, стараясь не спугнуть мальчика. То, что началось как безумие толкнувшейся в голову крови, обещало принести в будущем очень хорошие плоды. Дрожь тела под руками побуждала начать гладить руками, действовать по-другому, но он держался. Чуть отпустив сзади рубашку, мужчина аккуратно подхватил Луиса под ягодицы и за спину. Теперь сведенные за спиной руки юноши постоянно касались рук Фернандо, терлись о них, когда мальчик вздрагивал, и это заводило короля еще больше. Пах сводило от желания. Он держал все крепче – его мучитель, его ласковый зверь, который слишком ласков после жестокости, словно недавно не бил, не унижал. А была лишь нежность, сладость его губ на плоти. Его пальцы, что касаются руки и толкают ягодицы на себя, чтобы вбирать все больше. Герцог застонал, откинул голову назад. Волосы растеклись золотом за спиной, губы полуоткрылись. Чувственность, закрытая в сосуде, выплеснулась наружу изгибом юного тела, которое рождено для страсти, в котором столько скрыто темперамента и вольнодумности. Король на мгновение оторвался от мальчика. Посмотреть на его лицо, впитать его стон и зарождавшуюся страсть. Безумие возвращалось, мужчина это чувствовал, и оно могло испортить все. Несколько глубоких, чувственных движений – и Луис содрогнулся, вцепившись руками в его плечи. Дьявол ревел и бился наружу, разнося остатки спокойствия в клочья. Один из немногих раз, когда Фернандо его не выпустил. Он аккуратно уложил плохо соображающего мальчика на постель, у него даже хватило сил накрыть его покрывалом. Несколько быстрых шагов, открыть дверь, впустить гвардейца. Хорошо, что не Артур. Закрыв дверь, Фернандо с силой саданул рукой по стене. Тело сводило, перед глазами красный туман. Нужно найти Артура. Артура и Лукаса, они лучше всех знают его. И в сад. И кнут, как минимум. Мужчина бросился на нижний этаж в помещение, где расположили его солдат. ... От солнечного света, проникавшего через ставни, Луис вынырнул из сладкого сна. Вчерашние растирания настойками и мазями явно пошли юноше на пользу. Болячка на губе высохла, раны на скуле затянулись, а синяк, который должен был проступить ярким пятном, так не оформился, осталась лишь небольшая припухлость. Герцог завозился под одеялом в тепле и понял, что лежит в чьих-то объятиях. Глаза распахнулись, и вздох вырвался из груди. Он практически всю ночь проспал на плече короля. Тот и теперь одной рукой обнимал Луиса, не отпуская. Кровь застучала в голове при последнем воспоминании. Мужчина ушел. Да, поднялся и ушел сразу же, а теперь он рядом... И... чуточку попытаться отодвинуться, понять, что рубашка задрана, что горячее тело совсем близко. Фернандо недовольно повернулся и еще сильнее прижал к себе юношу. Вчерашний вечер чуть не закончился для него очередным приступом бешенства – слишком сильные эмоции вызывал в нем Луис, слишком сильно пришлось сдерживаться. Хорошая драка с Артуром и Лукасом в дальнем углу сада помогла прийти ему в себя. Наведавшись в купальни, которые ему понравились еще накануне, король вернулся в гостевой дом. Сидя у себя в комнате, он обдумывал события за день. Все получалось очень странно. Во-первых, рассказ Луиса. Он верил всему, что им рассказал юноша, но аббат усердно изворачивался и искусно лгал. Во-вторых, Кристиан Легрэ. Мужчина скрипнул зубами. В этот раз он его точно прихватит. В-третьих, этот странный травник и похищение Луиса. В-четвертых, в-пятых, в-шестых... Надо будет завтра на свежую голову все обсудить с падре Паоло. В конце концов, он заинтересован не меньше. И, в-последних, Луис. Интересный мальчик. Очень интересный. И внешне, и реакции бывают забавные. Фернандо улыбнулся. Поиграть еще, что ли? Заодно и Эдуардо, которого он оставил в комнате, отдохнет. Слишком мало у них в самом монастыре солдат, каждый на счету. А потайную дверь Ксавье заблокировал, так что с этой стороны ему ничего не грозит. Прихватив вино и бокал, мужчина отправился в комнату Луиса. Мальчик прелестно спал, трогательно подложив ладошку под щеку. Фернандо выпил еще бокал. Внимательно рассматривая юношу. Интересно, шрамы от его перстней останутся? Впрочем, даже если и останутся, они не испортят это личико. Он подошел и легко потрогал ранки. Мальчик недовольно нахмурился, но не проснулся. Король усмехнулся, разделся, и лег в кровать, прижав к себе Луиса. Утро обещало быть очень интересным. Когда герцог еще раз попытался отодвинуться, рука еще настойчивее притянула его к себе, ресницы Фернандо дрогнули: на грани между сном и пробуждением, он обнял Луиса еще и второй рукой, поворачиваясь на бок. Теперь Луис находился в кольце рук. И руки эти гладили по спине. Король уже явно почти не спал. – Ваше величество, я... Вы... – Герцог не находил слов такому коварству. А когда глаза Фернандо открылись, и вовсе покраснел. Чертинки играли в глубине зрачков. Веселые, насмешливые и пугающие. – Я могу все-таки повторить свою вчерашнюю просьбу. Теперь я могу отправиться... Ах, – от пальцев, пробежавших по округлым ягодицам, Луис потерял все слова, которые готовился произнести. – С добрым утром, – улыбнулся мужчина, прижимая к себе юношу и слегка поглаживая. – Кажется, так принято приветствовать тех, кого видишь в первый раз после того, как проснулся. Нужно проявлять вежливость, даже если и спал с этим человеком всю ночь в одной постели. Особенно если спал... – король коснулся легким поцелуем губ Луиса. – В одной постели... – поцелуи продолжались, а мужчина думал, покажут ли ему сегодня зубки или этот цветочек так и останется сладким. – Зачем вы продолжаете? Вы же знаете, я... – ладони упирались в грудь, юноша попытался отстраниться от поцелуев. – я сказал, что не намерен быть с вами. Вы... я... – жар пробегал по ногам от ласк, – ваше величество, я не буду спать с вами. Я... – поцелуй за поцелуем, сводящие с ума. – Да... Помню... Не собирайся... – поцелуи становились все настойчивее, руки все наглее. Фернандо ласкал мальчика, чувствуя, как тот возбуждается все больше, видя, как кровь приливает к его лицу, и ощущая собой, что не только к лицу. Он слегка повернулся, навис над Луисом. – Сними рубашку, – пробормотал он в губы герцога между поцелуями. Неужели и сейчас не взбрыкнет? Король не верил, что так быстро удалось объездить этого молоденького жеребца. – Рубашку? – сглотнул Луис... и вспыхнул. Глаза его часто заморгали, дыхание стало частым, словно ему предложили что-то ужасное. Юноша дернулся бежать прочь из-под Фернандо. – Куда же ты? – мужчина прижал его к кровати и спросил почти весело, – герцог, я не понимаю, неужели все твое воспитание пропало за какие-то два месяца жизни в этом монастыре? – Он опять начал легко целовать лицо мальчика. – Не здороваешься... Обманываешь сюзерена... Не хочешь менять грязную одежду... Или тебе нравится кровь на одежде? -Ваше величество, дайте мне встать. Сейчас... Я не могу... Мне претит... – Губы полуоткрылись, и Фернандо посмел их опять коснуться. Его руки проникали под рубашку... – Я буду хорошим подданным, но ... ах... не просите больше. Мужчина с удовольствием продолжал целовать Луиса, слушая его лепетание. Поцелуи сместились на шею. Нежные поцелуи сменялись грубыми, опять становились легкими, невесомыми. Фернандо изучал реакции мальчика, его трепет, ответы его тела. А потом вдруг отстранился, сел рядом и спросил спокойным голосом: – О чем не просить? Пальцами он продолжал гладить руку Луиса. – Просить? – юноша сразу пополз к краю кровати, намереваясь ее покинуть. – Я не понимаю вас, ваше величество. Мужчина цепко схватил его за руку. – Луис, – в голосе появилась сталь, – мальчик мой, нужно отвечать за свои слова. Ты только что сказал, что будешь мне хорошим подданным, только мне не следует просить тебя больше, – слова “мне” и “просить” Фернандо выделил голосом. – О чем именно? – В голосе короля был холод северных королевств. – Да, я обещал, ваше величество. Я буду беречь вам верность как подданный, – Луис отвернулся. – Но я не буду с вами спать, и не просите. Позвольте мне... – дрожь в теле, желание, расползающееся по телу, – одеться. – Луис, – скучным голосом сказал Фернандо, продолжая держать юношу за руку и рассматривая как какого-то забавного зверька, – короли не просят. Короли приказывают. И долг хорошего подданного – подчиняться приказам. Помни об этом. После этих слов он отпустил его, подошел к креслу, на котором вчера оставил всю одежду, вытащил новую рубашку и кинул ее юноше. – Переодевайся. Грубость короля, которая перемежалась с поцелуями и страстью бесовщины в глазах и касаниях, вынуждали Луиса задумываться о том, как вести с ним диалоги. Каждый раз, когда герцог говорил определенные фразы, мужчина моментально напрягался и становился зверем, у которого начинала топорщиться шерсть. В юноше он видел забавную зверушку. Такую же, коих при его дворе немало. Ведь всем давно известно, что Фернандо меняет любовников очень часто, и лишь последний задержался уже больше года. – Вам надоел ваш мальчик? – в голубизне глаз теперь вновь появилась угроза. Но лучше немилость, чем эти ласки. Юноша демонстративно встал, потянул с себя рубашку. В свете солнца он был похож на неземное существо. Светлая кожа золотилась, волосы стекали по спине. Фернандо спокойно смотрел на юношу, а внутри довольно улыбался – удалось. Щенок опять показал свои зубки. – Ты хотел бы его заменить? – спросил король благожелательным тоном и демонстративно взглянул на пах юноши. Было понятно, что Луис еще возбужден от недавних ласк и поцелуев короля. Подняв глаза к лицу юного герцога, мужчина мягко улыбнулся. Герцог развернулся к королю. Сложил руки на груди. – После ночи в одной кровати. Да, я забыл вам сказать “доброе утро, ваше величество”! Так вот, ваше величество, заменять я вам никого не собираюсь. Я с вами одной крови. Мои предки, как и ваши, были родоначальниками королевского рода, так кажется? И если вы помните, то я ваш двоюродный племянник. – Если ты помнишь, – продолжил Фернандо так же благожелательно, – именно древность твоего рода и привела тебя к этому, – он указал пальцем на следы синяков на бедрах юноши. – Или это, все-таки, было добровольно? Дьявол внутри довольно облизывался, глядя на побледневшее лицо мальчика. – Вы решили повторить допрос? – Луис накинул рубашку, которая закрыла его до щиколоток. – Вы так будете держать меня в заточении? Дайте мне нормальную одежду... Или предъявите обвинение, ваше величество. На каком основании вы удерживаете меня? – Луис не собирался сдаваться теперь, но отошел подальше. Фернандо так легко меняет спокойствие на ярость. – Герцог, почему же тогда тебя интересует, не надоел ли мне мой, как ты выразился, мальчик? – король поднял изучающий взгляд к потолку. Вопрос юноши он опять проигнорировал. – М-м-м? Мужчина перевел взгляд на Луиса. Прекрасная смена эмоций, просто прекрасная. – И если бы ты хоть чуть-чуть интересовался жизнью двора, к которому тебя отправил отец, то знал бы, что этот “мальчик” – герцог Фредерик Монтсени. Знакомая фамилия? Тоже ведь твой родственник? – участливо поинтересовался король. – Я рад вашему выбору, ваше величество, – Луис изящно и театрально поклонился, приподнимая полы белой рубашки. – Но я не смею лезть в чужую личную жизнь в отличие от вас. – Еще большая желчь. Юноша вспомнил, как проваливается в прорубь, как ноги уходят в вязкий холод. Ему навстречу тянулась огромная рука. Рука ангела. Серафима. Михеля- воина, который вдруг стал обычным стражником. Утонуть бы в той проруби. Уйти на дно... Не стать марионеткой чужих игр – Прошу ваше величество, – переход к стали в голосе. – отбыть в город Алантию. К дяде. Фернандо откровенно изучающе смотрел на мальчика. Что же его так зацепило? Стоит понять – еще один хороший рычаг управления. – Знаешь, Луис, – задумчиво проговорил он, – я и не думал, что ты так легко можешь отказаться от своего слова. Печально. – Быть добрым вассалом? – герцог прищурился. – Я не перестану быть вам добрым вассалом, занявшись своими делами. Это лишь послужит в будущем добрую службу вашему величеству. Герцог продолжал следить за каждым жестом короля. За каждым движением. Это были уже не зубки. Это была прямая дерзость, а дерзости король не спускал никому. Осталось только выбрать наказание. Взгляд Фернандо стал уже недобрым. – Тебя плохо учили, Луис. Дипломат не должен перевирать слова, он должен ими играть. “Добрый” и “хороший” – разные слова, не находишь? – Нахожу, – кивнул герцог. – Хорошим подданным и добрым вассалом... Я четко вижу разницу, ваше величество, – юноша направился к столу за водой, но вдруг вспомнил, что вчера... Как опасно становится здесь и есть, и утолять жажду. – Вы ищете во мне изъяны, – отвернувшись, Луис рассматривал тени на стенах, все лучше, чем видеть эти глаза. – Вы не ответили на мой вопрос уже в который раз? – Луис, ну тогда ты не обещал мне быть добрым вассалом, – губы мужчины исказила бледная улыбка. Наказание придумано. Дьявол внутри довольно соглашался. – Только хорошим подданным. Присяга твоей семьи обязывает тебя быть вассалом. Но я разрешаю быть тебе недобрым вассалом. Итак, – шаг к юноше, – как недобрый вассал, что ты можешь сказать своему сюзерену? – Все сказано уже, – Луис не видел, что король встал и направился к нему. Он просто стоял, склонив голову и разглядывая кувшин с водой. – Нечего мне говорить. Ваша очередь, ваше величество. Еще два шага – и рука мужчины зарывается в волосы юноши. Нежно. Так же, как и ночью. – Мой недобрый вассал, – король проследил, куда смотрит юноша. – Хочешь, я первый выпью? – Выпейте, будьте любезны. – герцог не шелохнулся. – Наверное, вам приятно испытывать жажду другого свойства... И помыслы ваши направлены на правильное русло. Владение властью – тяжелая ноша, ваше величество. Я преклоняюсь перед вашей жесткостью в решении вопросов государственных дел. Фернандо отпустил Луиса и встал рядом с ним, почти вплотную, но не касаясь. Задумчиво налил из кувшина воды в бокал, отпил, покатал в руках и протянул Луису, не глядя на него. Мальчик пытается закрыться. С таким темпераментом надолго его не хватит. – Я слушаю дальше, мой недобрый вассал. – Вы ответите на мою просьбу? – юноша знал, что вода стояла здесь со вчерашнего вечера. Но сделал глоток. Он повернул голову к Фернандо. – Если нет, объясните причину, по которой я должен оставаться подле вас. – Причина? – король помолчал чуть-чуть, а потом продолжил задумчиво. – У дяди тебе не будут рады, поверь мне. Луис, своим бегством ты не спас себя, но ты причинил боль и беды многим. Подумай, ты же умный мальчик. Мужчина отобрал бокал у юноши, отпил и отдал обратно. – Тебе есть еще что сказать, мой недобрый вассал? – Я в опале, ваше величество... – понятливо кивнул герцог и теперь развернулся и посмотрел на Фернандо прямо. – Что же я должен сделать, чтобы опала прекратилась? Король оценивающе смотрел на юношу. Теперь бы не перегнуть палку, не сломать. Поломанные игрушки не интересны. Но вряд ли можно перегнуть палку, мальчик быстрее вспыхнет. – Для начала просто честно отвечай. С какой стати ты вспомнил герцога Фредерика Монтсени? – Все, знают, какой вы, – прищурился Луис, изучая лицо короля. Он разглядывал того второй день и находил, что внешняя красота действительно может прятать за собой множество изъянов. Но как приятно лицезреть именно красоту? Не так ли, Фернандо? Вы ведь умеете прельщать красотой и хорошими манерами. Да умеете... Внутренний голос затих, юноша заговорил сам: – Слухи не бывают беспочвенными, ваше величество. Вас называют при дворе и за его пределами нелестными словами. И всякому известно, что в вашей спальне... – герцог был откровенен, – есть место боли, которую приходится испытывать вашим избранникам. По доброй воле на такое вряд ли кто-то согласится. Вы хотели причину, почему я покинул столицу? Вы ее услышали. А до Фредерика, как его там? Мне нет никакого дела. – Мальчик мой, ты не прав, – спокойным тоном ответил Фернандо. – Доверять слухам очень опасно. Боль испытывают только те, кто забывается, и не у меня в спальне. Король вытащил бокал рук Луиса, выплеснул воду на пол и налил вина из бутылки, которую он принес накануне. Смахнув с кресло одежду, мужчина устроился в нем, а бокалом указал Луису на постель: – Садись. Юноша вернулся к кровати и присел на краешке. – Прошу, ваше величество, я не хочу ничего знать, – попросил он. – Меня не касается это. И Фредерик – тоже. Я не имел права... Простите. – Знаешь, мой мальчик, – начал Фернандо, глядя в стену. Голос опять стал ниже, приобрел бархатистость, и чем дольше мужчина говорил, тем больше казалось, что комнату опутывает ночная чернота, когда свеча, стоящая на столе, лишь только подчеркивает тьму, шевелящуюся по углам, когда невольно ждешь, что случится что-то страшное и страх ледяным ветерком пробегает по ногам, заставляя сжиматься все тело. – Боль – она ведь тоже бывает разная. Бывает просто физическая боль, когда поранишься, к примеру. С ней можно справиться сильному человеку. Бывает боль, с помощью которой ломают, превращают человека в воющее животное, готовое на все, лишь бы боль прекратилась. Когда из человека вытаскивают все – силу, слабости, веру, жизнь. Иногда это делают быстро, иногда медленно. Месяцами. Постоянно заставляя человека помнить, каким он был, и чем теперь стал. Редко кто выдерживает такое. У падре Паоло, например, есть очень хорошие специалисты в такой боли. Мужчина на мгновение замолк, отхлебнул вина и продолжил: – Бывает боль, которой просто унижают, показывают власть. Она тоже бывает разной, – король странно улыбнулся, и судорога на мгновение исказила его лицо. – Очень разной. Оттенки этой боли даже могут нести удовольствие. Но оно не идет ни в какое сравнение с ласкающей болью, проходящей через тело, голову, душу, которая приносит наслаждение обоим – и тому, кто ее дарит, и тому, кто ее принимает. Она тоже бывает разная. Бывает как медленный поток, который постепенно нарастает, унося прочь все, оставляя только боль и экстаз. Бывает как яркий цветок, как огонь, который вспыхивает, опаляя и сжигая, подчиняя. Про такую боль люди стараются не говорить. Любить ее, стремиться к ней считается постыдным. Мало кто понимает, что на самом деле она несет, и ее зачастую избегают даже те, кому она нужна. Еще один глоток вина. – Бывает еще душевная боль. Чаще всего ее испытывают люди, не соразмеряющие свои мечты и действительность. Мечты прекрасны, а действительность жестока, Луис. Она перемалывает мечты, выплевывая окровавленный скелет души. Зачастую души не выживают после такого. Король медленно повернул голову к герцогу. – Выпьешь вина? Глаза, смотревшие на юношу, были страшными – зрачки почти на всю радужку, огромные черные провалы в никуда. Луис слушал молча, глядя на короля. Лицо его застыло, словно маска. Ни движения брови, ни моргания глаз. Лишь не сползающая и становящаяся все более жуткой полуулыбка. Герцог слушал. Он прекрасно понимал, о чем сегодня говорит Фернандо. Для своего возраста юноша давно опередил подростков по развитию. Его мало волновали игры, он отличал ужасное от плохого. Он очень много читал. И теперь, слушая мужчину, искал совпадений и ассоциаций со своей короткой жизнью. Вспоминал долгую лихорадку, что захватила тело почти на месяц. Ту боль, что не давала подняться. Те адские тени, что ходили по комнате и обжигали чело поцелуями огня. Помнил огни костров, когда в их город пришла инквизиция. Он не испытывал этой боли. Но каждый раз, когда человек корчился в пламени, измученный, израненный, избитый, содрогался от сознания, что и его жизнь – лишь листок на дереве – сорвешь, и тебя ждет конец. Унижение... Лишь в унижении и под властью строгого отца рос Луис все эти годы, познавший и наказания, и даже телесные, для воспитания богопослушного юноши, который ждал бы кару за любую провинность и даже слово. Наслаждение? Герцог чуть сдвинул брови. На щеках его вспыхнул румянец. Та ночь, те объятия, та безумная страсть... нельзя об этом думать. – Спасибо, ваше величество, – Луис отпил глоток. – Зачем вы все это мне говорите? Король не отводил взгляда от лица юноши. – Луис, какой боли ты так боишься? Юноша не вздрогнул. И вдруг до него окончательно дошло, что Фернандо сумасшедший. Вернее, он ничем не отличается от садиста-отца. Губы герцога сжались в прямую линию. Обычно такие нежные и чувственные, стали вдруг жесткими. – Вашему величеству важно знать, что именно для меня страшнее. Хорошо, я скажу. – он внезапно встал и шагнул навстречу мужчине. – Я испытывал все виды боли, о которых вы только что говорили. И ни одна не может сравниться с той, что вынимает душу. Надеюсь, такой я больше не испытаю, потому что я буду стремиться к тому, чтобы растоптать эту боль. Вы удовлетворены? Скажите мне, как я должен вернуть семье Сильвурсонни привилегии? Что именно сделать? – Я рад, что ты так ответил. Ты так много рассказал мне сейчас, – глаза мужчина стали совершенно безумными. Дьявол старался забиться подальше, сейчас он был абсолютно бессилен. – Так много... – на лице короля появилась улыбка, полностью изменившая его лицо. Казалось, что черты лица заострились, стали хищными, кровь прилила к губам и щекам. Страшная маска из греческой трагедии. – Попробуй ударить меня, мой мальчик. Это приказ. За выполнение приказов я не наказываю. – Ударить вас? – переспросил Луис. – Я не испытываю к вам того гнева, чтобы сделать этот удар болезненным. Вам ведь нравится причинять или дарить боль. Вы, наверняка, любите ее и испытывать. Что же, если это приказ, то я ударю вас так, как считаю нужным. – Герцог внезапно размахнулся и, сжав кулак, ударил мужчину в живот. Фернандо не пошевелился, только напряг мышцы. Юноша был еще слаб, и сильно ударить не мог, так что с лица мужчины даже улыбка не сошла. – Плохо. И это все, чему тебя научил Легрэ? – Кто? Как вы смеете? – Луис отступил. – Ваше величество, я хочу слышать, что вы добиваетесь? Вы несомненно умнее меня и старше, но ваших намеков я не понимаю. Изъясняйтесь прямо. Выражайте ваши мысли и желания напрямую. – Покажи мне все, чему тебя научил Легрэ, – Фернандо встал и подошел к юноше. Взгляд безумных черных глаз не отпускал небесную голубизну, цепко ловя в ней каждое изменение. – Ну? – Мужчина склонился к юноше и, не отпуская его взгляд, выдохнул в губы, – Удиви меня, если сможешь. – Я не владею этой наукой, – Луис задохнулся от новой близости. – Никто ничему меня не учил. Вы что-то путаете, ваше величество. И если честно, общение с вами напоминает мне странный театр. Фернандо продолжал держать взгляд мальчика, продолжал пить его дыхание, продолжал давить собой. И улыбаться. – Герцог, у меня хорошая память. О чем же тогда была ссора, когда мы в первый раз встретились в этом монастыре? – мужчина положил руку на талию Луиса. Сквозь тонкую ткань рубашки чувствовалось тепло тела юноши. – Отвечай сюзерену, недобрый вассал. Луис судорожно вспоминал, что произошло накануне вечером. “Рука. Она и теперь покрыта синяком от удара поясом. Ты ударил себя за страсти, которые усмиряешь. Близость Фернандо теперь так похожа на близость Легрэ. Ты объект страсти, желания. Юноша потянул руку вверх”. – Мы ссорились из-за того, что я ударил себя по руке. За невоздержанность. Брат Кристиан считает, что таким образом я себя унижаю, как будущий воин. Я сказал ему, что якобы собираюсь стать воином. Вернее, он узнал это из моего письма. Мужчина внезапно отпустил Луиса и отодвинулся каким-то слитным, змеиным движением. Улыбки на лице не было. – Повернись спиной к столу. Это звучало, как приказ. Нет? Герцог развернулся, как потребовал того Фернандо. Он все меньше понимал, что хочет от него этот мерзавец. Король зашел за спину юноши и через минуту вернулся с бокалом, наполненным до половины вином. – Пей! Забрав пустой бокал, он опять пошел к столу, но вдруг остановился и звонко шлепнул Луиса по заду. И стал холодно наблюдать за реакцией мальчишки. Луис стиснул зубы. И промолчал. Горячим пропиталось нутро от вина. Видимо, Фернандо будет добиваться своего до последнего. Интересно, когда у него закончится терпение? Чуть повернуть голову, посмотреть надменно. Вы ломали Фредерика, мой король? Надоела игрушка. Решили заменить? Все знают, зачем я ехал к вам? И вы знаете... И это все? Дьявол внутри разочарованно взвыл, почувствовав, что ему теперь можно выйти. Король проронил: – Луис, ты слаб. Ты что, предпочитаешь быть подстилкой, а не воином? Юноша, наконец, обернулся. Вот оно, вылезло само. Так долго пряталось, а теперь сдалось. Разочарую тебя... Да, тебе станет скучно, мой король. Я такой же как все. Нежный взгляд и немного оскорбленный вид, как делают все мальчики при дворе. Ненависть, горящая в груди. – Наверное, ваше величество. Позвольте мне уехать. Фернандо весело расхохотался. Браво-браво! Дьявол весело вторил, мерзко подхихикивая. Отсмеявшись, он сказал: – Мальчик мой, тебе, все-таки, удалось хоть чуть-чуть удивить меня сегодня. Да, теперь можно будет действовать по-настоящему. Покопавшись в куче одежды, он кинул Луису кинжал. – Обрезай волосы по..., – еще один оценивающий взгляд, – да, пожалуй, по плечи. Если не хочешь – просто откажись, ничего тебе за это не будет. И уселся в кресло, с интересом наблюдая за герцогом. Левая рука короля играла с кончиком малого кнута. Шансов Луису покалечить себя или его он не собирался давать. – Может, сразу начнем с тела. Я заметил отметины на лице того молодого человека. – Луис резко поднял лезвием к лицу и провел по ране. Кровь сразу потекла вниз и окрасила чистую рубашку. Еще одно резкое движение, и копна волос летит на пол. Улыбка. – Так нравится? Еле слышный свист кнута разрезал воздух. Боль обожгла правую руку юноши, заставляя его выпустить кинжал. Фернандо подошел к герцогу и ногой отбросил кинжал под стол. – По-моему, тебе самому это нравится, – и склонился к лицу юноши, слизывая с раны кровь. – Нравится? Рукоятка кнута упиралась в спину Луиса. – Нет. Вам это нравится. – Отозвался юноша, становясь еще прямее у прямее. Сейчас, когда его волосы стали короче и была открыта шея, он стал казаться еще более юным. – Вы так и будете игнорировать мои вопросы ваше величество? Что мне нужно сделать, чтобы вы сняли опалу и могу ли я уехать? – Стать воином. А пока побудешь моей подстилкой, как и выбрал, – Фернандо с силой толкнул юношу на постель. – Кстати, Луис, ты слабости еще не чувствуешь? – с язвительной “доброжелательностью” осведомился мужчина. – Вот еще, идите к черту! – юноша вскочил на ноги и рванул к окну. Секунда, и он уже стоит на нем, распахнув створку. – Не подходите ближе. Король ласково улыбнулся и почти одновременно шею Луиса обвил кнут, рывок – и он лежит на полу. Фернандо подошел к нему и покачал головой: – Мальчик мой, а говорил, что не нравится боль. Жаль, снадобье не подействовало чуть раньше – шрам на шее может остаться. Закрыв ставни на засов, он подошел к юноше, который пытался подняться. Легко подхватив Луиса на руки, Фернандо уложил его на кровать, лег рядом, прижал к себе юношу и начал шептать ему на ухо: – Слабость уже есть, и сильная, да, Луис? Рассказать, что будет дальше? – К черту идите... – мышцы стали слабеть. Его опять опоили... Все попытки освободиться выглядели, как трепыхания. – Не смейте ко мне прикасаться. Я сказал. Спать с вами не намерен. Фернандо чуть повернулся, чтобы ему было удобнее обнимать юношу. – Луис, я не прощаю дерзости и обмана. И глупости. Ты сегодня продемонстрировал все три эти качества. Ты сам знаешь, что это значит. Наказание, мой мальчик, наказание. Скоро, примерно через полчаса, ты уснешь, и уйдешь в страну кошмаров. Ты не будешь чувствовать, что с тобой будут делать. А проснувшись и поняв, что с тобой сделали, ты не будешь знать кто. Может я, может кто-то из моих гвардейцев. Может не один. Если бы не эта твоя глупая выходка с кинжалом, я бы дал тебе противоядие. Мужчина погладил юношу по волосам. – Шрам тебе не идет, в отличие от того юноши. Хочешь что-нибудь сказать? И король нежно поцеловал Луиса в уголок глаза. Дьявол тихонечко скулил – ему было мало, хотелось накрыть губы юноши своими губами, целовать, ласкать, срывать его стоны. – Нет, – пусть будет так. Ты ведь хотел себя уничтожить до конца... Хотел. Пройти через ад и уничтожить в себе душу. Уничтожить. Юноша закрыл глаза, хотя вовсе не спал. Он просто ощущал слабость и больше ничего. Это даже хуже, если король намерен осуществить свои намерения. Сон не приходил. Странно. Не приходил. Просто мысли стали другими. Фернандо лежал и легко гладил мальчика, нежно целовал его глаза, щеки, невесомо касался губ, ласкал языком порез, на котором еще иногда появлялись капельки крови. Иногда поцелуй переходили на шею, становясь более чувственными. Когда дьявол начинал бесноваться, требуя выпустить его наружу, мужчина замирал, просто прижимал к себе мальчика. Через несколько минут поцелуи возобновлялись – такие же легкие и осторожные. Луис делал вид, что спит. Король обманул его. Это не средство для того, чтобы заснуть. Герцог четко ощущал свое тело, свое сознание. И чувствительность его словно повысилась. Каждый поцелуй отдавался в теле. Терпеть становилось все сложнее. Руки скользили по рубашке. Губы – по лицу и плечам. Луис открыл глаза. – Вы и сами большой обманщик. – прошептал в губы приблизившегося Фернандо. – Дерзкий, самодовольный и глупый. Мужчина накрыл губы Луиса поцелуем, все еще нежным, но чуть более требовательным. Разорвав через несколько секунд поцелуй, он прошептал: – Нет, мальчик мой, скоро ты уснешь. Я же обещал отправить тебя в страну кошмаров. В таком состоянии дорога туда будет легче. Или... – рука мужчины опустилась к паху юноши, – будет дорога в сладкий сон. Стоит тебе только сказать “Да”. Спать сейчас с тобой я не буду. Тебе же понравилось вчера ночью? – Я не буду спать. – Луис продолжал сопротивляться. – Я все равно... – он замолчал, не собираясь произносить мысли, крутящиеся на языке, вслух. – Делайте, что хотите. Мне все равно. Фернандо мягко улыбался, продолжая поглаживать через рубашку свидетельство явного желания юноши. Зелью нельзя сопротивляться, сколько раз он его уже опробовал. Воспоминания толкнулись в голову, заставив чуть посильнее сжать плоть юноши. Вздох. Приручает к своим рукам. Хочет подчинения... Разум пытался найти лазейку. Перед отъездом Луису давали четкие указания, что нельзя говорить “нет” королю. Что только он способен вернуть былую славу роду. Трусостью было бежать. Но еще большей – сдаться теперь. Мужчина вернулся к легким поцелуям, только теперь он продолжал откровенно ласкать юношу, все еще не касаясь его тела. Время почти на исходе: – Что выбираешь? Какой путь? Дьявол плясал в глазах красными всполохами, требовал крови, требовал свое. Второй день под руками такое тело, и еще не испробовано! Дьяволу было все равно, что мальчик будет с мужчиной долго, что можно будет получить не только тело. Он все требовательнее просился наружу. – У меня нет выбора, ваше величество. Мне ведь давали указания... – член требовал ласк и нежности. Еще, еще чуть-чуть... – Я вынужден говорить “да”, но оно означает и “нет”. Вы ничем не заслужили моей приязни. – Спи, мой милый, – Фернандо поцеловал Луиса в лоб. – Добро пожаловать в ад. Последние несколько минут, пока юноша еще был в сознании, он сидел на кровати рядом с ним и провожал его взглядом своего дьявола. Пусть смотрит. Король знал, как действует такой его взгляд. А еще он знал, как корежит сейчас тело Луиса, знал, что это будет продолжаться до тех пор, пока не наступит разрядка. Это ощущение будет пробиваться даже в глубокий сон, куда сейчас уходил мальчик. Задумчиво поглаживая щиколотку юноши, Фернандо думал, понял ли мальчик, что он о себе выдал. Луис уже испытал нужную боль, и единственный, с кем он мог это сделать – Легрэ. Счет к мерзавцу возрастал. Убедившись, что юный герцог уснул, мужчина немного отпустил на волю дьявола. В конце концов, он не собирался слишком строго наказывать своего мальчика. Оторвавшись через несколько минут от Луиса и облизнув губы от спермы юноши, король придирчиво осмотрел его. Вроде бы никаких новых синяков, это было хорошо. Одевшись и подобрав все свое оружие, Фернандо крикнул лекаря. Пока тот обрабатывал новые раны юноши, король еще раз перебирал все, что нужно обговорить с падре Паоло. Дьявол внутри недовольно ворочался, но он был под контролем. Лишь бы никто сильно не рассердил. Луис очнется к вечеру, тогда он и вернется. Новый этап дрессировки, новый этап тренировки. Жаль, здесь мало места, не развернуться. Предупредив Лукаса о состоянии мальчишки, Фернандо пошел к инквизитору.